Победа у Арты ознаменовала беспрерывную череду успехов Танкреда на почве расширения границ княжества Антиохийского. В течение последующего года князь-регент Антиохии восстановил франко-нормандское господство над долиной Рудж, Альбарой, Маарат ан-Нуманом, Кафартабом. Более того, в сентябре 1106 г. Танкред, после долгой осады, взял Апамею — бывшую некогда недосягаемой и желанной целью господствовавших в северной Сирии ромеев. В описаниях Абу-ль-Феды Апамея предстает как «город славный своей древностью (…) Древний город расположен на возвышении. Рядом находится озеро, наполненное сладкой водой, через который течет Оронт»[994]. Здесь, конечно же, нельзя не отметить, что город был взят Танкредом при активном соучастии сына свергнутого и убитого ассасинами эмира Апамеи — Мусбих ибн Мулаиба, что является одним из ярких эпизодов франко-мусульманского (или, конкретнее, арабо-нормандского) взаимодействия в эпоху крестовых походов[995].

Нас же в большей степени интересует тот факт, что с франкским завоеванием Апамеи связан и один из печальных эпизодов крайне неудачного взаимодействия между латинскими и сирийскими христианами. Первоначально христианское население Апамеи, состоявшее из сирийских мелькитов, армян и сиро-яковитов, обратилось к Танкреду с предложением сдать ему город. Так, если верить Альберту Аахенскому, захвативший Апамею сирийский ассасин Абу Тахир ас-Сайгх «подозревал жителей города, в особенности потому, что они были христианами». Он обратился за помощью к эмиру Рыдвану Алеппскому, узнав о чем «христианские и армянские жители (…) направили послов к Танкреду, ибо он был муж христианской веры и великий воин, прося его собрать войска, прийти к ним и принять господство над городом»[996]. Однако, согласно истории Альберта, Абу Тахир ас-Сайгх смог подкупом и угрозами добиться покорности населения Апамеи, так что когда весной 1106 г. Танкред прибыл к городу во главе войска из 700 конных и 1.000 пеших воинов, «жители не пустили его»[997]. Апамею пришлось брать продолжительной осадой, прерванной великим постом и возобновленной летом того же года. Причем, по словам Альберта, Танкред искренне желал того, чтобы «жители (т. е. христианское население Апамеи. — С. Б.) были наказаны вместе с предателем» Абу Тахиром, однако ни в «Иерусалимской истории», ни в арабских хрониках мы не встречаем упоминаний о каких-либо массовых преследованиях христиан Апамеи со стороны нормандцев[998]. Так или иначе, Апамея, с селевкидских времен бывшая одним из основных стратегических и экономических центров Сирии, город «сирийского тетраполя», стала главным форпостом антиохийских франков на юго-западных границах их княжества и кафедральным градом латинского архиепископа[999].

Несмотря на то, что и в последующие годы Танкред будет неоднократно и успешно воевать с мусульманскими правителями Сирии, нас, в рамках данного исследования, в гораздо большей степени интересуют войны этого нормандского государя с христианами Востока, кампании против которых возобновились с 1107 г. Стоит лишь отметить, что первыми христианскими противниками Танкреда, с момента его повторного восшествия на престол Антиохии, стали не ромеи или армяне, но родные ему по вере и культуре франки. Со времен пленения графа Бодуэна II де Бурга в битве у Харрана (1104 г.), Танкред оставался полноправным правителем графства Эдесского. Однако нормандцы не смогли установить сколь либо доверительных отношений с восточно-христианским населением графства. Нельзя не отметить, что Танкред не столкнулся ни с одним значимым восстанием на территории графства Эдесского. Более того, он, вероятно, пользовался определенной долей популярности, по крайней мере — среди армян Эдессы. Матфей Эдесский открыто восхваляет Танкреда и именует его «благочестивым» человеком и «поборником Христовым»[1000]. Очевидно, проблема крылась в фигуре регента, поставленного Танкредом в Эдессе — уже неоднократно упоминавшегося Ричарда Салернского. Ричард своими полководческими неудачами и безмерной алчностью стяжал страстную ненависть жителей города[1001]. Христианское население Эдессы и прочих городов графства, не дерзая бросить открытый вызов нормандцам, все же явно тяготело к своим прежним франкским сеньорам, успевшим установить кровные, династические узы с армянской знатью; в частности — к графу Бодуэну II и Жослену де Куртенэ[1002].

В 1107 г. тюркский плен покинул Жослен де Куртенэ, выкупленный населением своего города — Турбесселя[1003]. Обретя свободу и восстановив власть над своей сеньорией, Жослен приступил к сбору средств для освобождения своего сюзерена — графа Бодуэна II Эдесского. Согласно Анонимной сирийской хронике, выкуп, назначенный эмиром Джавали Сакав за графа Эдесского, составил в «70.000 михаилите динаров», т. е. золотых безантов чеканки василевса Михаила VII Дуки[1004]. Матфей Эдесский говорит о том, что «Жослен выкупил у Джавали графа Эдесского, Бодуэна, за сумму в 30.000 тахеганов»[1005]. В хронике Михаила Сирийца можно найти четкое «примирение» фрагментов из «Анонимной хроники» и хроники Матфея. По словам Михаила Сирийца, «Сумма выкупа за Бодуэна была определена в 70.000 динаров. Жослен взял 30.000 и отправился в Калаат Джабар, где предал себя в заложники и освободил Бодуэна»[1006]. Анонимный автор «Сирийской хроники…», основываясь на хронике Михаила Сирийца, оставляет подробное описание того, как Жослен отдал себя в заложники эмиру Джавали Сакаву и, как эмир, пораженный его доблестью, преданностью графу Бодуэну и церемониальным изъявлением покорности, отпустил его, отказавшись от выкупа[1007].

Здесь нельзя не отметить, что, согласно «Всеобщей истории» Ибн аль-Асира, выкуп за Бодуэна II де Бурга был предоставлен Жослену Танкредом. По словам Ибн аль-Асира, Танкред предоставил Жослену «30.000 золотых динаров, а также лошадей, оружие, ткани и прочие дары»[1008]. Подобные действия вряд ли можно считать органичными для Танкреда, особенно если вспомнить о его поведении при сборе средств для выкупа из плена его родного дяди — Боэмунда I. Если Ибн аль-Асир действительно передает достоверные сведения, а не позднейший вымысел, то можно предположить, что Танкред, вероятно, готов был заменить своего кузена Ричарда на Бодуэна II, если последний окажется в вассальной и, к тому же, финансовой зависимости от Антиохии. Это подтверждает Матфей Эдесский, который говорит о том, что «Танкред, во время их (т. е. Жослена и Бодуэна II) пленения захватил принадлежавшие им земли и отказался возвращать их, покуда эти два князя не станут его вассалами. Они же отвергли это требование»[1009]. Де Бург требовал полного восстановления своих прав на графство Эдесское, в чем Танкред наотрез отказал[1010]. По словам Фульхерия Шартрского, «когда Бодуэн вернулся в свой город, Эдессу, он увидел, что не сможет войти, так как Танкред и его войска воспрещают ему»[1011].