Рука потянулась к голове. Сэмюэль попробовал надеть противогаз. Тщетно.

— Глупо, — прошептала Амелия.

— Что «глупо»? — прохрипел он. Горло болело после крика.

— Ты взял противогаз. Они знают об этом и будут искать человека в похожем противогазе.

— Действительно.

Парень подошел к ближайшему мусорному ведру и выкинул маску. Достал из кармана билет на поезд, смял и отправил следом. Он бесполезен. Офицеры проверят каждого пассажира. Сэмюэль не уедет на этом поезде. На следующем — то же.

Он брел между лавками, взгляд прыгал по вывескам — искал, где продавали противогазы. Нашел.

«Чистый воздух», — гласила надпись. За стеклом виднелись маски, фильтры и дыхательные мешки.

Сэмюэль встал перед дверьми, рука опустилась на ручку и...

— Вылезай, — скомандовал он. — От тебя несет горелым.

Амелия подчинилась. Фея молча сползла по штанине и скрылась меж лавок.

Парень купил противогаз. Покупка обошлась в тридцать нилов. Воровство! После второго билета на поезд в кошельке остались бы тридцать две медные монеты. На лекарства не хватало. Сэмюэль подозревал: на гостиницу то же.

Он решил попытать удачу и зашел в местную зеленую лавку. Бинты и вата вышли в тринадцать нилов. Парня выставили на улицу из-за запаха. Амелия пропитала рубашку и плащ. Чудесно.

Сэмюэль сел на скамейку и осмотрел противогаз. Он напоминал мешок с четырьмя отверстиями. Из двух выглядывали толстые стеклянные линзы, из третьего — фильтр. Четвертое было для головы. В него была вшита резинка.

Накинул противогаз на голову, подцепил зубами один край и рукой потянул за противоположный. Затылок пролез запросто. Лицо застряло. Фильтр бился об рот, нос мешал надеть противогаз до конца. Сквозь боль и стоны Сэмюэль натянул переднюю часть.

Ноздри обжег едкий запах трав — голова закружилась. Линзы сидели ниже глаз. Выше асфальта парень не видел. Резинка удавкой сжимала шею, маска неприятно прилегала к лицу. Сойдет.

Амелия подскочила на скамейку и пробилась под плащ.

Он опрокинул голову и осмотрелся. Одни люди бродили по площади и заходили в лавки, другие толпились у входа на вокзал.

Парень захромал подальше от лишних глаз. Зашел в улочку между домами, сел на холодную землю и подтянул к себе левую ногу.

Нижняя часть голени вздулась — повязка сильно сжимала ногу — марля пропиталась кровью и гноем.

Сэмюэль прикусил губу и развязал узел. Осторожно, без силы снял повязку дрожащей от боли рукой. Кожа вокруг укуса покраснела, голень напоминала толстую кровяную колбасу.

— Сними маску, — сказала Амелия. — Будет лучше видно.

— Не хочу, — протянул он. Запах трав успокаивал. — Сожми в зубах один конец.

Фея вылезла из-под плаща и подползла к ноге. От лба к середине туловища тянулась широкая полоса сгоревшего меха, передние лапы обуглились — под тонкими трещинами виднелась темно-красная плоть.

Сэмюэль передал конец бинта Амелии. Она придавила его лапами к земле. Парень приложил вату, туго обмотал ногу, зубами отгрыз и завязал узел. Одной бедой меньше. От рулона осталась половина.

— Держи, — отмотал Сэмюэль. Перекинул через плечо, подтянул правую руку и привязал косынкой к шее. — О, погоди. У меня мысль.

Парень снял плащ с левой руки и отмотал длинную полоску бинта. Один конец привязал к косынке, второй протянул через левый рукав. Накинул плащ и осмотрелся. Не видно. Отлично.

Резко дернул запястьем за второй конец — правая рука подпрыгнула.

— Опасно, — бесстрастно произнесла Амелия. — Глупо и опасно.

— Я не могу больше ждать, — простонал Сэмюэль. Язык заплетался. — Жар. Он мешает. Мне нужны лекарства.

Осталось немного бинтов и ваты. Парень стянул противогаз с лица и вдохнул полной грудью. Закрыл ватой левый глаз, бинтами оттянул сальные волосы назад, обвязал бинт вокруг шеи. Кончились. Сэмюэль исказил внешность насколько мог. Все будет хорошо. Его не узнают.

— Залезай на живот.

Амелия послушалась.

Он натянул на голову противогаз и захромал по площади к вокзалу. По пути залез в мусорник и достал билет. Двадцать медных на дороге не валялись.

Толпа у главного входа переместилась к поезду. Напротив вагонов стояли офицеры и досматривали. Сэмюэль пристроился к очереди.

Пассажиров с детьми пропускали без осмотра.

«Нарядить Амелию в ребенка?» — промелькнула в горячем бреду мысль.

Воображение нарисовало картину рогокошки в детской одежде. Спину держала ровной привязанная бинтами палка, и двигалась она бы...

— Ваш билет, — потребовал офицер. В левой руке он держал портрет Сэмюэля.

Парень протянул помятую бумажку. Мужчина беглым взглядом проверил номер, место и время. Вернул билет.

— Пожалуйста, снимите противогаз.

Сердце забилось чаще. Он обильно потел из-за жара и волнения, рубашка неприятно облепляла тело. Сэмюэль стянул маску и посмотрел офицеру в глаза. У него получится. Все будет хорошо.

— Боги, — воскликнул мужчина. Взгляд прыгал между портретом и лицом парня. — Что с вами случилось?

— Сегодня был тяжелый день, — потянул за другой конец бинта под плащом Сэмюэль. Правая рука приподнялась.

— Где ваш багаж?

— Эм, — замялся он. Настолько далеко не задумывался. — Сегодня был очень тяжелый день.

— Вас обокрали? Можете описать вора? — не отставал офицер.

— Нет. Я хочу уехать куда подальше и больше не приезжать сюда.

Мужчина пристально посмотрел на него, бросил взгляд на портрет и отошел в сторону.

— Приятно поездки.

Сэмюэль зашел в вагон, нашел купе и рухнул на кресло без сил. Парень прожигал взглядом сиденье напротив, дышал отрывисто, сердце бешено стучало в груди. Он не знал, сколько времени прошло.

Протяжный гудок напугал его. Поезд дрогнул, и застучали колеса. Он поехал.

«Фельтшир-Ливеньтаун. Фельтшир-Ливеньтаун. Фельтшир-Ливеньтаун», — объявил механический голос.

Сэмюэль отшатнулся и замер испуганным зверьком. В первый раз ехал на поезде.

Люди в купе напротив что-то горячо обсуждали. Он потянулся к двери и закрыл ее.

В окне проносились колонны вокзала. У него получилось. Он сбежал. Происходящее казалось приятным сном.

Амелия вылезла наружу и по столу перебралась на другое кресло. Фея посмотрела в окно.

Яркие солнечные лучи резко ударили в глаза Сэмюэля. Парень зашипел на все купе и закрыл лицо рукой. Глаза быстро привыкли, он приоткрыл веки.

На чистом небе, над горами, светил белый горящий диск. Солнце. Настоящее солнце. Такое яркое и горячее. Кожа зудела от света. Сэмюэль чувствовал жар через одежду.

— Такие маленькие, — протянула Амелия. Она не отрывала глаз от окна. — Мы словно великаны.

Парень присмотрелся. Вдоль горизонта ползли горы. Сердце уходило в пятки от осознания их высоты.

— Шутишь? — ухмыльнулся Сэмюэль. Изо рта вырвался хохот. — Да они же огромны!

Фея не ответила. Амелия повернулась к нему. В черных глазах застыла потерянность.

— Эй, Сэмюэль, — спросила она. Голос дрожал. — Ты правда существуешь?

Ответ комом застыл в горле.

— Конечно, — выдавил парень. — Конечно, существую.

Оставшийся путь они молчали.

Максвелл ценил чистоту и порядок во всем. От блестящих наконечников тростей до свежевыстиранного и глаженого платья служанки. От последней владелец зеленой лавки требовал многое.

Подъем в одно и то же время, обход и тщательная проверка дома в белоснежных перчатках, уборка мусора, мытье посуды, отдых по расписанию и проживание в комнате для прислуги.

Он долго искал кроткую молодую даму без сильной связи с семьей. Пунктуальную, чистоплотную и порядочную. Взамен Максвелл вознаграждал мисс Угенову щедрым пособием и недельным отпуском раз в год. Служанка редко использовала всю неделю. Обычно она обменивала лишние дни на деньги.

Сегодня шел третий день отпуска. Вчера мисс Угенова прислала письмо о возвращении к работе с завтрашнего дня. Дама в красочных подробностях расписала встречу с семьей из глубинки. Максвелл не читал эту часть. Взгляд остановился на извещении. Владелец зеленой лавки высокомерно фыркнул и бросил письмо в камин. Бушующее пламя с голодным треском проглотило бумагу.