II. Первый восточный поход императора Иоанна II Комнина (1137–1138 гг.). Завоевание Киликии. Утверждение византийского сюзеренитета над Антиохией и Эдессой Ромейское завоевание Киликии. Падение государства Рубенидов Поскольку расстановка сил на Ближнем Востоке явно благоприятствовала комниновской империи, василевс Иоанн II, на девятнадцатом году своего правления, решил нанести удар по княжествам киликийских армян и сирийских франков и восстановить ромейское господство в северной части Леванта. Византийские историки (Киннам и Хониат) пишут о том, что предлогом для войны стала экспансия Левона I Рубенида на запад, в византийскую Исаврию, где армяне отбили у ромеев несколько крепостей. Согласно византийским хронистам, Левон даже готовился осадить Селевкию — форпост Ромейской державы на юге Малой Азии[1280]. Летом 1137 г. Иоанн II лично возглавил великий восточный поход ромейских армий, став первым василевсом, вступившим в Левант со времен Романа IV Диогена и катастрофической битвы у Манцикерта (1071–1072 гг.)[1281]. Личное участие василевса, шедшего во главе многочисленной и хорошо оснащенной армии, возымело сильнейший политический и психологический эффект, прямо свидетельствуя о восстановлении мощи Ромейской державы и напоминая о восточных походах императоров Никифора II Фоки, Иоанна I Цимисхия и Василия II. Первый и главный удар Иоанна II пришелся по государству Рубенидов. Ромейская армия с боем прошла через киликийские земли, поступательно выбивая армянские войска из каждого значимого города и крепости; Таре пал перед армией василевса еще на ранней стадии кампании. Более того, ромеи стали продвигаться вглубь Нагорной Киликии, куда стекались разбитые армяне. Князь Левон I Рубенид стянул все возможные силы к Аназарву, надеясь использовать город как опорный пункт для продолжения борьбы с ромеями, которым он перекрывал доступ к армянским владениям в горах Тавра. Император Иоанн II спешно повел свою армию к Аназарву, и после месячной осады город пал[1282]. К этому времени Левон находился уже в верхнем Тавре, где занял оборону в родовом замке Рубенидов — Вакхе. Император Иоанн II оставил часть своей армии в Нагорной Киликии для осады Вакхи и других, еще непокоренных армянских крепостей. Сам он, с главными силами, продолжил движение через восточную Киликию — к заливу Александретты и горам Аманоса[1283]. Осажденная ромейскими войсками Вакха пала зимой 1137–1138 гг. Тогда же ромеями был пленен (по другим версиям — добровольно сдался) Левон I Рубенид. Как сказано в хронике Смбата Спарапета, Иоанн II Комнин «захватил жену, сыновей и дочерей Левона. Левон же сам прибыл к императору и был отправлен в Константинополь, в цепях, со всей своей семьей и чтимой иконой Божьей Матери»[1284]. Киликийское княжество Рубенидов более чем на пятнадцать лет исчезло с лица земли; его территории вновь превратились в провинции Ромейской империи[1285]. «Властитель гор» Левон I так и не увидел свободы: он умер в плену у василевса, в Константинополе, в 1140 гг.[1286]. Судьба двух его плененных сыновей — Тороса II и Рубена — сложилась по-разному. Младший — Рубен был убит ромейскими воинами в 1140 г. Между тем, старшему — Торосу II не просто удалось выжить, но и бежать из Константинополя накануне или после смерти императора Иоанна II[1287]. Около 1144 г. Торос II вновь оказался на Востоке где, при поддержке своих уцелевших братьев и армянского населения, начал борьбу за возрождение государства Рубенидов — первоначально лишь в неприступных горах Тавра, но постепенно распространяя свою власть на всю Киликию. Первая ромейская осада Антиохии (1137 г.) Сокрушив государство Рубенидов, император Иоанн II Комнин повел свою армию в пределы Антиохийского княжества. Здесь необходимо провести некоторое уточнение: если Левон I Рубенид действительно сдал князю Раймонду де Пуатье земли восточной Киликии (с Аданой и Мамистрой), то вторжение ромеев в пределы Антиохийского княжества началось не с выхода армии василевса к хребту Ама-носа, а еще раньше — с киликийской кампании Иоанна II Комнина, в равной степени обращенной как против армян, так и против франков. Подтверждение этого мы находим у Гильома Тирского, который, описывая ромейское завоевание киликийских городов, пишет о них как о законных владениях антиохийских франков[1288]. Иоанн Киннам также считает началом открытого конфликта империи с антиохийскими франками вступление василевса Иоанна II в Киликию. Более того, Киннам утверждает, что основным мотивом к освобождению Левона из антиохийского плена стало заключение совместного франко-армянского союза против Византии[1289]. В любом случае, военные действия между ромеями и франками начались задолго до начала первой византийской осады Антиохии. Другое дело, что франкские гарнизоны, вероятно оставленные князем Раймондом в восточной Киликии, могли лишь обороняться, т. к. и сам Антиохийский князь, и большая часть сирийских баронов была связана походом против эмира Зенги и не могла вовремя прийти к ним на помощь[1290]. В этом отношении, поход к осажденному Монферранду (Баарину) оказался для антиохийских франков событием, катастрофически несвоевременным. С одной стороны, прибытие армии антиохийских и эдесских франков (так же как и их собратьев из Палестины, шедших под началом Патриарха Гильома Иерусалимского) вынудило эмира Зенги пойти на серьезные уступки: изголодавшимся защитникам Монферранда, во главе с королем Фульком, было позволено покинуть крепость и с миром уйти вглубь графства Триполи. Сама крепость была сдана эмиру Зенги, однако в ответ он освободил знатных франкских пленников, в том числе и графа Раймонда II Триполийского[1291]. Освобождение короля Иерусалимского и графа Триполи, бесспорно, имело для всех франков Заморской земли огромное значение. Но как раз в разгар похода, когда объединенная армия Антиохии и Эдессы встретила у Арки колонны отступавших из Баарина королевских войск, к князю Раймонду прибыли гонцы с севера, известившие его о том, что армия василевса уже завершила покорение франкских и армянских владений в восточной Киликии, стремительно прошла через Сирийские врата и приближается к самой Антиохии[1292]. Вновь проявилось уязвимость княжества Антиохийского, оказавшегося, как и во времена своего основания, в тисках между «греками» и «турками. Приняв гонцов, князь Раймонд, взяв с собой лишь конное войско, спешно выступил к своей столице. Но когда он добрался до Антиохии, город уже был осажден ромейской армией; Раймонд де Пуатье должен был в буквальном смысле слова прокрадываться в город через высокогорные Железные врата[1293]. Так началась первая византийская осада франкской Антиохии. Впервые, со времен основания Антиохийского княжества, армии василевса стояли лагерем на Оронте, перед стенами самой Антиохии. Подробное описание этой первой византийской осады Антиохии оставил, на страницах своей хроники, Гильом Тирский: «армия императора постоянно, то тайно, то явно, совершала атаки, нанося нам тяжелейшие потери и не считаясь с собственными, и невзирая даже на то, что город населяли исповедовавшие истинную веру. Император возвел огромные осадные орудия, метавшие камни с поистине варварской силой; они врезались и разрушали башни и стены со стороны Мостовых врат. Императорские легионы стояли вокруг города, поливая его градом стрел, снарядов и камней, выпущенных умелой рукой пращника; горожане не могли подойти к стенам, и тогда к ним продвинулись войска императора, готовясь овладеть ими силой»[1294]. Антиохийские франки, под началом князя Раймонда, совершали яростные контратаки, нанося постоянные потери ромеям. Однако они не могли переломить хода осады или сбить армию императора с занятых позиций[1295]. Отлично понимая, что продолжительная осада и грядущий штурм могут привести к гибели франкской Антиохии, Раймонд де Пуатье вступил в переговоры с василевсом. Переговоры эти быстро привели к новому договору между Константинополем и Антиохией, договору, перечеркнувшему Девольский мир. вернуться Иоанн Киннам. Указ. соч. — Книга I, гл. 7, С. 15; Никита Хониат. Указ. соч. — Книга I, гл. 7, С. 34. вернуться Еще раз напомним, что отец Иоанна II — Алексей I Комнин, в годы норманно-византийских войн в Сирии ни разу лично не появлялся в пределах Леванта. Его поход к Антиохии в 1098 г. был остановлен в Филомелиуме, еще на западных подступах к Киликии; его планируемый великий поход против Танкреда и антиохийских франков так никогда и не состоялся. Что касается кампаний 1100 г. и 1104 г., то их ведение было доверено ромейским военачальникам — Мануилу Вутумиту, Иоанну Монастре, Иоанну Кантакузину и т. д. вернуться Византийская осада Аназарва прекрасно описана Никитой Хониатом. «Этот город и сам по себе был многолюден, обнесен крепкими стенами и расположен на утесистых скалах; а тогда он сделался еще сильнее, потому что в нем, как в безопасном убежище, укрылись люди, вполне вооруженные и весьма храбрые, к нему прибавлены были новые укрепления, и он снабжен был всякого рода машинами». При этом Хониат говорит и о том, что император Иоанн II Комнин использовал против армян тюркских наемников, увидев которых, защитники Аназарва «воспламенились (…) гневом и (…) отворив ворота, выступили против них. В последовавшей за тем битве они действительно одолевают персов и, обратив их в бегство, далеко преследуют. Но когда бегущие персы (…) обратились назад, потому что и римские легионы подоспели им на помощь, тогда битва принимает противоположный вид, и армяне поневоле запираются в стенах. Вскоре за тем к стенам подвозятся осадные машины и бросаемыми из них шаровидными камнями поражаются башни. Но и варвары не оставались при этом в бездействии: напротив и они также, поставив на своих укреплениях машины, бросали в войско тяжелые камни и пускали раскаленные куски железа, и как в этом отношении имели решительный перевес над римлянами, то сначала весьма многие из римлян были ранены. Затем, одушевившись, армяне выходят из крепости и, произведя неожиданное и стремительное нападение, сжигают осадные машины, легко поджегши тростниковые циновки и плетенки, которыми для защиты покрыты были машины». После того, как ромейские осадные орудия проделали брешь в стенах, город сдался на милость василевса. Согласно Хониату, «городская стена во многих местах была разрушена, и доступ в город сделался удобным, — многочисленные неприятели, прежде дерзкие и потрясавшие оружием, преклоняются пред царем и, скорее по необходимости, чем по доброй воле, сдают ему город Аназарву; да и то не тотчас, но после вторичной попытки защититься, после неоднократных сражений, после того как перешли за другую, смежную стену и опять отсюда также, как из-за первой стены, не без крови отражали и отбивали римлян». См. Никита Хониат. Указ. соч. — Книга I, гл. 7, С. 38–39. Также см. Иоанн Киннам Указ. соч. — Книга I, гл. 7, С. 16–17. вернуться На этой стадии похода император Иоанн II восстановил Александретту, пребывавшую в запустении со времен Первого крестового похода, а также отбил у все еще державшегося в восточной Киликии армянского военачальника (которого Ибн аль-Каланиси называет «Ибн Хайтам», т. е. «сын Хетума») крепость Тель-Хамдун. Армянское население этого региона было, по приказу василевса, переселено на Кипр. См. Гибб Г. Дамасские хроники… С. 170. вернуться Bedrosian R., ed. The Armenian Chronicle of Sempad… P. 74. См. также: Gregoire le Pretre. Op.cit. — P. 152–153. Образ Божьей Матери, о котором упоминают Григорий Пресвитер и Смбат Спарапет — почитаемая икона Богоматери, первоначально хранившаяся в одной из церквей (или в кафедральном соборе) Мараша. В 1104 г., когда Марат был сдан франкам, византийский правитель города — архонт архонтов Татул продал икону Торосу Рубениду. См. выше: Книга I, гл. 3, С. 100–102. С разгромом государства Рубенидов в 1137–1138 гг. эта икона Божьей Матери была вывезена ромейским василевсом в Константинополь, пополнив тем самым число восточных святынь, веками свозившихся в Новый Рим. вернуться Описания завоевания Киликии императором Иоанном II см. Иоанн Киннам. Указ. соч. — Книга I, гл. 7, С. 14–17; Никита Хониат. Указ. соч. — Книга I, гл. 6–7, С. 34–40; Mathieu D'Edesse. Op.cit. — с. 254, Р. 323; Gregoire le Pretre. Op.cit. — P. 152–153; Bedrosian R., ed. The Armenian Chronicle of Sempad… P. 74; Michel le Syrien. Op.cit. — Vol. III, Lib. XVI, c. 8, P. 245; Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XIV, c. 24, P. 341–342; ibn al-Athir. Al-Kamil fi al-Tarikh… P. 424. вернуться Обычно дата смерти Левона I исчисляется на основании хроники Самуила Анийского, который говорит о том, что князь прожил двенадцать лет с момента своего восшествия на престол в 1129 г. См. Samuel d'Ani, Extrait de la Chronographie de Samuel Ani IIRHC Arm. I. — Paris, 1869. — P. 451. вернуться Vahram D'Edesse. La chronique rimee des rois de la Petite Armenie… P. 502–503. Другие сыновья Левона — Млех, Стефан и, возможно, ослепленный братьями Константин — смогли избежать ромейского плена и получить убежище при дворе своего сородича — графа Жослена II Эдесского. См. Ibid. — Р. 501. вернуться Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XIV, с. 24, Р. 641–642. Конечно же, определенную сложность создает то, что Гильом вначале пишет о ромейском завоевании Киликии и лишь затем обращается к истории осады Монферранда, отмечая, что князь Раймонд выступил на помощь королю Фульку, не зная о походе василевса на Антиохию. Но эго относится к особенности структуры его повествования, а не к предлагаемой им хронологии. Разгром иерусалимских и триполийских франков у Монферранда, поход Раймонда и Жослена II на помощь к осажденному королю Фульку и вторжение армии императора Иоанна II в Киликию, вне всякого сомнения, стоит воспринимать как параллельно развивающиеся, а не последовательные события. В связи с этим, см. также: Степаненко В.П. Равнинная Киликия… С. 125–126. вернуться «не успел он вступить в Киликию, как антиохийцы, изменив свои мысли, вместо друзей и союзников, явились злейшими ему врагами. Видя однакож, что не могут противостоять римскому войску, они признали нужным присоединить к себе и Левуния. И так, выведши из тюрьмы этого человека, захваченного на войне и содержавшегося под стражею, и взяв с него клятву, что он будет их другом и союзником против царя, они освободили его». См. Иоанн Киннам. Указ. соч. — Книга I, гл. 7, С. 15. вернуться Кстати, здесь вновь следует обратить внимание на то, что, согласно хронике Гильома, князь Раймонд Антиохийский был единственным сеньором Заморской земли, который колебался перед выступлением в поход к Монферранду, т. к. «император стоял у врат» его владений, что вполне может подразумевать не только ромейскую подготовку к осаде Антиохии, но и начало завоеваний франкских городов восточной Киликии. См. Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XIV, с. 26, Р. 646. вернуться Кемаль ад-Дин даже упоминает о том, что при заключении мира состоялась личная встреча между Фульком Анжуйском и Имад ад-Дином Зенги, на которой эмир Мосула и Алеппо преподнес королю Иерусалимскому роскошные, царственные одежды. См. Kemal ad-Din. Op.cit. — Р. 673. См. также: Гибб Г. Дамасские хроники… С. 172; Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XIV, с. 29, Р. 650–651. вернуться Как об этом пишет Ордерик Виталий «Раймонд шел ускоренными маршами на помощь королю Иерусалимскому (…) когда, на пути, он получил вести о том, что император приближается, дабы осадить Антиохию. Пораженный этой приближающейся бурей, Раймонд немедленно повернул обратно со всем, бывшим под его началом, войском и поспешил на помощь к своему народу, который был заперт в осажденном городе и охвачен страхом, в отсутствие своего защитника». См. Orderic Vitalis. Op.cit. — Vol. IV, Lib. XIII, С. 34, Р. 191. вернуться Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XIV, с. 30, Р. 651–652. Ордерик Виталий пишет о том, что Раймонд и его войска с боем прорвались в город, при этом явно преувеличивая потери, нанесенные антиохийскими франками ромеям. См. Orderic Vitalis. Op.cit. — Vol. IV, Lib. XIII, с. 34, Р. 191–192. вернуться Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XIV, с. 30, P. 652. вернуться О франкских контратаках и вылазках из осажденной Антиохии упоминают Ордерик Виталий и Иоанн Киннам. См. Orderic Vitalis. Op.cit. — Vol. IV, Lib. XIII, с. 34, P. 192–193; Иоанн Киннам. Указ. соч. — Книга I, гл. 8, С. 18. |
