– Инквизиции, попрошу, – глухо донеслось из сонного пальто.

– Инквизиции, – послушно поправилась Вик. – Заодно, пока отец Маркус не в состоянии выполнять свои обязанности, Брендон помогает мне и полиции. Я головой ручаюсь за него.

Дрейк посмотрел в сторону Кита и вновь повторился:

– Мои извинения, Кит. И раз все прояснилось, то, пожалуй, я пойду – мне нужно вернуться в госпиталь.

Вик чуть подалась к нему:

– Дрейк… Могу я задать вопрос?

– Да, конечно.

– Как сложились у тебя отношения с Абени Аранда? Ты можешь поговорить с ней и попросить её встретиться со мной, как с констеблем полиции? Это очень важно.

– Могу, конечно. Но не сегодня – она эти дни дневала и ночевала в госпитале, и я отослал её домой отдохнуть. Выходной же. Как только она вернется в госпиталь, я поговорю с ней.

Вик еле скрыла свое разочарование:

– Хорошо… Завтра, так завтра. И ты не сказал, как тебе Абени? Как ты её воспринимаешь? Какие чувства она чаще испытывает? Разочарование, страх, боль или что-то еще?

Дрейк нахмурился и поставил хрупкую чашку на стол:

– Прости? Чувства? Какие чувства?

Брендон приоткрыл один глаз. Руны на его лице засияли алым. Тени в холле на миг снова ожили, старательно прислушиваясь к происходящему.

Вик пыталась понять – что именно так смутило Дрейка?

– Из-за общего эфира… – растеряно сказала она.

Дрейк приподнял брови вверх:

– То есть… Ты предполагаешь, что я должен чувствовать боли от артрита адеры Манон и Вифании? Это…

Брендон пробурчал, выпрямляясь:

– Обряд между новобрачными, а не между учителем и ученицей. Кто-то крупно сел в лужу.

Вик быстро сказала, уже представляя последствия для Брока: снова разбитые кулаки, опять рассыпавшийся боксерский мешок:

– Ни слова Броку! И… Это же можно как-то… Разорвать?

Брендон вздохнул:

– Нера Виктория, вы так и рветесь научиться у меня плохому. К счастью, брак не то, что предполагает вечность. Можно разорвать, нужен только Эван.

Вик выдохнула от облегчения и откинулась на спинку кресла:

– И тогда Эван не станет Душителем!

Брендон скупо улыбнулся, соглашаясь с ней:

– Да, хорошая возможность. Очень хорошая возможность для Эвана устоять – там, где слаб один, двое всегда сильнее.

Дрейк старательно неукоризненно захрустел леденцом, напоминая, что он один тут ничего не понимает.

***

Паромобиль въехал в предместья Аквилиты в восьмом часу утра – ехали старательно медленно, чтобы спящую на заднем диване Золу не растрясло в дороге. Она лежала, доверчиво пристроив свою голову Раулю на колени, как раньше. Он не переставая гладил Золу по чуть спутавшимся волосам, не в силах простить себе свою слабость – он сдал свою фею в больницу. Он заставил её страдать, он отвратительный защитник и муж.

Когда проезжали очередную уже проснувшуюся площадь, по которой спешили по делам горожане, Рауль попросил Мбени остановиться и купить газету – нужно было узнать новости Аквилиты: долетели ли до сюда отголоски смерти женщины в Арисе?

На глаза попалась статья про чернокнижника, и сердце Рауля замерзло, как и он сам. Он заставил себя внимательно до конца дочитать статью, а потом с громким шорохом смял газету, кидая её на пол. Зола тут же проснулась, стремительно садясь на диване и с неприкрытым ужасом рассматривая Рауля…

– Что-то случилось, солнце?

Она давно так его не называла. Видимо, он совсем её запугал.

– Мбени, останови! – отрывисто бросил он слуге.

Паромобиль послушно съехал на обочину окружной дороги – как раз проехали мимо музея, въезжая в центр Аквилиты.

Рауль вышел из паромобиля, подходя к обрыву и разглядывая сумеречный город. Солнце только-только поднималось за его спиной, выглядывая из-за гор.

…Двадцать семь женских трупов. Двадцать семь!

Он не знал, что дело зашло так далеко. Пациенток было много, не все отписывались, не все родственники выносили изменившихся женщин дома, сдавая их в больницы или дома скорби. Он не отслеживал всех – это просто невозможно!!! У него только за прошлый год более сотни новых пациенток. Он…

…Духи рода, и почему вы молчали! Двадцать семь жертв.

Он обернулся на паромобиль, где, укрывшись пледом, сидела бледная, мрачная Зола и наблюдала за ним. Сил смотреть ей в глаза не было. Как смотреть в глаза убийцы?! Как жить под одной крышей с убийцей? И как отдать любимую полиции?.. Как отдать его фею закону, который до сих пор двояко трактовал невменяемость?!

Он отвернулся и принялся ходить туда-сюда по краю дороги, сжимая и разжимая кулаки.

Все рухнуло. Абсолютно все.

Он даже не подозревал, что жертв так много.

Мимо неслись паромобили, гудели огромные паровики, шуршали шинами изящные пароциклы. Жизнь продолжалась, но не для него.

Он решительно направился к паромобилю, сел обратно и силой заставил себя смотреть в полные невыплаканных слез глаза Золы:

– Я… – он все же не смог с первого раза сказать твердо – ласковые глаза убийцы сбивали с толку. – Я хотел сказать…

– Да, солнце моё. – как можно мягче сказала Зола.

В голове билась лишь одна мысль: он обещал её защитить. Джеральд давно предлагал свою помощь.

– Мне… Мне нужно срочно уехать. Очень важное дело. Пожалуйста, Зола, будь хорошей девочкой… Я…

Насквозь фальшивым голосом послушной девочки Зола сказала:

– Не волнуйся, все будет хорошо. Я позабочусь о доме и об Абени.

Теперь её «позабочусь» звучало почти зловеще.

– Езжай домой – собери все вещи и возвращайся в Ондур. Тебе же нравился Ондур, да? Джеральд присмотрит за тобой. И профессор…

Она не сдержала слез. Те полились в полной тишине, без всхлипов и вздрагивании плеч, и так было даже страшнее.

– …ты хочешь отдать меня Манчини?

– Нет, – солгал он. Манчини её отдаст Джеральд. У него сейчас другая задача. – Я не запру тебя у Манчини… Просто случилось непредвиденное – у меня возникли новые дела. А ты соберешь все вещи, Абени и Джеральда и вернешься в Ондур. Хорошо?

– Как скажешь, Рауль.

Он твердо сказал Мбени:

– К мэрии.

Полицейское управление там же. В одном здании.

Зола на прощание поцеловала его в губы, что давно не случалось, и… Он не заметил, как она вытащила у него бумажник. Ей деньги сейчас нужнее, чем ему.

***

Клер проснулась около девяти утра. Лежать в постели в выходной день не хотелось – дни еще были зимние и короткие, а сразу за закатом Аквилита погружалась во тьму.

Она быстро привела себя в порядок, оделась и направилась в центр города – позавтракать можно и там, причем гораздо вкуснее, чем кормят в пансионате неры Аргайл.

Зонтик звонко стучал по брусчатке, ему вторили каблуки зимних ботинок, солнце плясало в новых лужах, оставшихся после вчерашнего дождя. Пахло свежей выпечкой из многочисленных кафе, и день обещал быть хорошим.

На встречу попался мальчишка-газетчик:

– Экстренный выпуск! Покупайте экстренный выпуск «Искры Олфинбурга»! Чудовище под алым мундиром военного! Доколе подобное будет продолжаться! Откровенные снимки – нериссам не рекомендуется для просмотра! Экстренный выпуск!

Клер звонко свистнула, привлекая к себе внимание – мальчишка подбежал к ней, меняя газету на горсть летт. С газетной страницы на Клер смотрели две пары знакомых глаз. Брок и Грег. День резко перестал быть хорошим. Она огляделась и снова звонко свистнула, останавливая наемный экипаж:

– В Континентальный банк… Хотя нет, сперва к доходному дому Аргайл, потом в Континентальный банк!

То, что когда-то должен был сделать её отец, сделает она сама.

Стук раздался, когда он его совсем не ждал. Прислуга приходит в другое время, гостей у него не должно было быть – Фейн и Ривз погибли. Для отца или его друзей еще слишком рано.

Грег аккуратно положил на стол револьвер с откинутым в сторону барабаном, отложил шомпол, закрыл бутылек со смазкой и оглядел стоящие столбиками пули. М-да… Не вовремя все.