— Тебе также запрещено ходить по снам других людей. Исключения: я и Гисла. Я знаю, когда ты спишь, и знаю, когда твоя душа падает в Закулисье. Не ответишь на связь, я убью тебя.

Чудесно вдвойне. У него не осталось возможностей. Фрея предусмотрела все.

Сэмюэль зашагал в библиотеку, схватил книгу про эпоху Раскола и вернулся в комнату. Закрыл за Амелией дверь и сел под окном. Он притворялся. Взгляд бегал от строк к мутному стеклу. Проверял толщину.

Толстое. Сможет разбить голыми руками? Нет. Кинуть предмет? Сил не хватит. Разбить заклинанием? Возможно.

Парень помотал головой. Фрея могла укрепить окна. Старуха сразу заметит заклинание и убьет Сэмюэля.

Он посмотрел на пол. Сделать дыру на первый этаж? Неизбежная смерть. Сомнений не оставалось.

Фрея закрыла очевидные пути побега. Чтобы обмануть старуху, Сэмюэль должен действовать иначе, принимать неожиданные решения, попробовать предугадать действия Фреи.

Сложно. Очень сложно. Он понятия не имел, как думали опытные практики. На что они обращали внимания и к чему готовились.

Старуха орудовала связями, подслушивала через предметы и как-то ставила незримые преграды.

Сэмюэль посмотрел на Амелию. Фея сидела неподвижно на столе и смотрела в стену.

«Допустим, есть синдесиология. Наука о связях и их взаимодействии. Практики изучают естественные связи, создают искусственные и так влияют на мир. Обычно синдесиологи плетут огромную паутину. Такие практики пускают корни и остаются на одном месте веками», — вспомнились ее слова.

Если синдесиологи пускали корни и оставались на одном месте веками, значит, их главным оружием являлись дома и жилища. Места, где они проводили большую часть времени.

Парень обреченно вздохнул. Из вывода следовало: глупо бросать вызова Фрее внутри дома. Здесь она обладала наибольшей властью.

Старуха была беззащитна в грезах вне своего кокона. Что Сэмюэль мог сделать? Подготовить оружие и напасть на нее в коконе ее внучки? Нет. Он навредит ей, но не обезоружит. Фрея убьет его после пробуждения. Взять в заложники продавщицу в коконе старухи? Бесполезно. Гисли проснется без труда.

Парень закрыл лицо рукой. Как? Как ему выбраться из этого дома?

Сэмюэль глубоко вдохнул, медленно выдохнул, вдохнул, выдохнул. Рано волноваться. Ответы Амелии выиграют какое-то время. Нельзя спешить. Он совершил достаточно необратимых поступков из-за спешки в прошлом. Пора остановиться и подумать. Пришло время хорошо обдуманных решений.

В дверь постучались.

— Обед! — прокричала Гисли.

Парень встал и захромал к двери. Для хорошо обдуманных решений требовался сытый желудок.

Фрея вернулась поздно. Входная дверь захлопнулась с грохотом, с первого этажа донесся громкий разговор старухи и внучки.

После захода солнца в сердце Сэмюэля моргнула надежда. Слабая вера в неожиданную гибель старухи.

Джеймс объявил местным практикам войну. Парень ожидал нападения исподтишка, изощренной ловушки вне дома. Он ждал многого.

Надежды не оправдались. В разговоре с внучкой Фрея назвала поездку деловой и словом не обмолвилась о засаде или о скоплении фей. Ничего необычного.

Сэмюэль уснул с чувством глубокой досады.

Ему приснился участок. Он сидел за решеткой совсем один. Ни насмешек офицеров дальше по коридору, ни тяжелых шагов, ни скрипа старых деревянных стульев. Мертвое беззвучие.

Парень осознал себя сразу. Безлюдность тревожила и пугала. С другой стороны она явно намекала на фальшивость происходящего и упрощала осознание.

Амелия показалась в залитым белизной коридоре. Без связи и приглашения. Фея спокойно вошла в комнату и села на стул в углу.

— Какие мысли? — скрестила она руки на груди. — Время убегает. Мы не можем оставаться в ее доме надолго.

— Знаю, — отмахнулся Сэмюэль. — Фрея работает со связями? Какие-нибудь ограничения? Не может же она всегда следить за мной.

— Не может, — кивнула Амелия. — У нее была бы перегрузка. Она бы не говорила и не двигалась.

— Слепые пятна?

— Нет. Она обратила весь дом в одно огромное владение. Создала в нем якорь и расширила до размеров здания.

— Значит, нужно найти и сломать якорь? — предложил он.

— Не выйдет, — покачала головой фея. — Дом и есть якорь.

Сэмюэль нахмурился. Утверждение звучало как плохая шутка.

— Это как?

— Целью заклинания может служить что-угодно, — объяснила она. — Главное, чтобы оно лежало в пределах владения или касалось его. Время, пространство, кочерга, часть трубы или даже дом. Другой вопрос откуда она берет столько маны для подпитки якоря.

— Кстати об этом, — наклонился вперед Сэмюэль. — Я кажется спрашивал уже, но ты отмахнулась. Когда у якоря иссякает мана, практик создает его заново? Вместе с формулой?

— Конечно, нет, — помотала Амелия головой. — В этом нет смысла. Обычно практики привязывают инструменты к себе для постоянной подпитки или касаются орудий для вливания маны раз в какой-то срок. Теперь понял?

— Вроде, да, — пробормотал он. — Почему они не черпают ману извне? Она же пронизывает буквально все.

— Ее слишком мало, — покачала головой Амелия. — Едва ли хватит на одну среднюю формулу. Но есть исключения. То, место откуда мы уехали. Там, где повсюду был желтый туман.

— Пейлтаун? Что с ним?

— В том графстве в воздухе витает огромное количество маны. Хватит на поддержание сложной формулы, — заявила фея. — Вернемся к Фрее. Она и ее внучка не следят за тобой постоянно. Скорее они временами проверяют тебя.

Он задумался. Фрея как-то не давала ему покинуть второй этаж. Старуха сгустила и уплотнила воздух?

— Фрея как-то поставила преграду на лестнице. Как ее обойти?

— Преграду? — переспросила Амелия. — Любопытно. Я бы помогла, но весь дом пропитывает мана этих двоих. Все смазывается в одно большое яркое пятно.

В спину вонзилась новая связь. Приглашение в кокон.

Сэмюэль толкнул дверь камеры и захромал к ближайшей деревянной двери в коридоре. Амелия пошла следом.

Они вышли в просторную комнату. Вместо голых каменных стен их встретили огромные серые кирпичи с изображениями растений. Скучный круглый стол покрылся белой скатертью, ножки закрутились в баранки и заблестели на свету. Стулья преобразились не меньше. На каждом лежала подушка с узором алых цветов.

Прошлая комната запомнилась Сэмюэлю холодностью и безразличием. У нынешней была душа. Нечто простое и человеческое.

Один из стульев занимала продавщица. Гисли сидела со скрещенными руками.

Взгляд девушки мазнул по гостям и вернулся на стену.

— Бабушка задерживается, — объявила она. — Пока займите места.

Парень сел в пяти стульях от продавщицы. Амелия заняла место справа от него.

«На этот раз ее кокон», — заметил Сэмюэль.

Он внимательно осматривал окружение. Обстановка многое говорила о хозяйке.

Фрея убрала все лишнее, оставила скучную мебель и голые стены.

Гисли украсила комнату. Девушка потрудилась добавить уют и красоту под свой вкус. Под потолком висели картины живописных мест: набережная, лес, пустыня.

— Всегда любила гулять по людским коконам, — начала Амелия и ткнула пальцем в сторону Гисли. — Вы любите представлять места, в которых никогда не были. Или никогда не побываете.

Продавщица громко вздохнула.

— И?

— Ничего, — развела фея руки в стороны и нечаянно коснулась плеча Сэмюэля. — Не настроена на разговор? Неужели нет вопросов для Почтенной?

— Упиваешься собственной значимостью? Вижу, тебе очень нравится этот титул.

Амелия сжала кулаки.

— Я его обожаю, — произнесла она. — Подумай о тайных знаниях. Давно забытых практиках. Я знаю много всего и готова поделиться этим за достойную плату.

— Ты издеваешься? — фыркнула Гисли. — Пытаешься подкупить меня? Правду говорят, чем дольше живет фея, тем она безумнее.

Сэмюэль молча думал о каждом слове Амелии. У этого разговора был смысл. Фея передала ему послание, втиснула его между строк.