— Никакого! — в унисон ответили женщины.

— А сегодня, в том жилом комплексе… преследуя беглеца и ориентируясь по звуку его шагов, я…

Он хотел было рассказать о встрече со злобной псиной, но осекся, увидев выражение их лиц.

— Вы находите несуществующие смыслы, — произнесла Бакстер, явно набравшись мудрости от вина, — и видите взаимосвязи там, где их нет. Не все на свете происходит из-за богов и духов. Иногда виноваты эти придурки люди.

— Вот именно, — кивнула Кертис и опять решила перевести разговор на другие рельсы, — Леннокс полагает, что теперь, пострадав во время выполнения задания, вы нас покинете.

— Кто бы сомневался, — с издевкой сказала Бакстер, закрывая тему. — Вы куда-нибудь продвинулись?

— Минивэн наверняка взяли на свалке, — ответил Руш, — там полно ДНК, и пока эксперты их рассортируют, пройдет не один день. Жена и дети Иста, похоже, ничего не знают. Пару дней назад он возвращается домой и…

— Уж не тем ли вечером, когда мы начали искать Бентхема? — спросила Эмили.

— Именно, — сказал Руш. — И начинает судорожно распихивать вещи по сумкам, крича, что надо срочно уезжать.

— Он сочинил историю о бывшем пациенте, ополчившемся на него, — добавила Кертис, — хотя жена сказала, что стала замечать за ним странности еще несколько недель назад.

— А ей не пришло в голову спросить, кто вырезал на его груди слово «Кукла»? — небрежно бросила Бакстер.

— По ее словам, они… не были близки после того, как все это началось, — пожала плечами Кертис.

Бакстер тяжело вздохнула и допила вино:

— Пойду в номер. После назойливых прикосновений всех этих врачей мне не терпится принять душ.

— Может, помочь вам раздеться? — спросила Кертис.

— Спасибо, не надо, — нахмурилась Бакстер, словно ей сделали непристойное предложение, — я и сама справлюсь.

В дверь номера Кертис постучали.

— Я бы действительно была благодарна, если бы вы помогли мне снять одежду, — сказала Эмили.

Увидеть ухмылку на лице коллеги она не могла — ей закрывала глаза застрявшая чуть выше головы блузка, которую она стала стаскивать с себя, но довести дело до конца так и не сумела.

— Я сейчас, только ключ возьму, — притворно закашлялась Кертис, чтобы не расхохотаться, и вернулась в номер.

В коридоре послышались голоса.

— Что уставились? — рявкнула кому-то Бакстер.

Кертис прошла с ней в номер, где британский новостной телеканал вполголоса расписывал в деталях очередное непопулярное решение, принятое парламентом.

Немного помучившись, агент, наконец, освободила ее от пут. Бакстер в смущении накинула на себя полотенце.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Сука!

— Простите? — Кертис остолбенела.

— Не вы, — уточнила детектив, глядя в телевизор и шаря в поисках пульта, чтобы сделать громче.

Поскольку в Англии сейчас стояла глубокая ночь, на экране без конца повторялись новости истекшего дня. Сейчас наступила очередь итогового вечернего выпуска в исполнении Андреа Холл, привлекшего внимание Бакстер после того, как на большом экране за спиной элегантной ведущей возникла ее собственная утомленная физиономия. В рыжих волосах журналистки появилась изумительная белокурая прядка, которую еще до обеда наверняка воспроизведут на собственных головах женщины по всей стране.

— Простите, — сказала Андреа с таким видом, будто от волнения у нее в горле застрял ком, — вероятно, многие из вас не знают, что мы со старшим инспектором Бакстер близкие подруги…

— Сука! — яростно повторила Эмили.

Кертис благоразумно хранила молчание.

— …Я присоединяюсь к остальным членам ее лондонской команды и желаю скорейшего выздоровления после схватки с подозреваемым.

Андреа сделала глубокий вдох и продолжила со стоическим профессионализмом, скрывающим полное равнодушие:

— Ну хорошо. Теперь давайте поговорим с коммандером Джиной Ванитой из столичной полиции… Добрый вечер, коммандер.

На экране появилась начальница Бакстер; за ее спиной виднелся задник с очертаниями Вестминстерского дворца.

— Добрый вечер, мисс Холл.

Прекрасно зная способность сидевшей напротив амбициозной журналистки еще больше усугублять и без того непростую ситуацию, Ванита решила взять оборону на себя.

— Скажите, коммандер, вы считаете себя верующей? — спросила Андреа, бросаясь с места в карьер.

— Я… — весь вид Ваниты недвусмысленно говорил о том, что интервью с самого начала вышло за пределы ее зоны комфорта. — Если вы позволите мне не отклоняться…

— Судя по отсутствию прогресса, можно сделать вывод, что у вас по-прежнему нет ничего конкретного по делу об этих жутких убийствах — по всей видимости, за ними стоит один и тот же нездоровый человек, а совершают их люди, внешне между собой никак не связанные, я правильно понимаю?

— Мы продолжаем активные поиски…

— Азазеля.

— Что, простите?

— Полагаю, вы в курсе теории пастора Джерри Пилснера?

— Разумеется, — ответила Ванита.

Было почти невозможно не знать об этом фанатике, потому что он являлся на все передачи, которые соглашались его позвать.

— И что же?

— В смысле?

— Он привел весьма своеобразное объяснение происходящего.

— Именно.

— Могу я поинтересоваться, уделяет ли полиция какое-то внимание его словам?

— Никоим образом, — улыбнулась Ванита, — это было бы непростительной тратой наших ресурсов.

Андреа засмеялась, Ванита немного расслабилась.

— Вот как, непростительной тратой? — спросила Андреа, погружаясь в мир своих профессиональных деформаций. — Ведь на прошлой неделе и у нас, и в США религиозные организации всех конфессий столкнулись с небывалым наплывом верующих.

Выражение лица Ваниты изменилось. Она увидела, в какую ловушку ее пытаются заманить:

— Полиция Лондона с уважением относится к убеждениям этих людей…

— Не глупо ли с их стороны во что-то верить? Как вы считаете, коммандер?

— Ни в коем случае. Просто…

— Иными словами, теперь вы утверждаете, что теория «падшего ангела» все же заслуживает внимания в качестве одной из возможных ветвей расследования?

Бедная Андреа, казалось, совершенно запуталась.

— Я этого не говорила. Однако…

Ванита пыталась выпутаться.

— Я, конечно, не следователь, — продолжала Андреа, — но разве можно исключать возможность того, что на эти убийства злодея вдохновили Библия и ангел Господний, впавший в немилость?

Ванита застыла, мысленно выбирая наименее вредоносный вариант ответа.

— Коммандер?

— Да… Нет. Мы…

— Так как же? — в отчаянии взмахнула руками Андреа. — Ведь полиция наверняка должна учитывать все…

— Да, — решительно перебила ее Ванита. — Мы действительно рассматриваем подобный вариант.

В эту секунду камера вдруг отъехала назад, явив зрителю простиравшуюся на несколько метров в разные стороны стену мониторов, в самом центре которой сидела ведущая.

— О нет, — простонала Бакстер, чувствуя приближение фирменного момента Андреа Холл, неизменно рассчитанного на сенсационный эффект.

Экраны за столом ведущей театрально мигнули и зажужжали, изображение Ваниты померкло, и на смену ему пришла пара распростертых черных крыльев, будто выросших из плеч журналистки.

— Итак, вы сами только что слышали, — обратилась Андреа к своей огромной аудитории, — полиция Лондона охотится на падших ангелов.

— Что она такое говорит? — спросила Кертис.

— Она всегда так делает, — ответила Бакстер, глядя, как черные перья спрятались под колышущейся пелериной Андреа.

— Но это же бред!

— Неважно — когда это говорит она. Ага, вот оно… — сказала Бакстер, готовясь к худшему.

— …Завтра мы продолжим обсуждать все ужасные и фантастичные перипетии этого дела, которое полиция теперь называет… «убийствами Азазеля».

— О, нет! — сдавленно простонала Эмили. Она выключила телевизор и затрясла головой.

— С вами… вы в порядке? — тихо спросила Кертис.