— Обещать не буду, но исправить попробую, — заверил ботаник. — Для начала руку нужно снять. У тебя есть инструменты и место? Могут полететь опилки.

Синдесиолог задумалась. Максвелл оставил в доме служанку и продавца. Алхимик сбежал прошлым вечером. У него были стол для разделки тела и скальпели для быстрого отделения конечностей. Когда он вернется? Через неделю? Через месяц? Письмо не написать. Без точного адреса его не отправить. Придется использовать свой подвал.

— Место есть, — ответила Фрея. — Инструменты найдем.

— Отлично, — широко улыбнулся Алан. — Ты знаешь, как меня найти.

Старуха удовлетворенно кивнула. Хорошо. У нее появилась приманка для не лгущего мальчонки. Обреченный не откажется от работающей руки низкого качества. Она верила в это.

— Может я лезу не в свое дело, — подался вперед ботаник. — Но как Гисли?

Фрея нахмурилась. Старуха не ожидала вопроса о внучке.

— Терпимо, — раздраженно вздохнула она. — Гисли рано или поздно смирится. У нее нет другого выхода.

— Не слишком ли ты жестока с ней?

— Нет, — без раздумий ответила Фрея. — Девчонка должна научиться жить в нашем мире.

— Друзей бы хоть дала завести. Подружки скрасят серые будни.

— У нас не может быть друзей, — отмахнулась она. — С друзьями делятся трудностями и переживаниями. Маленькие тайны разрушали самые крепкие связи. Чего уж говорить о секретах размером с полжизни. Дружба уничтожит или ее или подруг. В любом случае, бессмысленные жертвы.

— Жестоко. Малышке Гисли должно быть невыносимо одиноко.

«Плевать, — подумала Фрея. — Плевать, как сломается ее рассудок, как извратится взгляд на мир и как похолодеет сердце. Зато она выживет».

На периферии сознания мазнуло легкое прикосновение. Незнакомец оставил перед дверью посылку.

— Мне пора, — резво встала она со стула.

— Уже? — усмехнулся Алан. — Я настолько достал тебя вопросами?

— Береги себя, Алан, — попрощалась Фрея и зашагала прочь из улочки.

Деньги старуха не оставила. Старый друг заплатит за чай. За пару кружек и кусок дорогого пирога. Она отомстила за опоздание.

Алекс Крилов рассказывал о подрыве доме. После собрания в грезах она подготовила пару формул. Фрея жалела об одном: в доме остались записи.

Подвал пустовал давно, больше месяца. Синдесиолог обеспокоилась им после чудных выходок Джеймса. Она предвидела грядущее столкновение.

Старуха мысленно вызвала формулу для оповещения Гисли. Тревога. Нужно бежать.

Чулять! Фрея резко ударила кулаком по стене ближайшего дома. Она родилась и выросла в этом доме. Старуха глубоко вздохнула. Она отомстит. Обязательно. Тупой изврат не умрет. Его ждала участь хуже. Намного хуже смерти.

Прикосновение тонкой иглой кольнуло на первом этаже. Мальчонка спустился для побега. Вовремя. Его смекалка и недоверие избавили Фрею от лишних трат маны и громоотводов.

Синдесиолог подавила связь с домом, прервала передачу ощущений. Джеймс знал о владении размером с жилище. Знал о постоянном потоке чувств. Изврат решил устроить ей сердечный приступ и уничтожить безопасное место. Разумно. Но он мало знал о связях и синдесиологии. Не ведал, что связь можно временно подавить.

У Фреи были запасные дома по всей столице. По бумагам ими владели обычные люди, которым щедрые хозяева предприятий и зажиточные купцы подарили разные суммы. Как раз на покупку недвижимости. В этих домах она хранила все важное.

Взрыв снес антикварную лавку и часть второго этажа.

Началось.

Все произошло за секунды.

Гисли спотыкается и падает, Сэмюэль разворачивается вполоборота, стену сносит мощный взрыв.

Град осколков усеивает пол. Маленькие кусочки впиваются в кожу через одежду. Пыльное облако влетает в гостиную и раскидывает стопки бумаг. Сэмюэля сбивает ударной волной. Воздух стремительной лошадью врезается в него и откидывает на стену.

Кости болезненно хрустят, глаза слезятся, тусклый огонек сознания дрожит. Изо рта вырывается стон боли. Выплескивается вместе со слюной.

Амелия что-то кричит на груди. Он не слышит. В ушах стоит звон. Сэмюэль падает на колени, выдвигает вперед левую руку, чтобы удержаться.

Пыль. Повсюду пыль. В облаке серой пыли парят листы бумаги, опадают, как листья перед зимним солнцестоянием.

«Гисли, — пробивается через протяжный звон. — Гисли. Гисли. Гисли».

Мысль тонким канатом удерживает разум от падения в небытие. Сэмюэль цепляется, повторяет имя вновь и вновь. Ползет вперед. Осколки хрустят под телом. Пыль обжигает глотку и нос.

Гисли. Она упала перед взрывом. Гисли. С ней все в порядке. Фрея позаботилась обо всем. Гисли. Нужно бежать. Бежать подальше. Второй этаж упадет. Гисли.

Локоть упирается во что-то. Деревянная стена наклонилась под крутым углом.

Он опирается на нее и поднимается с пола. Гисли.

«Деревянная стена? — вспыхивает озарение. — В доме нет деревянных стен».

Поднимает тяжелый взгляд. Пыль медленно опадает, солнечные лучи пробиваются внутрь.

Половицы подскочили из-за взрыва, сложились в «домик» размером со взрослого человека. Обломки стены, доски, железные прутья и куски мебели. Сэмюэль присмотрелся. Внезапное сооружение напоминало огромные ладони в молитвенном жесте.

«Не из-за взрыва, — понял он. — Старуха защитила ее».

— Беги! — донесся крик Амелии. Звон постепенно стихал.

Да. Бежать. Сэмюэль должен бежать. Бежать, пока не вернулась Фрея.

Парень дохромал до выхода. Огромной дыры на первом этаже.

Антикварную лавку вместе с товарами разбросало по улице. Вокруг собирались зеваки и горячо обсуждали взрыв.

К нему подбежал мужчина в черном плаще и цилиндре.

— Вы в порядке? Подождите. Карета уже в пути! Вас осмотрят и...

— Я сам, — огрызнулся Сэмюэль.

Взгляд взметнулся вверх, на крыши домов. Пять, десять, двадцать, рой маленьких фигурок безмолвно наблюдал за ним. Парочка улетела прочь.

Парень прислонился к стене, захромал вдоль дома. Одни люди расступались, другие речами пытались его остановить. Просили подождать.

Нельзя ждать. Фрея знала о взрыве и на всех порах спешила сюда. У него мало времени. Хромой не уйдет далеко.

Сэмюэль развернулся к дороге. Привлек внимание ближайшего извозчика. Он стоял среди зевак.

Мужчина подбежал к нему.

— К ближайшей гостинице, — попросил парень.

— Какой гостинице? — воскликнул извозчик. — Ты себя-то видел? Тебе нужна помощь. В доме есть кто-то еще?

— Да. Там девушка. Ей повезло больше.

— Сомневаюсь.

Сэмюэль повернулся к месту взрыва. Двое мужчин в рубашках вынесли из дома Гисли. Продавщица потеряла сознание. Платье покрыл слой серой пыли и маленьких осколков. Ран не виднелось.

— Повезло. Очень повезло, — уверил Сэмюэль. Истошно закашлял. — Ближайшая гостиница... А лучше дальняя... Главное... в южном районе.

Извозчик пристально посмотрел на него.

— Я заплачу... Со мной все будет... в порядке.

Мужчина сдался. Пригнал карету к Сэмюэлю и помог подняться.

Всю дорогу парень боролся с позывами рвоты. Тряска и дрожание кареты приближали неизбежное.

Между сражениями с собственным желудком Сэмюэль обдумывал произошедшее.

Антикварная лавка неожиданно взорвалась. Виновник всплыл сразу. Джеймс Вельвов. На собрании в грезах Алекс Крилов упомянул о подрыве дома. Сэмюэль принял это за фигуру речи, красочный оборот. Мысль о взрыве жилища посреди дня казалась бредом.

Война практиков виделась битвой за ширмой. В глазах парня она недалеко ушла от тайных убийств. О взрыве не шло и речи.

«Чулять, — первое, что пришло на ум. — Чулять. Среди практиков одни сумасшедшие?»

Карета остановилась перед длинным трехэтажным домом. Сэмюэль расплатился одним серебряным агном из мешка, который дала Гисли, и захромал внутрь.

— Добрый день, — встретил его мужчина за стойкой. Он не спросил про внешний вид. Лицо исказилось в гримасе отвращения. — Бродяг мы не размещаем.