Он прокручивал беседу снова, снова, снова, снова и снова.

«Вы любите представлять места, в которых никогда не были. Или никогда не побываете».

Подсказка? Явная слабость?

Парень обвел комнату взглядом. Места, в которых она никогда не побывает. Под описание подходили картины. На них воображение Гисли изобразило пейзажи.

Она никогда не побывает в пустыне? В лесу? Слишком далеко. На набережной? Близко. Почему она не побывает на набережной? Ей запретили покидать дом?

— Время оставляет шрамы, — согласилась Амелия. — Особенно время в пустом мире.

— Ну заплачь. Закати истерику или еще что. Давишь на жалость? Серьезно?

— Ищу точки соприкосновения, — сдалась фея. — Фрея выжгла в тебе все чувства? Превратила в бездушный механизм? Такой же как она сама?

Гисли на секунду замолчала в поисках ответа.

— Жалкий трюк. Не могла придумать что-то получше?

За спиной раздался тяжелый топот. Бледная костлявая рука опустилась на плечо и надавила.

Сэмюэль резко поднял взгляд. Слева от него стояла Фрея.

— Гисли, комнату, — приказала она.

Продавщица молча посмотрела на стену. Серые кирпичи собрались в деревянную дверь.

Старуха повернулась на Амелию.

— Фея за мной. А ты, — рука на плече сжалась, острые ногти впились в кожу через одежду. — Сиди смирно.

— Что случилось, Фрея? — поднялась со стула Амелия. — Джеймс подпортил настроение?

— Сейчас мне настроение портит твое лицо, — выплюнула старуха. — Поторопись. Твой дружек воняет на все Закулисье.

Фея прошла за спиной Сэмюэля. На секунду она остановилась и растерла его плечо. Место, которое сжала старуха.

Они вошли в созданную Гисли комнату.

Сэмюэль повернулся к продавщице. Амелия дала достаточно подсказок. Теперь все зависело от него.

Парень помахал девушке, привлек внимание.

— Здравствуйте, мисс Зило...

— Гисли, — отрезала она. — Вежливость — дешевый трюк всяких пройдох. Даже Джеймс не опускается до такого.

Сэмюэль нахмурился. Вспомнил собрание практиков.

— Он же обращается ко всем «госпожа» и «господин». Разве не так?

— Явная насмешка, — махнула Гисли. — Он знает, как мы относимся к нему, и специально так говорит.

— А Максвелл Илинов?

— Мерзкий сноб, — поморщилась продавщица. — Дворняга, подражающая породистым.

Разговор зашел в тупик. Сэмюэль не умел общаться и находить общий язык.

Он прикусил губу.

— Мне нравятся картины, — сказал парень.

Гисли не ответила.

«Чулять. Что ж ты такая неразговорчивая?» — мысленно пожаловался.

— Больше всего мне нравится лес, — повернулся к картине Сэмюэль. — При взгляде я чувствую покой и умиротворение. Там безлюдно. Время, будто, застыло. Целая вечность на размышления.

Продавщица приподняла бровь.

— Чего ты добиваешься?

— Что?

— Какова твоя цель? — переспросила она. — Сначала твоя фея, теперь ты. Что вам надо от меня?

— Я... — запнулся Сэмюэль.

Слова встали комом в горле. Что он хотел сказать?

Посмотрел на Гисли. Молодая. Его возраста или младше.

Он хотел надавить на ее слабость. Сыграть на желании покинуть дом. Обмануть ровесницу ради собственной выгоды.

На языке развернулось горькое отвращение. Мерзость. Взгляд скользнул по продавщице. Она была живым человеком с мечтами и желаниями. Сэмюэль давил на больное, на глубокие чаяния. Мерзость.

Вспомнился последний разговор с троицей друзей. С Заком, Майлдом и Кью. Сэмюэль без раздумий пошел путем угроз. Позже он ощутил неправильность и отвращения к себе.

Сжал пальцы в кулак и решительно посмотрел Гисли в глаза.

— Я хочу покоя, — признался он. Парень не переступит черту. Не сегодня.

Фея дала подсказки, выстлала путь к побегу. Нужно пройти его. Подумать и перешагнуть совесть, человечность и чувства. Принять образ жизни практика и стать хладнокровным чудовищем, как Фрея, Максвелл и Амелия.

Желал ли этого Сэмюэль?

Нет. Он хотел бросить все и сбежать.

«Я покину столицу. Поселюсь в какой-нибудь глуши и никого не трону», — ожили сказанные Максвеллу слова.

С него довольно опасности. Довольно тревоги и волнения за свою жизнь.

Трусливо? Конечно. Он обычный человек. Спокойная старость лучше мучительной смерти в молодости.

— Хочу сбежать в лес, построить дом и прожить до старости, — продолжил Сэмюэль. — Спокойная, мирная жизнь. Такого итога я желаю всем сердцем.

Гисли не ответила. Парень протянул девушке руку.

— Прошу, помоги мне сбежать. Мне нет дела до войны и Джеймса.

— Что насчет феи? Бабушка сказала, что поможет изгнать ее.

— На том собрании Фрея ясно дала понять: моя жизнь для нее ничего не стоит, — заметил он. — Она вытянет из Амелии нужные знания и избавится от нас двоих. Это разумное решение, нежели помогать мне.

— Согласна, — кивнула Гисли. — В твоих словах есть зерно истины.

— Значит...

— Зачем мне помогать тебе? — перебила продавщица. — Зачем рисковать ради незнакомого практика.

Сэмюэль прикусил губу.

— Потому что я не практик, — заявил он. — Я обычный человек, который совершил много ошибок. И сейчас я пытаюсь их исправить.

— Жалкий трюк...

— Я не прошу жалости, сочувствия или еще чего. Мне нужна помощь. Содействие, — наклонился парень вперед. — Помоги мне сбежать из дома. Это все о чем я прошу.

Дверь громко распахнулась. Из темного прохода вышли Фрея и Амелия.

Старуха повернулась на Сэмюэля и произнесла:

— Просыпайся. Сейчас.

Он так и сделал. Зажмурился и открыл глаза. Сэмюэль раскрыл Гисли мысли о побеге и ждал помощи. Надеялся, что его слова откликнуться в ее душе.

Фрея хлопнула входной дверью на первом этаже, Гисли заступила за стойку и полезла разгружать ящики. До Сэмюэля доносился грохот.

Парень хромал по второму этажу, ходил взад, вперед, взад, вперед, забредал в библиотеку, брал книгу по истории и пролистывал и пролистывал, давал глазам зацепиться за что-то.

Гисли поднялась наверх с подносом в руках. Продавщица молча оставила еду перед дверью и спустилась вниз.

После трапезы Сэмюэль встал перед лестницей и шагнул вниз. Нога увязла в незримой преграде. Наклонился вперед, нос погрузился в невидимую стену, глубоко вдохнул, проверял одну мысль. Спертый воздух побежал от носа в легкие.

Слова Амелия убедили парня в том, что Фрея не следила за ним постоянно. Гисли — то же. Иначе они бы стояли на месте все время.

Гисли без усилий поднималась и спускалась по лестнице. Значит, завеса или пересоздавалась или существовала для одного Сэмюэля. Первому противоречили все знания о тауматургии. Практики искали наиболее действенные решения своих задач. Развеивание и сплетение воздуха не подходили под определение «действенного решения». Сэмюэль спокойно вдыхал «уплотненный» воздух.

Ему мешало что-то другое.

Парень бросил взгляд на Амелию. Фея стояла позади него и наблюдала за бесплодными попытками.

Он указал на нее пальцем и ткнул на лестницу. Амелия поняла без слов. Комок темно-фиолетового меха проскочил под ногами и беззаботно опустился на ступеньку. Одну, вторую, третью, четвертую.

Сэмюэль шагнул следом, нос уперся в вязкий воздух. Для феи не существовало никакой преграды, старуха ограничила вторым этажом его одного.

Парень сел перед лестницей и почесал макушку.

Связи. Фрея привязала его ко второму этажу. Каким образом? Создала связь с душой?

Нет. Амелия бы заметила. С одеждой?

Он стянул серо-черный плащ и наклонился. Протянул вперед руку, преграда остановила ее. Не плащ.

Перепробовал всю одежду. Очередь дошла до трусов. Сэмюэль надел поверх голого тела штаны и... Преграда исчезла.

Парень не знал: радоваться или злиться. Старуха нацепила поводок на предмет, который он снимет последним. Умно и подло.

Отлично. Он достиг одной цели. Нужно затаиться и обдумать следующий ход. Нельзя спешить.

Фрея не заперла Амелию на втором этаже. Старуха дала фее разрешение? Может, забыла? Неважно. Амелия разведает обстановку внизу, чтобы в будущем Сэмюэль знал, куда идти.