– …да чтоб меня… Что ж за день сегодня.

Эван скривился и понятливо принялся стягивать с себя мундир и сорочку:

– Помогу Броку спустить пар. Прости, Вики…

Она кивнула:

– Это зрелище не для женщин, поняла! – Отец никогда не позволял смотреть тренировки брата и Эвана. Говорил, что ей это не нужно. Конечно, совершать махи ногами, какие вытворял Эван на тренировках, выкидывая ноги выше головы, Вик в юбках не могла, но руками-то ей никто не мешал махать, кроме корсета и тугого верха платьев.

– Ты просто хотела ехать к инквизитору, – напомнил Эван. – Хочешь, я потом потренируюсь с тобой.

– Хочу, конечно! Тогда… – она обернулась к Броку: – настоятельно рекомендую внимательно следить в вашей дра… Бою за ногами Эвана. Мой отец учил его не боксу, а какой-то разновидности борьбы Нерху.

– Учту, – отозвался Брок.

– Развлекайтесь, – пробурчала Вик, провожая взглядом Эвана, направившегося к скамейке, на которую вслед за мундиром и сорочкой полетела и фланелевая футболка. Эван сел на скамью и принялся разуваться – калечить Брока не входило в его планы.

Вик сложила документы в пакет, собрала все кружки и направилась на выход, оглядываясь в дверном проеме – Брок не прислушался к её совету и уже беспомощно летел на канаты ринга, повисая на них. Эван встал в стойку, опуская руки вниз и ожидая, когда Брок придет в себя. Тот сплюнул кровь с разбитой губы в плевательницу и снова пошел на Эвана, группируясь и резко уходя от ударов, как контрпанчер в боксе. Эван пропустил правый джеб в бок, хекнул и разорвал контакт. Кажется, Николасу сегодня опять перепадет работы. Надо будет заехать в кондитерскую и купить сластей, чтобы Брок и Эван потом гордо заедали сладким свои раны.

Брок смирился при счете 5:9 не в свою пользу.

– Все, сдаюсь, – еле выдохнул он, упираясь носом в вонявший каучуком спортивный мат и чувствуя, как тут же ослабевает силовой захват на спине. Эван отпустил его руку и похлопал по спине между лопатками:

– Как скажешь! – Он сам еле встал, щадя отбитый правый бок, и протянул руку перевернувшемуся на спину Броку: – Давай, хватайся…

Тот от помощи не отказался, только глухо ругался, пытаясь встать так, чтобы спина не сильно хрустела при этом:

– Научишь?

Эван, поднимая канаты и спрыгивая с ринга, кивнул:

– Конечно. – он сипло выдохнул, проглатывая боль напополам с ругательствами. Зря он прыгнул, очень зря. Уставшее, избитое тело этому не обрадовалось – у Брока был сокрушительно сильный удар. Он хорошо натренированный боец, просто оказался не готов к необычной тактике.

Одли, стоявший в дверях уже с четверть часа и наблюдавший за боем, громко захлопал в ладони:

– Браво, красавицы! – Ему особо «понравился» заплывший глаз Брока и рассеченная губа Эвана – на них его укоризненный взгляд задержался надолго. Эван даже смущенно ладонью вытер кровь с губы, чувствуя себя наказанным ребенком. Одли прошипел: – Шшшикарно выглядите… Думал, живыми вы оттуда уже не выползете. Совсем с ума сошли?!

Брок вздохнул, осторожно сползая с ринга:

– Прости, Вин. Эван тут ни при чем. Это я дурил.

– Ага, я заметил, – пробурчал Одли, переводя взгляд с Брока на Эвана: – Нер комиссар, а теперь вот это самое… То, что там вытворяли на ринге, нашим парням – мне, между прочим, пришлось применить силу, чтобы не дать им вам мешать. Алистер слезно просит обучить его парней такому же… Непотребству. И на всякий случай, напоминаю: штурмовой отряд вы сами просили, нер комиссар.

Эван, собирая свои вещи со скамьи и давясь стонами, пробурчал:

– Обучу.

– Лады, – обрадовался Одли. – И шли бы в душ, нер комиссар. Там как раз мыло заменили… У вас через полчаса совещание у лер-мэра.

Эван лишь поджал губы, чувствуя, как трещина на губе снова закровила. Он с ворохом одежды прошел мимо сержанта. Тот выглядел таким довольным, словно кот, дорвавшийся до хозяйских сливок, что Эван не выдержал:

– Одли, сколько ты уже в сержантах? Сколько служишь?

– Дык… – Одли опешил, хмурясь: – Полгода в патруле, полгода капралом ходил, остальное – сержантом.

– Четыре года, – подсказал Брок, догоняя Эвана и кидая ему на плечо чистое полотенце. – Вин, хватит изображать скучающего наставника. Все понял, осознал – накинь уже на нас с Эваном лечебную сеть. Подыхаем же от боли.

– Пффф, – воздел глаза вверх Одли, направляясь за хромающими мужчинами следом по коридору: – думать надо было головой, а не в драку лезть. Говорить ртом полезнее для мозговых тараканов, чем драка. Ты сам меня учил этому: говорить, а не драться!

Брок скривился и, гордо стараясь не горбиться при ходьбе, направился в душевую:

– Эван, в пекло Одли – я Алистера попрошу нас подлечить.

Эван обернулся на сержанта:

– На днях получишь инспектора. Готовься к новым обязанностям.

– Чегоооо?! – взревел Одли, все же эфиром обезболивая Брока и Эвана, вдобавок добавил плетение от отеков и гематом. – А кто будет вместо меня?!

Эван принялся перечислять:

– Ты станешь инспектором, Алистер – сержантом штурм-отряда, Себ – сержантом патрульных, Лео уйдет в детективы. Итого…

Одли мрачно закончил:

– Итого – у меня в отделении нехватка сразу трех констеблей!

– Четырех, – педантично поправил Эван, заходя в душевую, и в раздевалке, где вдоль стен стояли низкие скамейки, стаскивая с себя штаны и кальсоны. – Вик после раскрытия дела чернокнижника пойдет сдавать экзамен на детектива.

Брок, бросая пакет с документами и одежду на скамью, уточнил на всякий случай:

– Кто так решил?

– Я так решил, – твердо сказал Эван, скидывая с плеч полотенце, и осторожно зашагал в душевую по холодному, скользкому полу босыми ногами – в прошлый свой раз он тут умудрился поскользнуться и упасть.

Душевая была простой – отделанные самой дешевой плиткой стены, невысокие перегородки из кирпича, отгораживающие кабинки, и железные лейки, вмурованные под потолком. Воняло сыростью, какой-то прелью и почему-то сладко розами. Эван стал откручивать вентили, включая воду.

– Хватит, меня патрулирование Вик в гроб вгонит. – горько признался он. – Напишу «в виду особых заслуг» и отправлю на экзамен. И пусть только попробуют не принять его у неё.

Одли печально констатировал, замирая в узком проходе между душевой и раздевалкой:

– В пекло такие перестановки – теперь четыре констебля где-то искать!?!

Эван, оборачиваясь из душевой кабинки – низкие перегородки не прятали даже по плечи, вновь его поправил:

– Тебе патрульное отделение полностью набирать – штурм-отряд не будет принимать участие в патруле.

Трубы загудели, и, разок недовольно фыркнув, из них полилась вода – сперва ледяная. Впрочем, она прогрелась моментально – вот что Эвану нравилось в Аквилите однозначно, так организация водоснабжения и отопления. Не то, что в Олфинбурге, где до сих пор камины и дровяные баки для нагрева воды. Там даже в Центральном дивизионе горячей воды хватало не на всех патрульных, про его бывший родной Восточный дивизион вообще можно было молчать – чуть теплая вода там была праздником.

Вода щипала ободранные, еще не зажившие плечи, до красна разогревая кожу и прогревая мышцы, унося с собой усталость и стихающую боль. Эван закрыл глаза и просто стоял, наслаждаясь горячей водой. В соседней кабинке так же замер Брок, раскрасневшись, как помидор. Его от природы светлая кожа, чистая от веснушек, плохо переносила жар.

Одли затейливо продолжал ругаться, но уже в коридоре – понес новость парням. Впрочем, он тут же вернулся, снова замирая в проходе душевой:

– Самое главное забыл спросить…

И Брок, и Эван обернулись на него из своих кабинок:

– Чего?

– Ужин на вас брать? Мы с парнями сейчас перекус устроим.

– Брать, – улыбнулся Эван. – Я оплачу.

Брок его перебил:

– Я. Одли, достань из большого бумажного пакета на скамье чековую книжку и оплати сразу год обедов и ужинов для парней.