В 1163 г. ромейские войска, под командованием дуки Киликии — Константина Коломана, прибыли в Триполи для отражения вторжения эмира Нур-ад-Дина. Летом этого года аскар Нур-ад-Дина вошел на земли Триполийского графства и осадил Крак де Шевалье — важнейший оплот франков в долине Бекаа и среднем Ливане. Положение Крака — а соответственно, и христианского господства к востоку от ливанского хребта — было критическим. Замок не был еще превращен в тот шедевр средневековой фортификационной архитектуры, который сохранился до наших дней. Граф Раймонд III Триполийский направлял соседним христианским государям отчаянные призывы о помощи. Ни антиохийские рыцари, ни король Иерусалимский не успели вовремя собрать войска для поддержки триполийского графства. К стенам Триполи успели подойти лишь войска французских крестоносцев, которых вели граф Гуго VIII де Лузиньян и Жоффруа Мартел и ромейские контингенты, направленные василевсом под началом дуки Константина. Причем, исходя из срочности призывов Раймонда III и опасности положения, войска Коломана прибыли в Триполи по морю, погрузившись на корабли в портах Киликии и миновав окольный сухопутный путь через Александретту, Аманос, Антиохию и приморские города Сирии[1559]. Конечно же, нельзя не напомнить, что всего лишь за год до этих событий, в 1162 г., граф Раймонд III и его триполийские рыцари разорили византийский Кипр. Однако уже в 116З г. на помощь Триполийскому графству пришли ромейские войска. Это вновь доказывает, что василевс Мануил готов был пожертвовать интересами империи ради укрепления христианского присутствия на Востоке. Он оказал помощь (причем помощь крайне своевременную) государю, который всего за год до этого разорял византийские поселения и монастыри[1560].

Итак, когда силы графа Триполи и его вассалов, французских крестоносцев и ромеев, были собраны, объединенная христианская армия, под началом графа Раймонда III, графа Гуго VIII де Лузиньяна, Жоффруа Мартела и дуки Константина Коломана выступила на восток — к долине Бекаа и стенам Крака де Шевалье. Тогда войска христиан нанесли Нур-ад-Дину одно из самых тяжелых поражений, практически полностью разгромив его армию у стен осажденного Крака. Как об этом вспоминал Гильом Тирский, «Нур-ад-Дин, находясь неподалеку от Триполи, велел своей армии встать лагерем в указанном месте (т. е. у стен Крака де Шевалье. — С. Б.), позволив своим воинам и ополченцам отдохнуть. В это самое время его армии был нанесен сокрушительный удар; многие его воины были захвачены в плен, еще большее количество — предано мечу, и так почти все его войско подверглось уничтожению. Сам он, бросив все свое имущество, босоногий, бросился на спину одной из ближайших лошадей и бежал, едва избежав плена. Наши же воины, обогатившись за счет многочисленных сокровищ и трофеев, ставших достойной добычей победителей, возвратились в свои дома»[1561]. Другой современник этого сражения — Михаил Сириец, оставляет не менее яркое описание: «В один из дней осады, в полдень, когда тюркские воины отдыхали в своих палатках, у лагеря внезапно появились кресты и знамена франков, которые стремительно продвигались вперед, вселяя ужас и захватывая тюрок. Как рассказывают, когда Нур-ад-Дин увидел знамена франков, он выбежал из своей палатки в одной рубашке и бросился к своей лошади, которая, как обычно, стояла на привязи. Некий курд подбежал к Нур-ад-Дину и успел перерезать привязь его коня, благодаря чему эмир смог бежать с поля боя и спастись. Франки же схватили того курда и убили его. В тот день они предали мечу великое множество тюрок, а уцелевших— заковали в цепи и доставили в Триполи»[1562]. Описывая битву у стен Крака, Ибн аль-Асир, особо отмечает действия ромейских войск «греческого Аль-Дуки», т. е. Константина Ко-ломана. По словам арабского хрониста, «эти люди сражались так, словно желали, чтобы Аллах видел их доблесть и рвение»[1563]. Фактически, это был второй случай в истории, когда франки смогли полностью разгромить аскар эмира Нур-ад-Дина на поле боя[1564].

В следующем году объединенная армия сирийских франков, ромеев, киликийских армян и французских крестоносцев вновь выступила против Нур-ад-Дина. Эмир Алеппский на удивление быстро оправился после поражения у стен Крака. Летом 1164 г. его аскар вошел в пределы княжества Антиохийского и осадил Харим — один из последних оплотов антиохийских франков на восточном берегу Оронта[1565]. Согласно хронике Гильома Тирского, Нур-ад-Дин «поставил свои осадные орудия в должном порядке и атаковал город со всей яростью, не давая жителям покоя»[1566]. Молодой, едва пришедший к власти князь Боэмунд III Антиохийский был полон решимости снять осаду и остановить вторжение Нур-ад-Дина. Боэмунд III объявил арьербан своим вассалом и направил призыв о помощи соседним христианским государям. На призывы молодого князя Антиохийского откликнулся его сородич и ближайший союзник — граф Раймонд III Триполийский, французские крестоносцы графа Гуго VIII де Лузиньяна, но также ромейский дука Киликии — Константин Коломан и «властитель гор» Торос II Рубенид. Как об этом писал современник этих событий, прецептор ордена тамплиеров Жоффруа Фульхерий: «Князь Боэмунд, мужественно начавший свое княжение, решил прийти на помощь своим братьям и подданным, призвав графа Триполи, господина Тороса, дуку Мамистры и многочисленных братьев нашего ордена. Он собрал великое множество рыцарей, туркополов и пехотинцев; никогда еще в наше время и в тех краях против язычников не собиралась столь великолепная армия христиан»[1567]. Численность христианского войска достигала 13.000 человек. Михаил Сириец говорит о том, что князь Боэмунд III и другие предводители вели за собой «тринадцать тысяч всадников и пехотинцев»[1568]. Жоффруа Фульхерий приводит сходную, но еще более точную численность — 600 рыцарей и 12.000 пеших воинов.

Армия франков, ромеев и армян, собравшись у Антиохии, перешла через Железный Мост и, продвигаясь по восточному берегу Оронта, выступила к Хариму. При приближении армии христианских князей, эмир Нур-ад-Дин немедленно снял осаду и начал планомерное отступление. Отступление Нур-ад-Дина, в свою очередь, немедленно спровоцировало яростное и неорганизованное преследование христианской кавалерии; более шести сотен рыцарей и конных сержантов, во главе с юным князем Боэмундом III, графом Раймондом III и Константином Коломаном, ринулись в атаку. Рвение этих христианских князей вполне объяснимо. Дука Константин и граф Раймонд III были окрылены своей прошлогодней победой у стен Крака де Шевалье; молодой князь Боэмунд III Антиохийский, впервые шедший во главе столь многочисленной армии, был наверняка побуждаемым желанием отомстить Нур-ад-Дину за смерть своего отца — Раймонда де Пуатье. Не поддались этому яростному порыву лишь армянские войска Тороса II Рубенида[1569]. Нур-ад-Дин, в свою очередь, разделил свой аскар на две части; часть войска со всей возможной скоростью отступала открыто, завлекая франкскую и ромейскую конницу, часть — отошла на безопасное расстояние и изготовилась для удара по оставленной без прикрытия массе франкских, армянских и ромейских пехотинцев. Вскоре христиане оказались зажатыми между болотами, тюркскими лучниками и перегруппировавшимся аскаром Нур-ад-Дина.