— Удивительно, разведка не шутила, на тебе и правда всё мгновенно заживает. — Маг с удивлением смотрел на рану Коди, явно завидуя его способностям. — Я такое только у монстров видел.

— Я не монстр. Просто вся моя жизнь, это сплошные тренировки. И кости я лечить не умею. — Коди чувствовал себя обиженным на такое сравнение, но терпеливо ждал, когда его рану полностью залечат. Тем временем откуда-то подвезли телегу, запряжённую лошадью, и два бесчувственных тела закинули на неё. Чака связали и усадили рядом с напарниками. Трое парней в плащах уже куда-то делись, а на охране остался только Соул и ещё двое парней. Коди не знал куда их повезут для допроса, но это его не очень волновало. Если Темный орден сможет получить всю необходимую им информацию, следующий этап начнётся уже через два часа. Маг закончил лечение, и авантюрист наконец поднял с земли свою куртку. Она была частично в снегу, из-за чего её пришлось сначала отряхнуть.

Коди не знал всех подробностей второго этапа. Он даже не знал где именно находится склад. На собрании обсуждалась в основном первая часть операции, а также вариант нападения на базы предателей, включая потенциальную головную базу. Тёмный орден сформировал больше десяти отрядов нападения, но во избежание утечек ни один из них не знал точного адреса своего реального задания. Только точки сбора, подобранные так, чтобы можно было беспрепятственно отступить. Именно в них в полной боевой готовности собиралась каждая группа.

Синхронная атака на все ключевые базы должна была дезорганизовать противников и полностью отрезать все возможные пути отступления. Однако качество систем коммуникаций предателей не были известны. Если они используют эйкорийские артефакты связи, то весь план пойдёт по самому худшему из возможных сценариев: массовая облава по всему городу. Чтобы этого избежать, одновременно с атакой силами Тёмного ордена, регулярная армия разделит весь город на отдельные сектора и изолирует их друг от друга на несколько часов так, словно началась осада. Такое положение вещей будет продолжаться до завершения операции.

Для Коди оставалось загадкой как Тёмный орден заставил «Драконов» действовать так, как им было нужно. Прямо сейчас один из разведчиков уже бежал с донесением в дворец Графа, чтобы передать информацию «Драконам» о начале атаки. Даже если их синхронная атака провалится и часть заговорщиков сбегут, то они всё равно попадутся в лапы силам Императорской гвардии.

Рынок рабов находился в северной части города. Коди понадобилось больше получаса, чтобы дойти до места, но стоило пересечь ворота, как к нему подлетел фальшивый торговец и проводил в один из временных бараков. В нём в полной готовности находилось не меньше дюжины человек.

— Мне обязательно тут сидеть или можно прогуляться?

— Атака начнётся не раньше, чем через час. К этому времени вернись. — Фальшивый торговец слегка занервничал, но отпустил парня. — У нас нет ни одного «Медведя». Без тебя задание будет сложным.

— Понял. Я просто немного осмотрюсь. — Коди утвердительно кивнул, после чего они с торговцем вышли наружу и пожали друг другу руки.

Рынок рабов был таким, каким его представлял парень. На огромной площади располагалось множество больших и маленький временных деревянных бараков, а по краям магазины рабов ютились в самых обычных домах. Самое большое здание: Рабовладельческое Бюро. Огромное каменное строение, мини-крепость внутри города, было по размерам лишь немногим меньше главного здания Гильдии Авантюристов. Любая сделка на этой площади должна заверяться в Бюро. Так же в нём продавали осуждённых преступников для работ в шахтах-колониях. Таких рабов называли «грязными» и к ним относились соответствующе, неважно мужчина перед вами или женщина.

На руках всех «грязных» рабов есть кровь других, и все они с пожизненными или очень большими сроками рабства в несколько десятков лет. Для них действовало только одно правило: нельзя убивать таких напрямую и желательно не морить голодом. Однако на деле мало кто за этим следил. Любое насилие по отношению к «грязным» рабам скорее поощрялось, но старались всё же не убивать. Работали они в основном на самых тяжёлых работах. «Грязные» рабыни нещадно эксплуатировались, а об их состоянии и здоровье беспокоились только в контексте благополучия клиентов. Большинство оказавшихся в статусе «грязных» не выдерживали такой жизни и самоубиства были в порядке вещей.

Заглянув в один из бараков Коди сразу же вышел из него. В нём продавали рабынь для борделей или личного пользования. Люди, эльфийки, даже несколько женщин-глитчей были полностью раздеты и выставлены на показ на небольших деревянных помостах. Хотя внутри было тепло, почти все девушки заметно ёжились от холодного воздуха с улицы. Соседний барак был таким же, но поменьше и внутри продавались только мужчины, так же выставленными на показ полностью обнажёнными. Тут, как правило, продавали «временных» рабов. Воришки или должники, чьё рабство было коротким из-за незначительности их проступка. Были и добровольцы без образования и навыков, которым кроме своей внешности и тела нечего было продавать.

Коди знал, что рабов, а в особенности рабынь, продают для таких целей, но их услугами пользовались только самые плохие бордели, обслуживающие бедняков. Парень никогда не сталкивался с такими заведениями, от того увидеть целые ряды обнажённых девушек, полностью лишённых своей воли, было весьма шокирующим.

Бродя по торговым баракам, Коди узнал, что даже таким рабам обязаны обеспечить сносные условия жизни, не учитывая особенности их работы. «Бордельные» считались худшими из «чистых» рабов и стоили дешевле всего. К ним относились гораздо хуже, чем к остальным рабам, но всё же гораздо лучше, чем к «грязным» рабам. Их рабство обычно длилось не больше десяти лет, а потому смерть «временного» раба по вине хозяина не допускалась и сурово наказывалась. Тоже относилось и к клиентам. Наказание было гораздо мягче, чем если бы напали или покалечили свободную девушку или парня, но всё же оно было, и преступников действительно наказывали. В первую очередь в этом было заинтересовано само Бюро, так как потеря «временного» товара по подобным причинам создаёт им немало убытков на компенсации семьям рабов.

В лучших борделях покупка раба для работы в качестве обслуги считалось нарушением негласных правил. Разрешённой была покупка для черновой работы, но к обслуживанию клиентов их не допускали. Большинство богатых клиентов могли самостоятельно приобрести рабынь, а потому их интересовали услуги только свободных девушек или парней.

В следующих бараках продавались «рабочие» рабы. Мужчины в них так же стояли по пояс раздетые, чтобы можно было оценить их мускулатуру, девушки же были в простой одежде оставляя на виду руки и ноги. Все они имели навыки в том или ином ремесле. Контингент мало отличался от предыдущих палаток. Их можно было использовать для сексуальных утех, но это стоило гораздо дороже. Всё же в первую очередь эти рабы ценились за полезные в хозяйстве навыки. Отношение к «рабочим» было гораздо лучше. Нередки случаи, когда особо способному и преданному рабу разрешали есть за хозяйским столом, но нельзя было назвать это общепринятым правилом. В большинстве своём разница между ними и рабами более низкого ранга заключалась в относительно большей личной неприкосновенности, проще говоря, их гораздо реже насиловали и лучше следили за физическим и эмоциональным здоровьем.

«Умные» рабы продавались только в домах, что располагались по всему периметру площади: писари, лакеи, ремесленники и прочие высококвалифицированные невольники. Все они имели разного рода образование, могли читать, считать и писать. Все без исключения, были добровольцами, теми кто решил продать себя в рабство на определённый срок. Деньги от продажи пойдут их семьям или в уплату долгов.

Обстановка в магазинчиках «Умных» рабов сильно отличалась от палаток. Все выставленные на продажу мужчины и женщины были опрятны и ухожены, в дешёвой, но прилично выглядящей одежде. Стоимость таких рабов была очень высокой. Магазины делились на секции так, что внутри каждой из них рабы могли спокойно перемещаться. Рядом располагались столики с документами на товар и инструментами для проверки их навыков. Если не знать, что это магазин рабов и убрать немногие решётки, что разделяли секции между собой, то помещение могло бы сойти за какую-то академию.