– Ты не выглядишь, как человек, которому отчаянно плохо.

Одли прошипел в сторону, что отчаянно плохо будет, вот точно будет, но Броку.

Грег пожал плечами:

– Ты обещаешь не лезть на стену и довериться…

– Кому? – зеленые глаза Брока внимательно всматривались в Грега, а потом в Одли. Вик, к счастью, внимание Брока обошло, только волна эфирного тепла укутала её.

– Вик и закону. – просто сказал Грег. – А я так и быть разомнусь с тобой – хоть сейчас. Но лучше после окончания нашего небольшого совещания.

Брок признался:

– Мне уже страшно и хочется лезть на стену. Вик… Ты чего такая бледная?

– Душно, – тихо сказала она.

– Тогда… – Брок подошел и резко поднял вверх раму, открывая окно: – война на этом участке фронта закончена. Светомаскировка отменена.

Одли вскинулся, улавливая главное:

– Что значит – на этом участке фронта? Я думал, король сказал, что война закончена. Вообще.

Брок, наливая кофе в стакан и эфиром разогревая его, мрачно выдавил из себя:

– Есть сведения, что Тальма присоединится к войскам Вернии на Вернийско-Ондурском фронте. Там война еще идет. – Он протянул стаканчик Вик: – держи, станет легче.

Она благодарна приняла его, хотя больше хотелось ледяной колы.

Одли тем временем продолжил, пока Грег хмуро сверлил пол:

– О. Ясно. Теперь мы воюем не с маленькой Вернией. Теперь мы прем на огромный Ондур. Класс! Что еще я могу сказать… Брок, умоляю, забудь про взгляд побитого щенка. Ты полицейский, а не военный. Тут Аквилита, пусть мы выполняли функции разведки, но мы – полицейские. Не надо. Это не твоя война, рыжий. Я даже ради твоих зеленых больных глаз не полезу обратно в окопы. Я там насиделся на годы вперед. Грег – забирай его в тренировочный зал, он и без новостей об Аранде готов!

– Что за новости? – тут же напрягся Брок.

– Тебе… – Одли замер и трусливо предложил: – Вик расскажет.

– Да, я, – подтвердила она. – Только мне кое-что нужно узнать.

– Очередной мозговой штурм? – спросил Грег.

– Он самый, – согласился Брок, заметив, как нахмурилась Вик. – Эван говорит, что когда у неё вот такое вот... Ммм… Одухотворенное лицо – бежать надо далеко и надежно.

– Домой? – вздохнул Одли.

– Да кто же тебя туда пустит, – отмахнулся Брок. – Страдать, так вместе. А потом Грег мне будет морду бить…

– Лицо. – поправил его Грег. – И я предпочитаю карфианский стиль клетки – он в основном не атакующий. Это тебе придется попотеть, чтобы достать меня.

Брок посмотрел на Грега, на Одли и признался:

– Все, я готов. Добивайте меня.

С улицы не доносилось ни звука – потрясающая для Аквилиты тишина. Город еще не осознал: что же случилось в Олфинбурге, и как это отразится на жизни города.

Мерно тикали часы на стене. Уже мертвый король горделиво взирал в зал с парадного портрета, осматривая свою полицию, которую ему удалось обыграть, правда, ценой своей жизни. Надо, наверное, черную репсовую ленту на край повесить, или это сделает интендант? Вик потерла висок – в голову лезла всякая ерунда. Она думает совсем не о том.

Брок напомнил о себе протяжным «Ммм?».

Вик добивать его не хотела.

– Аранда лгут. И лера Бланш, и нер Аранда. – сказала она, опускаясь на свой стул, и принялась задумчиво перебирать на столе папки с делами пропавших. Одли подошел к Вик и молча забрал все папки скопом – ушел в свой угол и принялся что-то спешно выписывать на отдельный лист, потом заправил в печатную машинку бумагу и принялся печатать – медленно, одним пальцем.

– Кто бы сомневался, – отмахнулся Брок. – Обычная история. Прорвемся. Что-то есть еще страшнее, Вик?

Она вздохнула и сказала главное:

– Рауль Аранда не опознал неру Ролле – это та самая Икс-8. Он не включил её в список жертв, который, между прочим, больше на одну фамилию, чем тел у нас в морге. Это значит, что с учетом Ролле, у нас две лишние фамилии. Он может скрывать о фиксаторе, он может удивляться зомби – например, тому, что мы это как-то разузнали. Он может не говорить причины убийства Моро по личным мотивам, чтобы не быть повешенным, он может не знать точных причин смерти женщин, например, еще не выяснил, какие сочетания ингредиентов лекарства оказались смертельными – мы тоже не очень-то знаем от чего умирали женщины, но… Не знать Ролле, когда он самолично якобы хоронил убитых женщин на Оленьем? Она лежала в могиле на самом дне, то есть была убита одной из первых, если не самой первой.

Брок напомнил:

– Аранда и об альбиносах молчит – ему не выгодно совсем уж топить себя.

– Со слов леры Бланш, Рауль Аранда – один из благотворителей города альбиносов в Карфе. – вмешался Грег, все так же сидя на краю стола. Сейчас он задумчиво просматривал дело о силовом шторме. Вик вспомнила – заключения о смерти леры Отис еще не было. Странно, ведь причина проста – смерть от руки инквизитора, но почему-то судебный хирург заключение так и не прислал.

Брок пожал плечами, подходя к столу, на котором еще лежала еда и выискивая жабер:

– Это надо обдумать. – Кажется, его любимых пирожков не осталось, так что он решил довольствоваться кофе – налил в стакан жалкие остатки, выливая все до последней капли. Он даже потряс несчастный кофейник для верности. Вик грустно улыбнулась, следя за его действиями:

– Боюсь, завтра Рауль Аранда вспомнит о Фишере и альбиносах. Но дело даже не в этом, Брок. Дело в том, что лера Бланш опознала неру Ролле. Судя по её поведению, она её хорошо знала. Возможно, это была её подруга – она оплакивала её вполне натурально. Первую реакцию не скроешь, такое не сыграешь. Во всяком случае, я так думаю.

Грег подтвердил:

– Мне тоже показалось, что лера Бланш искренне переживала по поводу неры Ролле.

Вик призналась:

– В убийстве Ролле я не понимаю одного – почему у неё не отобрали фигурку? Она, наверное, приехала повстречаться с кем-то из Аранда, но почему её такую особенную фигурку не отобрали? Почему похоронили вместе с ней?

Грег пожал плечами:

– Возможно, подозревая, что её могут отобрать или уже зная, что её убьют, Ролле спрятала её? Проглотила или… Э… Еще где-то спрятала. Вот фигурку и не нашли.

Вик нахмурилась:

– Это объясняет, почему ушко было сломано. Ролле спешно пришлось срывать с цепочки и глотать фигурку, чтобы она не досталась убийце, только это её не спасло.

Одли подал голос из-за своего стола, отрываясь от папок и стука по клавишам печатной машинки:

– Кстати, неры Ролле нет в списке разыскиваемых. Никто не подавал заявление в полицию о её пропаже.

Брок нахмурился:

– Так… Значит, надо снова пересмотреть все данные и составить схему преступления: кто и что мог сделать. Одли, завтра с утра пошли парней с фиксограммами четы Аранда по местам проживания пропавших женщин.

Тот вздохнул:

– Рыжиииий… Не учи ученого. Что я, по-твоему, сейчас делаю? Как раз составлю списки кто и куда пойдет – тут адреса и из предместий есть. И, Грег, не надо так грозно сверкать глазами…

Грег возразил:

– Я не сверкаю глазами – просто поражен, настолько равнодушно относится полиция Аквилиты к поискам пропавших. В делах даже тщательных расспросов соседей нет.

Одли откинулся на спинку стула, заложив руки за голову:

– Что бы ты понимал в службе аквилитской полиции… В карнавал тут полный дурдом творится – люди пропадают десятками, а то и сотнями. Знаешь, до чего обидно: ты рвешь пуп, роешь землю до штолен, ища пропавшего, а он припирается домой дней через пять-десять, как протрезвеет и вспомнит о семье. Потому никто особо и не старается с поисками – потом все, кто ползком, кто на ногах, но рано или поздно добираются до дома. – Он мрачно посмотрел на папки на столе и добавил: – обычно.

Вик вспомнила дело Бинов и вздохнула – там статистика Аквилиты тоже ошиблась. Телефон на столе Одли резко зазвонил, и мужчина взял трубку, быстро отвечая телефонной нериссе. Одли поманил Вик свободной рукой: