«Мне уже около шестидесяти, меня назначают на должность в далекую провинцию. Когда я смогу вернуться домой? Если с мальчиком что-нибудь случится, я на старости лет останусь без прямых потомков – мой внук Цзя Лань в счет не идет, так как его отделяет от меня целое поколение; кроме того, старая госпожа больше всего на свете любит Бао-юя, и если с ним случится несчастье, я буду считать себя виновным».

Скользнув взглядом по заплаканному лицу госпожи Ван, он еще больше обеспокоился, ибо здоровье жены за последнее время значительно пошатнулось.

– Матушка, – произнес он вставая, – у вас огромный жизненный опыт, и если вы хотите устроить счастье своего внука, разве я посмею вам в чем-либо перечить?! Как вы скажете, так и будет. Я только не знаю, договорились ли с тетушкой Сюэ!

– Тетушка Сюэ уже дала согласие, – поспешно ответила госпожа Ван. – Но мы не решаемся торопиться со свадьбой исключительно из-за неприятности с Сюэ Панем.

– Да, это главное затруднение, – согласился Цзя Чжэн. – Как девушка может выходить замуж, если ее старший брат находится в тюрьме? Кроме того, хотя со смертью Гуй-фэй заключать браки не воспрещается, но Гуй-фэй приходилась Бао-юю старшей сестрой, поэтому он должен в течение девяти месяцев носить по ней траур, и, следовательно, жениться ему в это время нельзя. Затем, день моего отъезда близок, – если б мы даже захотели устроить свадьбу, мы просто не успеем. А затягивать отъезд я не могу!..

«Он прав, – подумала матушка Цзя. – Но если ждать, пока отпадут все эти препятствия, Цзя Чжэн уедет. А если болезнь Бао-юя будет все время усиливаться? Нет, придется поступиться этикетом».

– Если ты согласен на эту свадьбу, – сказала она сыну, – то я берусь все устроить сама. Мы с твоей женой сейчас поедем к тетушке Сюэ и обо всем договоримся. Что касается Сюэ Паня, то мы попросим Сюэ Кэ поехать к нему и рассказать, что от этой свадьбы зависит жизнь Бао-юя, и я уверена, что он возражать не станет. Конечно, свадьбу во время траура устраивать нехорошо, да и Бао-юя женить сейчас нельзя, так как он болен. Поэтому устроим брачную церемонию только для виду, чтобы вызвать у Бао-юя прилив радости, который вывел бы его из состояния безразличия. Для обеих наших семей этот брак желателен, детей наших судьба связала посредством «золота и яшмы», так что тут гадать по гороскопам не нужно – просто следует выбрать счастливый день и отправить в дом невесты подарки, соответствующие положению нашей семьи. Затем выберем день для брачной церемонии и совершим ее по-домашнему, без шума. Невесту доставим в дом в паланкине с восьмью носильщиками, перед которым слуги понесут двенадцать пар фонарей. В доме, по обычаю, существующему на юге, молодые совершат поклоны Небу и Земле, затем сядут под пологом, и мы осыплем их зерном. Бао-чай – умная девушка, и за нее можно не тревожиться. На Си-жэнь тоже можно положиться. Если же еще кто-нибудь сможет удерживать Бао-юя от глупостей – тем лучше. Что касается Си-жэнь, то она сумеет поладить с Бао-чай. Потом и тетушка Сюэ рассказывала, что один монах по «золотому замку» Бао-чай сделал предсказание, что она непременно должна выйти замуж за обладателя яшмы. Как знать, может быть, приезд Бао-чай к нам и означает, что «золотой замок» нашел себе яшму? Тут определенного ничего сказать нельзя. Но разве не будет счастьем для всех нас, если Бао-юй станет поправляться?! А пока нужно убрать и соответствующим образом обставить комнаты. Эти комнаты ты сам уберешь. Никаких родственников и друзей приглашать не будем, пиршество тоже устраивать незачем – все это сделаем, когда минует траур по Гуй-фэй и Бао-юй поправится. Если мы будем действовать так, то вполне успеем управиться. Да и ты, зная, что сын твой стал супругом, сможешь уехать со спокойной душой.

Цзя Чжэн остался не очень доволен решением матушки Цзя, но волю ее нарушить не посмел и, сделав над собой усилие, с улыбкой произнес:

– Вы замечательно все обдумали, матушка! Нужно строго-настрого запретить прислуге болтать о свадьбе. Меня только беспокоит одно – вдруг тетушка Сюэ будет против! Но если она согласится, то лучше всего сделать так, как вы предлагаете, матушка!

– С тетушкой я все улажу сама, – оборвала его матушка Цзя, – ты можешь идти!

Цзя Чжэн вышел, испытывая смутное беспокойство. Но перед отъездом у него своих хлопот было немало: нужно было получить грамоту в ведомстве да принимать родных и друзей, которые приходили к нему с просьбами устроить своих близких. Все заботы по подготовке к свадьбе Бао-юя по совету матушки Цзя он предоставил госпоже Ван и Фын-цзе. Единственное, что он сделал, это выбрал большой дом из двадцати комнат, находившийся неподалеку от личных покоев госпожи Ван, позади «Зала процветания и счастья», куда, по его мнению, лучше всего было поместить Бао-юя и его жену после свадьбы. В остальные дела он не вмешивался.

Матушка Цзя, принимая какое-нибудь решение, приказывала сначала довести его до сведения Цзя Чжэна, но тот только поддакивал ей, даже не вдумываясь в то, что ему говорят.

Однако об этом речь пойдет ниже.

После того как Бао-юй повидался с отцом, Си-жэнь под руку увела его во внутренние покои и усадила на кан. Поскольку Цзя Чжэн находился еще у матушки Цзя во внешних покоях, никто не осмеливался разговаривать с Бао-юем, и он погрузился в полудремоту.

Из разговора, который происходил между Цзя Чжэном и матушкой Цзя, он не услышал ни слова. Зато Си-жэнь и другие служанки подслушали все от начала до конца. Правда, они и раньше слышали о предстоящей свадьбе Бао-юя, хоть и из чужих уст. Они подозревали, что это правда, так как Бао-чай совершенно перестала появляться у них, но твердой уверенности ни у кого не было; только теперь, когда они собственными ушами слышали весь разговор, их сомнения рассеялись и они обрадовались.

«Поистине, старая госпожа сделала замечательный выбор! – подумала Си-жэнь. – Бао-юй и Бао-чай – подходящая пара. И мне повезло! Если она придет к нам в дом, мне станет легче. Но у него в мыслях одна барышня Линь Дай-юй. Счастье, что он не слышал этого разговора, не то опять учинил бы скандал!»

При этой мысли радость ее обратилась в скорбь, и она продолжала размышлять, но уже о другом:

«Как же все-таки быть? Разве старая госпожа, принимая такое решение, знала о сокровенных чувствах, которые связывают Бао-юя с Дай-юй? Она думает, что Бао-юй обрадуется, когда узнает, что его женят, и поправится! Но что, если чувства его к Дай-юй остались прежними?! Недаром при первой встрече с Дай-юй он хотел разбить свою яшму. Потом, однажды летом, когда мы с ним повстречались в саду, он принял меня за Дай-юй и стал говорить о своей любви. А как он плакал и убивался, когда Цзы-цзюань в шутку сказала ему, будто Дай-юй уезжает… Сказать ему, что его женят на барышне Бао-чай и ему придется навеки отказаться от Дай-юй, можно лишь в том случае, если он окончательно лишился разума. Но если он хоть что-то соображает, это не только не доставит ему радости, но, напротив, может ускорить его смерть! Придется поговорить об этом с госпожой. Разве я не буду считать себя виновной, если из-за этого пострадают сразу три человека?»

Как только Цзя Чжэн ушел, Си-жэнь велела Цю-вэнь присматривать за Бао-юем, а сама отправилась к госпоже Ван и попросила ее пройти во внутренние покои, намереваясь с нею поговорить. Матушка Цзя видела Си-жэнь и подумала, что Бао-юю что-либо понадобилось, поэтому не придала приходу девушки особого значения – она была занята мыслями о том, какие подарки послать невесте и как устроить свадебный обряд.

Пройдя во внутреннюю комнату, Си-жэнь бросилась перед госпожой Ван на колени и заплакала. Не понимая, в чем дело, госпожа Ван взволнованно спросила:

– Что это значит? Скажи мне, может быть, тебя кто-то обидел?

– Я не должна была разговаривать с вами об этом, но иного выхода нет! – воскликнула Си-жэнь.

– Рассказывай, – ласково подбодрила ее госпожа Ван. – Только не торопись!

– То, что старая госпожа и вы решили женить Бао-юя на барышне Бао-чай, очень хорошо, – начала Си-жэнь. – Но только присмотритесь, госпожа, к кому Бао-юй относится лучше – к барышне Бао-чай или к барышне Линь Дай-юй.