Максвелл не ожидал прямого удара. На этом она и сыграет. В опасный миг ударит «отравленной» ручкой, занесет в его тело заразу. Неожиданность ошеломит его, и фея сбежит. После их стычки Максвелл выйдет из игры. «Грязная» кровь украдет все внимание алхимишки.

Амелия кивнула сама себе. Меры противодействия обоим практикам готовы.

Фея оделась, взяла бинты и обмотала косынку вокруг правой руки. Правдоподобно передать немую руку она не могла. Максвелл и Гисли видели Сэмюэля с этой косынкой. Должно сработать.

Правая рука покоилась на груди. Амелия накинула на плечо рюкзак, положила конверт с кошельком в карман плаща и вышла из гостиницы. Окровавленную ручку бросила в другой карман. В правый. Если ее раскусят, она освободит руку из косынки и выхватит оружие.

Она молча шагала по оживленной улице. Трость отстукивала нервный отрывистый ритм. Подражала походке Сэмюэля.

Навстречу двигался нескончаемый поток прохожих. Мужчины в плащах и фраках. Женщины в длинных платьях и с зонтиком от солнца.

Это было невыносимо. Фея вглядывалась в лица людей. Узнавала каждого встречного. В точности могла назвать, кто от кого произошел. В мыслях проносились имена старых знакомых.

Может, они очнуться? Стоит назвать имена, и они вспомнят ее? Возможно, они раздробили души на сотни миллионов осколков. Может, они еще живы? Где-то в глубине каждого человека... Может, они вспомнят хоть что-то?

Бесполезно. Имена не назвать. Забвение исказило их. Превратило прекрасные имена в набор природных звуков. Всплеск воды, удар молнии, треск костра. Оно так издевалось над ними. Забрало не только личности, но и имена.

Амелия осталась одна. Совершенно одна.

Остальные Почтенные разорвали души, когда осознали, что их друзья и знакомые не играли. Что все их слова и действия не были сюжетом. Это представление не закончится никогда.

Фея встала на пешеходном переходе. Офицер на середине дороги размахивал двухцветной палкой.

На лице растянулась улыбка. Амелия усмехнулась.

«Вот и ответ на твою загадку, — подумала она. — Не нужно никого убивать. Не нужно отбирать желания. Достаточно ничего не делать. Забиться в угол и ждать. Ждать, пока закончится бойня».

Перешла дорогу вместе с пешеходами. Повернулась в сторону гостиницы и захромала с противоположной стороны дороги.

Окно номера выходило на библиотеку. Двухэтажное здание длиной в два раза меньше гостиницы. Она приметила ее сразу после заселения Сэмюэля.

Амелия всегда запоминала окружение. Вокзал в Пейлтауне. Приют, где они встретили Максвелла. Ближайшие дома вокруг антикварной лавки. Никогда не знаешь, что и когда пригодится.

Она не отнесет донос прямо в участок. Сэмюэля искали охотники за мистикой. Появление среди офицеров было весьма неприятным способом самоубийства. В прошлом фея умирала несколько раз на костре. Ощущения не из приятных. Особенно Амелия не любила расплавленные от пламени глаза.

Лучше оставить донос в людном месте. Занять один из пустых столиков в библиотеке, взять какую-нибудь книгу и изобразить вдумчивое чтение. После отнести том на место и «случайно» обронить важное послание. Библиотекари и бдительные граждане сделают остальную часть работы.

Охотники за мистикой отвлекут Максвелла и Гисли, а Амелия сбежит из столицы.

Фея прошла мимо стойки, взяла первую попавшуюся книгу и завернула в западное крыло. Она выбирала место с наименьшим количеством людей.

Полдень минул. Солнце медленно опускалось к горизонту. Библиотека работала до позднего вечера. Последний час работы прекрасно подходил для оставления доноса. Амелия не могла столько ждать. Она не знала о последних мерах Фреи. Наглая девчонка что-то подготовила перед смертью. В этом фея не сомневалась.

По задумке Амелии: она покинет это поселение ближе к вечеру.

Фея нашла укромный уголок. Напротив окна стоял прямоугольный стол с четырьмя стульями. На одном сидела молодая дама с короткой прической. Темные волосы собирались в пучок на затылке.

Девушку увлеченно читала книгу в красной обложке. Амелия села напротив и подсмотрела название.

«Сборник стихов эпохи Раскола».

Ничего необычного. Она дождется, пока дама дочитает, а затем оставит конверт.

Фея открыла свою книгу, опустила глаза на первую строчку.

— Какая неожиданность, — раздался знакомый мужской голос.

Стул слева от девушки отодвинули. Справа от Амелии — то же.

Максвелл Илинов и Гисли Зилова заняли остальные места за столом.

— Добрый день, мистер Нургов, — произнес алхимишка.

Запах старой бумаги, отдаленные шаги посетителей, танцующая пыль на свету и четыре занятых места за прямоугольным столом. Это был обычный день для библиотеки. Но не для Амелии.

Два стула занимали ее враги. Девушка в черном платье и мужчина с тростью. Они сидели рядом с выходом из читального уголка. Отрезали единственный путь для побега.

Фея оказалась в ловушке.

Амелия спокойно осмотрелась.

Стул справа от нее занимал Максвелл. Напротив алхимишки сидела Гисли. Мимо укромного уголка, где они встретились, проходили редкие посетители библиотеки. Они заглядывали, искали пустые места и уходили.

Фея посмотрела на девушку напротив себя. Дама сидела неподвижно, словно статуя. Плечи напряжены, замерший взгляд прожигал в книге дыру. Невольная зрительница покусывала нижнюю губу.

«Не хватило смелости уйти, — подумала Амелия. — И каждая последующая секунда делает это более неловким. Мне же лучше».

— Добрый, — ответила она и перевела взгляд на Гисли. — Здравствуйте, мисс Зилова.

Девчонка скрестила руки на груди, поморщилась и посмотрела на Максвелла. Они обменялись взглядами.

— Я хотел сказать Гисли, — спешно исправилась Амелия. — Извините. Это... Вчера был тяжелый день.

— Предлагаю, — произнес алхимишка и привстал.

— Нет, — отрезала фея. — Извините, но я отказываюсь. Я никуда с вами не пойду. Не уверен, что доверяю вам.

— Думаю, я не давал повода, — возразил Максвелл. Он сел обратно. — Мы расстались на весьма доброй ноте.

— Говорите здесь.

Дама напротив Амелии поежилась. Девушка вжалась в спинку стула и, казалось, хотела раствориться в нем, исчезнуть, притвориться такой же мебелью.

Алхимишка откашлялся.

— Ладно, — прошептал он. — Но сначала, вы помните наш последний разговор?

Фея хорошо помнила слова Максвелла в коконе Алекса Крилова. Тогда Джеймс объявил войну. Алхимишка утверждал, что она переоценила собственную значимость.

Отчасти правда. Любопытство каждого человека можно утолить. Не существует бездонной жажды знаний.

Максвелл предупреждал Сэмюэля об этом. Предупреждал, что нельзя полагаться только на знания Почтенной.

— Вы говорили, что... «знакомая» переоценила себя, — ответила полушепотом Амелия. — Там, где меня хотели казнить.

Дама с красной книгой вздрогнула.

Алхимишка покачал головой.

— Еще раньше. В моем доме.

— Это...

«Неприятно», — мысленно закончила фея.

Разговор шел в опасном направлении. Она помнила их беседу перед походом Сэмюэля в антикварную лавку. Но, что если Максвелл говорил о другом?

Алхимишка нагло вытолкнул ее из тела и проговорил с парнем, неизвестно о чем. Он предусмотрел это? Предугадал ее намерение?

— Кажется, — осторожно произнесла фея. Она ощущала себя посреди поля, усеянного острыми пиками. Один неверный шаг, и ногу насквозь пробьет лезвие. — Вы говорили, что нельзя заводить дружбу с... такими как вы?

Гисли сильнее сжала руки на груди. На лбу выступили морщины. Сейчас девчонка напоминала Фрею в молодости.

— Еще раньше, — уточнил Максвелл. — Наш разговор один на один.

Амелия посмотрела на даму с красной книгой и поймала ее взгляд на себе. Зрачки девушки метнулись вниз. Плечи дрогнули. Она прикусила нижнюю губу.

«Ловушка? — подумала фея. — Еще тогда? Любопытно. Или они проверяют меня?»

— Я попросил вас запомнить два слова, — добавил алхимишка. — Повторите их.