Слуги вынести деревянный ящик, и по знаку господина, грани пали.

— Так что пришла ваша очередь дарить в ответ нам и всему царству. Это ложе, с позволения молодожен, станет семейным! Выполненное из белоснежной слоновой кости и красного священного древа Трилесья. Руны выделаны лучшими рунописарями и заговорены моим личным волхвом, под взором самого Рода.

Тронный зал наполнился аплодисментами.

— Помимо этого, — продолжил отец, высоко подняв руку. — Чтобы дочь моя, Елена, понесла богатыря достойного наших обоих княжеств, я выстрою круг Матери Земли, богини нашей плодородья и материнства. Выстрою вокруг всего дворца! Три раза ты пройдешь, но никак не обойдешь! И пускай все видят, что сами боги охраняют тепло и очаг этой семьи! Слава!

— Слава! — раздался голос толпы.

Ратомир встал, а вместе с ним и все остальные. Он слегка улыбнулся и склонился в почтении новому тестю. Доброгост выждал паузу, пока аплодисменты не прекратятся, и вернулся за стол к своей семье.

Церемониймейстер убедился, что внимание всех гостей привлечено ко входу и, глубоко набрав воздуха в легкие, объявил:

— Следующим позвольте представить могучего и справедливого князя Мирослава Рукостанного. Правителя вся Меджья, повелителя стали и металла. Гордый наставник края лучшего мёда и зрелищ. Единоутробный брат-близнец почившего нашего князя, отца великого нашего князя Ратомира Солнцеликого.

Отца Меджья тяжело было назвать стариком. Он пережил более шестидесяти зим, но всё еще был крепок душой и телом. Мужчина в традиционном камзоле из выдубленной медвежьей кожи с оплечьями из рогов лося вышел вперед, осмотрев тронный зал, провозгласил:

— Слава моему брату, Мирославу Красоусту. Пускай дух его покоится с богами, а дети живут, восхваляя его имя не словами, а поступками. Таковы наши законы, так воспитал нас наш отец. Великий князь, племянник мой по крови, сын моего брата. Радостно мне, что ты вновь обрел счастье в супружестве! Пускай кричат птицы, пущай весть об этом дне разнесется на весь мир! Сегодня вы оба, заключили союз, расторгнуть который могут лишь сами боги или смерть. Как бы то ни было, я хочу сказать лишь одно. Пожеланий и так сказано было предостаточно, и еще прибудет. Ты, мой племянник, Ратомир Солнцеликий, и ты моя невестка, Елена Родославящая. Правьте вы этими землями, как боги нам заверили. Правьте для души, а не для брюха, тогда и очаг будет вечно гореть, и народ славить до самой смерти.

Князь взмахнул рукой, на что два дверга вынесли продолговатый предмет, завернутый в шелковую ткань, ушитую звериным мехом. Раса невысоких двергов из земель МидСхваля, была частично похоже на славянских камнеступов, только вторые были куда шире. Менее квадратные мужички протянули предмет князю, и тот, избавившись от ткани, поднял клинок перед собой.

Ножны, выкованные из делиривой стали, на вес были практически как перышко, однако по прочности не уступали стальным. Украшенные медвежьим мехом, волчьими клыками и обтянутые полосками кожи таким образом, что представляли собой знак Перуна. Князь Мирослав резким движением обнажил клинок наполовину, и военные мужи потянули свои опытные и жадные взгляды.

Сталь блестела, скованная словно из слез самой Марены, она переливалась на свету, мягко играя остротой клинка. Князь подошел к племяннику и протянул ему подарок. Ратомир не скрывал радости от подобного подношения и разумом представлял тот момент, когда ему удастся пустить его в дело.

— Храни семью свою, как подобает истинному мужчине. Храни княжество своё, как сын моего брата. Учи детей своих сражаться, как подобно отцу, — кровный дядя Ратомира вновь взмахнул рукой, и его личный слуга неспеша поднес рог. — Уважь меня, племянник, позволения твоей прекрасной жены прошу. Испейте как у нас принято, как батю твоего с матушкой женили. Испейте по-меджьему.

Ратомир кивнул и, приняв кубок, протянул его жене. Елена, будучи персоной высокого порядка, прекрасно понимала, о каком обряде идет речь. Она поднесла рог к губам, от которого сильно ударил запах крепкой медовухи. Она не остановилась, и даже самые острые взгляды не смогли разглядеть на её бровях тени отвращения.

— Три глотка, для жены, чарка для мужа. Пускай и в жизни лихо, что посмеет наведаться, на жену даже не взглянет, ведь мужчина изопьет всё горе на себе. Такова суть наша, суть богатырей наших славянских. Грудью встанем на защиту, и ежели придется, поляжем! Но лихо от близких наших отгоним! Слава!

— Слава! — закричали гости.

Ратомир запрокинул чарку и осушил ее в мгновение ока.

— Рог этот, самолично я добыл на третий день после первого дождя спозаранку. Всю ночь козла выслеживал, забить мог десятки раз, да негоже охотиться без взора богов. Напиток медовый варили из лучших сортов, настаивали, сцеживали, заговаривали, но ни разу не фильтровали. Бьет как дикий кабан, но и душа чище становится. Пей Ратомир, пей Солнцеликий, за свадьбу свою и жену прекрасную! Слава!

— Слава!

Ратомир высоко поднял рог и перевернул, гости слились в рукоплескании. Он богато прошелся по своей бороде, собирая в ладонь капли медовухи, и размахнувшись, скрепился в громогласном рукопожатии с дядей.

Правитель Меджья, что-то нашептал обоим на ухо, от чего Елена улыбнулась, и Ратомир учтиво поклонился. Весь двор Солнцеликого еще несколько недель будут размышлять, что же за скрытый подарок решил преподнести Мирослав.

— Гусь сегодня особо хорош, отведайте, я настаиваю! — продолжал Святогор свои ухаживания за Дэйной.

Когда с членами семьи было покончено. Следующего на дарения пригласили князя Фокрунцев. Фактически такого титула он не носил, хоть официально по бумагам Покроновкок считался княжеством. По сути же своей, это больше был коммерческий союз нескольких городов, правили которыми знатные торговые дома.

Каждый из этих домов, имел свою торговую сеть, которую они распространяли по всему Бролиску и Полисам, в виде груженых обозов, которые были полны товаром и хитрыми Фокрунцами. Они уходили из Покроновкока и никогда не возвращались пустыми. Торговля бушевала в обе стороны, как и не обходилось без драмы, но это другая история.

Покроновкок имел своё маленькое производство, на котором в основном трудились наёмные рабочие из других княжеств. Морепродукты, добыча, засолка, коптилка, деликатесы. Кости для письма, жир для медицины, чешуя для искусства и брони. Как уже могло сложиться впечатление, Фокрунцы были весьма экономным народом, и всё до последней мелочи пускали в ход.

Князь Хокропор явился в богатой шубке и с длинной золотой цепью на шее, на кончике которой мерцал бриллиантами медальон. Его рожки были украшены золотом и сапфирами. В подарок молодоженам он преподнес огромный сундук полный всяческих товаров высшего качества со всего Бролиска. Подобный жест больше подходил для барской свадьбы, нежели княжеской, однако истинным преподношением была его речь.

Покровитель торговли изложил такую речь, что некоторые чувственные дамы и господа, не удержали в себе слез. Одни рукоплескали, другие же утирали влагу под глазами, но одно можно было сказать точно, речь тронула всех, даже молодожен.

Делегация Аностов с Небограда, во главе с князем Ан’Праффе, выбрала более материальное представление. Зная о величие и масштабе Красоградской библиотеки, которая, конечно, была далека от Парящей, они поделились несколькими трудами. Некоторые из них на открытом рынке стоили в цену небольшого городка, однако литературную и интеллектуальную стоимость никто не мог оценить.

Ратомир ожидал подобного жеста от Аностов, но даже не предполагал, что элита ученого мира Бролиска, расщедриться с таким размахом. Он поклонился в ответ, и пообещал хранить эти труды, в самом защищенном и подходящем месте библиотеки.

За ними последовал представитель самого царя Славомира. Им оказался личный советник, который вел себя довольно сдержанно. Всем своим видом он дал понять, что, будучи представителем царя перед своими подданными, вести себя стоит подобающе. При всём своем эпатаже, он не забывал, что находится перед князем, пожалуй, самым влиятельным и могущественным.