– Он самый, – подтвердил Брок. – Других, кто бы представлял интересы Вернии, я не знаю.

Он все же взял со стола чашку и сделал глоток горького кофе:

– Я согласен с Лео. Если браться за расследование… – он открыто посмотрел Вик в глаза, – …то только под прикрытием антимеханитов. Все равно эту студенческую шайку надо взять обратно под присмотр – они без него становятся непредсказуемыми. В начале весны чуть ректора не взорвали. – он смирился и улыбнулся: – Рассказывай, Виктория.

Она не стала праздновать свою победу над Броком – видела, как ему с трудом дается понимание того, что рисковать ради него будут другие.

Вик спешно допивала кофе. Остальные тоже молчали. Ждали, пока она соберется с мыслями.

– Брок, я понимаю, что вспоминать произошедшее в подвале страшно и больно, но нам нужно… – Вик поправилась: – Мне нужно знать: кто и что делал, как себя вел, краткую характеристику на каждого офицера…

Эван выпрямился, подавая пример:

– Брок, если нужно – я могу выйти… Так будет легче.

Все парни тоже зашевелились, вставая, но Брок махнул рукой:

– Сидите… Я оценил вашу тактичность – по-хорошему меня надо было еще в первый день допросить обо всем, что было в подвале. Я опасен для вас… Но… – он на миг спрятался за ладонями, массируя лоб. – Ладно, начнем. Если расследовать смерть Ривза, то это, действительно важно. Только сами понимаете, информации у меня не так, чтобы и много. Одни эмоции… – Он залпом допил кофе и поставил чашку на стол. – Так… Начнем с самого безопасного. Гилл, как оказывается, Эвирок… Этот вечно скучал. Ему ничего не было интересно. Я словно букашка для него был, которую противно раздавить. Он самостоятельные допросы не вел, только вместе с Блеком или Фейном. Если и бил, то в полсилы, заменяя Блека – вот кто фанат бокса… – он скривился и сделал паузу, собираясь с мыслями. – Насколько можно верить Гиллу – не знаю. Но он не тварь точно. На набережной именно он сорвал с меня удушающий поводок. Если бы не он, мне бы пришлось вступить в бой. К Гиллу я претензий не имею. Как-то так…

Вик вмешалась, пользуясь паузой:

– Гилл не дал четкого ответа – против кого он будет свидетельствовать в суде: против тебя или против особистов. Он только предупредил, что Блек, Фейн и Шекли будут свидетельствовать, что именно на набережной со словами «Чтоб ты сдох!» было наложено проклятье на Ривза. Мне кажется, что он ждет приличной суммы за свои показания. Хотя он отшутился бренностью бытия на прямое предложение денег…

Эван встал и подошел к окну, приоткрывая его – в кабинете стало душно:

– Только не этот Эвирок. Гилл не замечен в взятках, только не он. И, возможно, он волнуется из-за прецедента Эвирок-Руссель.

Одли хмыкнул, Брок привычно промычал, Лео скрипнул зубами – Лео из всех парней был самым простым и понятным.

Вик посмотрела на мужа, перевела взгляд на Брока:

– Мне кто-нибудь объяснит, что не так с Эвироками и Аквилитой?

Ответил, как ни странно, Одли – остальные замялись:

– Понимаешь… Четверть века назад тут была нехорошая история. Один из Эвироков убил девушку на Летнем карнавале. Серж Руссель застрелил этого Эвирока при сопротивлении во время ареста. Сержа судили и вздернули на виселице за убийство высокородного – свидетелей убийства девушки не нашлось. Вот как-то так. Мы не ирлеанцы с их кровной местью, но Эвироки должны ответить за совершенное – общепринятая точка зрения в полиции. Насколько это соответствует истине – не знаю, это первый Эвирок в Аквилите с тех пор. – Одли развел руки в стороны: – Мои никто не тронут этого Гилла, но есть другие, кто уже не служит в полиции… Предупреждать, чтобы не трогали Гилла, глупо, новость полыхнет, как пожар, и тогда его точно тронут.

Вик нахмурилась, быстро соображая:

– Четверть века назад? В Летний карнавал? Это когда войска Ондура и Моны почти подошли к столице?

Ответил ей Эван:

– Вот именно. Через пару лун как раз Серая долина и случилась. Эвироки отсиживались тут в безопасности, когда вся страна воевала. Если важно: родители Гилла не сидели в Аквилите – его отец как положено воевал. Между этими двумя ветвями Эвироков очень натянутые отношения. Мне бы очень не хотелось, чтобы этого Эвирока тут заставили сплясать на веревке…

Брок нахмурился, Одли крякнул, Лео пробормотал:

– Это будет сложно. Если новость, конечно, вырвется за пределы отдела. Наши точно не тронут – хватит авторитета комиссара…

Эван криво улыбнулся:

– Жаль, что этого может не хватить для других. У меня есть стойкое чувство, что Шекли явно постарается оповестить всех о происхождении Гилла.

– Ммм… – выдавил из себя Брок под стон Одли:

– Не мычи!!! Говори, как есть!

Брок бросил на Одли виноватый взгляд:

– Думаю, что Гиллу надо приставить топтуна в качестве защиты – мало ли. – Он подумал и честно признал: – Хотя он его выследит, однозначно, и сбросит с хвоста.

Эван коротко ответил:

– Подумаем… Можно будет предупредить самого Гилла – он же не враг себе.

Вик посмотрела на бледного, с быстро бьющейся на виске синей венкой Брока и дала ему еще пару минут прийти в себя от воспоминаний о подвале:

– Я читала показания Гилла – он утверждает, что ушел с вечера у лер-мэра в начале первого часа ночи и гулял по городу. В гостиницу он попал в четыре часа утра и сразу же пошел к Ривзу, обнаружив на себе проклятье. Брок всю ночь проспал с проклятьем, так что допускаю, это было по началу небольно, но все же… Брок был измучен, как и вечно пьяный Ривз, но не Гилл. Сложно поверить, что за четыре часа Гилл не почувствовал на себе проклятье. Все же ранг мастера обязывает… Он мог наложить проклятье на Ривза, а потом прийти сюда и разыграть меня. Поэтому меня интересует точный маршрут Гилла из мэрии до гостиницы – я хочу точно знать, что он делал с момента ухода из мэрии до обнаружения трупа Ривза и до прихода сюда. Это можно организовать, Одли?

– Конечно, – храбро кивнул сержант и тут же скривился от боли в шее. – У нас есть хорошие ищейки. Я, Себ, Брок, конечно же, но лучший Алистер – его и направлю. Он внимателен и крайне осторожен, Вик. И, Броооок, молчи – ты сейчас не в той форме, чтобы бегать по Аквилите, драконоборец ты наш…

Брок скрипнул зубами под насмешливой улыбкой Одли, уточнившего у Вик:

– Что-то еще?

Она точь-в-точь как Эван потерла висок, вызывая усмешки на лицах парней:

– Пока все… Брок, ты как, готов продолжить?

Он кивнул, только голос при этом был тот еще – измученный и тихий:

– Да, конечно… Следующий пусть будет Шекли, раз уж его вспомнили… Он никогда не участвовал в допросах. Он документировал их, он фиксировал все следы побоев, лез во все щели, как говорится… Иногда мне казалось, что он из тех, кто тайком продает извращенцам снимки пыток. Будет мерзковато, если это, действительно так. – он дернул ставший тугим ворот рубашки. – Стать звездой подобных снимков я бы не хотел. Тогда только пуля в висок и останется.

– Не говори глупостей, – осек его Эван. – Если такие снимки и всплывут – мы найдем источник и заткнем его, только и всего. Жизнь того не стоит.

Одли не удержался:

– О да, наш рыжик любит быть героем других снимков… – Таких именно для Вик и Эвана пояснять не стали. Лео подавился смешком при этом, а Брок покраснел. – И да, найдем и руки повыдергаем всем, кто решится на таком заработать. Не привыкать.

Брок нашел в себе силы улыбнуться:

– Будем надеяться, что Шекли не откровенная тварь. Мне все интересно – куда он деньги тратит? Жалование хорошее, а одевается он… Вот совсем не офицер. Даже стыдно.

Вик с ним согласилась – мундир на Шекли сидел откровенно с чужого плеча. Брок ладонями ненадолго закрыл лицо, словно спрятался.

– Кто там следующий? – прозвучало глухо, и Брок заставил себя отвести ладони в стороны. – Фейн? Пусть будет Фейн… Продажная тварь. Предлагал откупиться от допросов. Предлагал защиту, только откуда у меня такие деньги? Когда понял, что я не заплачу́, перестал интересоваться результатами допросов вообще. То есть на допросы ходил, показания выбивал, но ему было все равно. И это пугало. Я тогда столько всего наплел, признаваясь в службе на Ондур и Мону… До Карфы не добрались – просто не успели, а то я бы и там наследил… – он горько рассмеялся, а Вик неудержимо захотелось его обнять и утешить, как делал отец, когда она разбивала коленку. Только тут отнюдь не коленку разбили. Жаль, что ругаться неприлично – очень хотелось.