— Валяй.

— Чего ты хочешь?

Фея спросила это ровным тоном. Голосом без каких-либо эмоций. Он звучал будто звон, что сообщал о начале обеда. Совершенно механическим и искусственным.

— Что?

— Твоя выгода, — таким же голосом повторила Амелия. — В чем она?

— Не понимаю причем здесь это.

— О, это важно. Рогокошка — сомнительно, но сойдет. Но всю беседу ты говоришь только о моей выгоде. Слишком подозрительно. Так делают только мошенники, — ответила она. — Мне нет дела до ролей с «ошейниками». Из нас двоих ты — просящая сторона. Поэтому говори. Выкладывай карты, Сэмюэль. Время поджимает.

Парень помотал головой. Полсекунды приходил в себя.

— Ты можешь исцелить меня? — покачал он пустым рукавом плаща.

— Могу. Но не здесь, — улыбнулась Амелия. — Стоит коснуться, и ты проснешься. Вот если в коконе друго...

— Нет, — резко возразил Сэмюэль. — Можешь научить? Чтобы я сам.

— Тут беда, — покачала она головой. — Нужно сломать границы. Исковеркать понимание «себя» в грезах. Пойдешь на это?

— Нет, — цокнул парень. — А на Сцене?

— Вопрос цены. За бесплатно лишь предупрежу — не пытайся делать это сам. Потеря сознания и длительная агония. Не советую. Через Закулисье проще всего.

— И какова цена?

— Роль без «ошейника», — закатила Амелия глаза. — Побольше зайца, пожалуйста.

— Уже сказал же, что без ошейника...

— А я — древний гигант. У слов нет веса, Сэмюэль.

Парень прикусил губу. Разговор зашел в тупик. Он бросил взгляд на Зака. Юноша посматривал то на Амелию, то на Сэмюэля. На лице плотно сидела каменная маска. Зак напоминал ребенка, который слушал беседу взрослых и временами многозначительно кивал. Он не поможет.

Кроме Амелии у Сэмюэля не оставалось зацепок к исцелению. Библиотека содержала только народные рецепты и книги по грезам. Андреа мертв. А троица знала не больше парня.

«В основе любых отношений лежит доверие», — вспомнил парень слова Андреа.

Левая рука вместе с Подделкой медленно опустилась к шее. Сэмюэль с трудом оттопырил онемевший от напряжения мизинец и просунул между кожей и шарфом. Потянул от себя. Длинная желтая ткань свободно последовала воле хозяина и выпустила из объятий шею.

Уголки губ феи слегка приподнялись, а Зак поморщился. Парень представил им бледные руки,

заменяющие шею.

Сэмюэль нахмурился. Слова комом встали в горле. Но через пару секунд собрался.

— У моих слов вес есть. Ведь я не могу врать.

— Что за ужас? — воскликнул Зак. Глаза юноши широко раскрылись. Он приобнял себя.

— Упадок или Цепи? — бесстрастно спросила Амелия. Фея не разделяла удивления Зака и, казалось, видела подобное не впервые. — Точно не Гниль. Ты бы тогда не заметил.

Сэмюэль нервно сглотнул. Парень не ожидал такого. Фея, которая разбиралась в вестниках, была сродни зайцу, ведающему все о лисах.

— Цепи, — ответил он. Со лба по щеке пробежала прохладная капля пота. Слюна во рту испарилась вмиг.

Сердце энергично стучало в груди, левая рука подрагивала, а ствол Подделки слегка скользил в мокрой ладони.

— Не верю, — небрежно отмахнулась Амелия и прикрыла веки. — Вестник легко мог сломать что-то другое. А ты решил использовать это. Умно. Очень умно. Будь я на твоем месте, поступила бы так же.

— Я...

— Погодите, погодите! — перебил Зак. Юноша отчаянно махал руками, желая привлечь внимание. — Вообще не вдупляю, что тут происходит. Может мне кто-нибудь объяснить? Хоть что-то? Ам, ты ведешь себя жутко. Словно для тебя это норма.

Амелия повернулась к Заку.

— Да, — коротко ответила она.

— Да? — потерянно повторил юноша. — Да?! Ам, у него руки растут из шеи. Чулять, руки! Хочешь сказать, это для тебя норм? Неприятно, но сойдет?

— Да.

Зак закрыл глаза. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул. А затем выглянул из-за Амелии на Сэмюэля.

— Мистер Берислави, вам вообще как? Можете хоть вы объяснить, что происходит?

— Неприятно, но сойдет, — повторил парень брошенные юношей слова. — Хочу избавиться от этого после исцеления руки.

— О, не выйдет, — посмотрела на Сэмюэля фея. — Раны вестников вечны. Их нельзя исцелить, только срезать. Не думаю, что ты захочешь.

Он помотал головой.

— Что мне нужно сделать, чтобы доказать? — спросил парень.

— Ну ребят...

— Опиши, что происходит, — перебила Амелия возглас Зака.

— Тогда поверишь?

— Обещаю подумать, — улыбнулась она и перекинула ногу на ногу.

Сэмюэль глубоко вдохнул и произнес:

— Люблю фей. Как же я вас обожаю.

Затем посмотрел на Амелию. Фея не изменилась в лице. Сидела неподвижно, как статуя. Плечи и грудь не вздымались от дыхания, а веки не двигались. Она не моргала. Возможно, ни разу за беседу.

— Эм, — нервно заерзал на кресле Зак. Сидушка отозвалась скрипом. — Может скажете хоть что-то? Выглядит стремно.

— Я говорил, — ответил Сэмюэль. Во время откровения Амелия не смотрела на шею парня. Значит, подавление лжи никак не отмечалось даже в грезах. А он надеялся. Верил, что руки хоть подвигаются. — Говорил, но вы не слышали.

— Вот как, — поднесла палец к подбородку фея. — Так его освободили.

— Что?

— Тот, кто коснулся тебя, — объяснила она. — Что ж теперь я верю.

— Тогда...

— Повтори сказанное про призыв, — приказала Амелия. — А лучше пообещай.

Фея посмотрела в глаза Сэмюэля немигающим взглядом и оскалила два ряда искусственно белых зубов.

Парень дрогнул. Открыл рот, чтобы возразить, но его прервал протяжный треск. Зрительский зал волной накрыл оглушительный звук рвущейся бумаги. Зак захлопнул уши ладонями и закрыл глаза. Сэмюэль поступил также и посмотрел на Амелию.

Тело феи забилось в яростных судорогах. Левый локоть ударил спинку кресла, пальцы задергались, как черви. Лицо исказилось в гримасе ужаса. Чуть загорелая кожа покрылась мурашками. Маленькие бугры росли, сливались друг с другом в небольшие пузыри и лопались. Плоть Амелии кипела, словно вода в кастрюле.

Она метнула взгляд в сторону источника звука, в глубь зрительского зала. Когда шея резко повернулась, Сэмюэль услышал сквозь шум болезненный хруст. Затем парень обернулся.

На последнем ряду из кресла росло черное дерево. Корни оплетали ближайшие сиденья, а крона лезла вверх. На концах голых веток стремительно зрели бурые плоды.

— Бежим! — воскликнула фея. Кожа за секунду сгладилась, судороги утихли. Она подскочила с кресла и побежала к выходу. — Быстрее!

Зак открыл глаза, рванул следом. Пара покинула зал, захлопывая за собой дверь и оставляя Сэмюэля с вестником.

Парень не отставал. Он вдавил ржавый болт в фанеру, и прогремел выстрел. Напоследок Сэмюэль мазнул взглядом по вторженцу.

Сморщенная алая кожура распахнулась веками, оголяя желто-зеленые глаза. Они смотрели на выход.

▪ ▪ ▪

На следующий день никто из троицы не заговорил с Сэмюэлем. Зак боязливо прятал взгляд, а Майлд и Кью вместо приветствия кивнули и пошли за рабочие столы.

Парень раздраженно закрыл лицо рукой.

«Чулять! Чуть-чуть не хватило! — мысленно воскликнул он. — Они же придут этой ночью? Должны же прийти».

На глазах рвалась последняя ниточка к исцелению. Убийство Андреа лишь отдалило неизбежное.

Парень не задумывался о поездке в соседний Фельтшир-Ливеньтаун. Там он никого не знал. Поиск библиотеки займет несравнимо больше. Сэмюэль молился, чтобы это заняло пару недель.

Расспросы навлекли бы на него внимание местных охотников за мистикой. А в худшем случае он бы закончил на костре.

— Внимание! — проскрипел тяжелый голос. Сэмюэль обернулся. За рядами гудящих станков, рядом с кабинетом главы цеха стоял невысокий старик в каштановом плаще. Парень видел его впервые. — Сегодня с каждым из вас поговорят офицеры. Когда услышите свое имя, пройдите в комнату для переговоров. После возвращайтесь к работе.