– Вики, это Кит. Говорит, очень важно.

Она устало поднялась со стула и направилась к телефону:

– Виктория, слушаю…

В трубке, перекрывая шорохи и непонятные звуки, раздался низкий, чуть напряженный голос Брендона – почему-то сразу представилось, что он стоит где-то в своем костюме-неприятность, еще поди и колоратку снял:

– Добрый вечер, нера Виктория. У меня две новости. Первая – я расшифровал фиксатор. Хотя полагаю, это уже неважно. Имена, их три, оставил адере Вифании на всякий случай.

Вик нахмурилась – так и знала, что Брендона понесет куда-то на приключения!

– Пожалуйста, Брендон, будь благоразумен – в Олфинбурге все закончилось, не надо туда ехать. Там есть инквизитор.

Мужчина тихо рассмеялся:

– Оказывается, ты меня плохо знаешь. Хотя, дело может оказаться в том, что ты не выслушала вторую новость. Отца Маркуса вчера успешно прооперировали, а сегодня вывели из стазиса. Он уже пришел в себя – ему сегодня весь день капают «Виту». Так что готовься – скоро он начнет бегать и снова станет всеми манипулировать. Теперь ты поменяешь свое мнение обо мне?

– Брендон, я всегда была хорошего о тебе мнения.

– Ты мне доверяешь? – прозвучал неожиданный вопрос.

Вик не удержалась:

– Дай угадаю: на тебе черный свитер и свободные брюки.

– А колоратка торчит из кармана, ты права. Но… Ты доверяешь мне? – настойчиво повторил мужчина. Почему-то ему было важно это услышать. Вик твердо сказала:

– Полностью, Брендон. Только напрасно собой не рискуй.

Он хмыкнул:

– Хм… Я напрасно собой никогда не рискую. У меня всегда есть цель, Виктория. Тогда… Удачи вам. Будь очень осторожна этой ночью.

– И ты… – сказала Вик в уже брошенную трубку. Он впервые назвал её просто по имени – что-то точно случилось.

Одли посмотрел на задумчивую Викторию:

– Послать в госпиталь Лео? Просто на всякий случай.

Байо с готовностью встал из-за стола, откладывая все бумаги в сторону:

– Не проблема. Что случилось?

Вик неопределенно качнула головой:

– Сама не знаю. В госпитале что-то происходит. Брендон считает, что сегодня ночью что-то случится. Чуть не забыла самое главное – Ма… Отец Маркус пришел в себя.

Грег и Брок серьезно переглянулись, и Одли, замечая их озабоченность, распорядился:

– Лео, зайди в оружейку – возьми серебряные пули. И езжай на служебном паромобиле.

– Да, конечно, – отозвался парень, накидывая на плечи плащ. Шлем он тащил в руке. – Удачи!

– И тебе… – дружно ответили все.

Грег вопросительно посмотрел на Вик, она лишь пожала плечами, ничего не понимая: даже догадок, что могло случиться в госпитале, не было. Брок обреченно вздохнул:

– Ладно, пока не берем в голову загадки Кита. Лео приедет и все уточнит. Давайте лучше вернемся к добиванию… Вик?

Голова пухла от недоговоренностей, от Брендона и его неприятностей – они всегда были грандиозными, – от лжи четы Аранда, от нестыкующихся фактов, от Олфинбурга, который отказывался исчезать из мыслей, и Вик честно призналась Броку:

– Я пока не готова к мозговому штурму, мне надо хорошенько подумать, потому что… – Рано или поздно это все равно надо сказать, так что, старательно глядя Броку в лицо, она произнесла: – лекарство, возможно убивавшее женщин, все же лечит потенцитовое безумие. Лера Бланш, как и я, пролечена от него. – Она заметила, как побелел Брок, уже все понимая, и подсластила пилюлю: – хотя эфирным навыкам нера Дейла я не особо доверяю. Надо, чтобы её осмотрел Николас или адер Дрейк. Прости…

Он лишь кивнул. Было видно, что он усиленно сражается с собой – для него закон важен, но и сотни женщин, которые умирали в сумасшедших домах от неизлечимого заболевания просто так со счетов не скинешь.

Грег тактично сказал:

– Аранда может закончить свои исследования в тюрьме. Если подать прошение королю, конечно. И если король его одобрит.

Слишком много неизвестных в уравнении, где на одной стороне закон, а на другой – жизни неизлечимо до этого момента больных женщин. Да и короля Эдварда особо пока никто не знал – какое он выберет решение в такой ситуации? Эван говорил, что Тальме не нужны сильные женщины…

Вик в тишине подошла к открытому окну – ей не хватало воздуха. Ей надо о многом подумать. Об очень многом, ведь время поджимало. Начинался девятый час.

Она смотрела на ночной, еще ничего не понимающий город – ревун не включали и не предупреждали об отмене светомаскировки. Стекло было приятно холодное – оно охлаждало горящий лоб Вик, который она прижала к окну. Как хорошо не думать. Как хорошо забыться и быть камнем, который ничего не хочет, не помнит и не думает. Только быть Гиллом нельзя. Надо мыслить, надо собирать крупинки истины, разрывая паутину лжи, которую создали король, чернокнижник и спасающие друг друга Аранда. Почему люди лгут? Даже для спасения любимого лгут. Не разговаривают, не делятся, не слышат друг друга. Это приводит к трагедии, как случилось с Аранда. Столкнуть бы их лбами, чтобы заговорили, чтобы поверили друг другу, чтобы спасли друг друга. Только кто-то же убивал. Не поверят. Даже Одли не верит в невиновность Аранда, они, жившие бок о бок, тем более не поверят. Значит, надо искать улики и доказательства. Или еще чьи-то признания, как верит Грег.

Не дай небеса, она ошибается. В этом деле нельзя ошибиться – речь идет о спасении сотен и сотен женщин, чьих-то дочерей, жен, матерей. Как Томас Дейл говорил? Женщины не существуют сами по себе? К ним привязаны мужья, отцы, дети, братья… Тогда речь идет о тысячах жизней. Тут нельзя рубить с плеча и ошибаться даже в малости. Бешенные белочки, Эван, где же ты, когда ты так нужен, когда нужно твое твердое плечо и твоя уверенность. Вик закрыла глаза. Она снова думает не о том.

***

– Вы в своем уме? – перекрывая стоны и горячечный бред, только и спросил Ривз. Он уже успел привести себя в порядок: умылся, побрился и даже сменил мундир на свежий. Вот же франт! На его фоне Эван, сидевший на раскладной военной койке в одном белье, смотрелся нищим. – Я повторюсь: – вы отдаете себе отчет в происходящем?

Эван, кривясь из-за спешно заживающего при помощи эфира шрама на щеке, сказал:

– Не верите в честность принца Анри? Это забавно, в свете того, что он теперь союзник. – Его до сих пор злило отношение к раненым – ему все ушибы и порезы залечили эфиром, а кому-то в импровизированном госпитале, расположившемся в уцелевшем крыле королевского дворца, отказывали во внеочередной дозе обезболивающего, потому что тот кер, а Эван – теперь снова лер. Интересно, останься он для всех Ренаром, ему тоже пришлось бы вымаливать лишнюю дозу аспирина?

Ривз обиженно прищурился:

– Принцу Анри я доверяю полностью. Я имел в виду вас. Вы отдаете себе отчет в своих действиях? Вы в плохом состоянии. Вам требуется лечение.

Видеть почти звериную преданность только за факт рождение в королевской семье, было странно. Понимать, что Вик чуть не стала женой этого служаки, было больно, если честно. Хотя отказать Энтони Ривзу в красоте нельзя. Возможно, с нериссами он еще и обаятельный, и обходительный, да и влияние Дада, знаменитого курорта, нельзя отрицать. Хорошо, что Вик умница и не купилась на ангельскую внешность Ривза.

Эван пожал плечами:

– Меня ждут дома. Телефонируйте, пожалуйста, что я скоро вернусь.

– Это невозможно, к сожалению. Вы не поверите, но в Серой долине действительно началась буря.

– Видите, мне тем более пора домой. Меня ждет жена – не хочу её расстраивать. – Эван не пытался уколоть Ривза этим фактом, просто попытался объяснить. Ривз при этом скривился:

– Мне очень жаль. Мне жаль, что так получилось с Мюраем. Мог бы – не выпустил, но вы сами сказали, что он жизнь Тори… Я не мог иначе.

Эван вздрогнул, ничего не понимая – ему докладывали о глупых сплетнях о Вик и Броке и их якобы близких отношениях, но он не придавал им значения. А Ривз-то… Он, кажется, ревнует. Причем к Броку. Вот же поворот.

Ривз справился с собой и продолжил: