Профессор взял у нее лист и начал читать. Риана не обращала на них внимания, полностью сосредоточившись на прокладывании туннеля. А Эйрин осторожно начала изучать чары, с головы до ног окутывающие колдуна. Это было вполне безопасное занятие, потому что они оказались совершенно незнакомыми и не вызывали у нее никаких ассоциаций. Она вообще не представляла, как их можно воссоздать. Единственное, что ей удалось выяснить, так это то, что эти чары не принадлежат самому профессору, а исходят от его серебристо-серого плаща с золотой застежкой в виде восьмиугольной звезды.

Дочитав текст, Шимас аб Нейван верифицировал его, а получив положительный результат, устремил на Эйрин хмурый взгляд.

– Ничего более зловещего я еще не встречал, – неожиданно хрипло заговорил он. – Значит, эта колдунья стала служить Ан Нувину из-за пророчества? А потом решила, что вы и есть та другая жертва? Я правильно все понял?

– Во всяком случае, я поняла точно так же, – ответила Эйрин. – Конечно, сама Глыниш ничего не объясняла, только дала прочитать пророчество, объяснив, что получила его от своей знакомой…

– Глыниш? – прервала ее Риана, которая все же прислушивалась к их разговору. – Случайно не Глыниш вер Лейфар?

– Да, она. Ты ее знаешь?

– Когда я изучала у Ивин алхимию, Глыниш была ее ассистенткой… Невероятно! Кто бы мог подумать… – Белый луч погас, Риана опустила меч и направила вверх череду бессодержательных заклятий. – Это просто сигнал, – объяснила она, – на случай, если колдуньи со станции заметили туннель. Почувствовав ведьмовские чары, они не будут паниковать. Первым пойдете вы, профессор. Потом ты, Эйрин, следом Колвин. А я вас буду прикрывать.

Эйрин не стала возражать, хотя и понимала, что такой порядок свидетельствует о недоверии Рианы к ее умению левитировать. Было совершенно очевидно, что профессор должен был в случае необходимости подхватить Эйрин в земном мире, не дав ей снова провалиться в Тындаяр, а сама Риана оставалась, чтобы страховать ее внизу от возможного падения.

Шимас аб Нейван стал под отверстием туннеля и с необычайной легкостью, словно был невесомым, помчался вверх. Немного подождав, Эйрин заняла его место и сосредоточилась на кружочке магического света в непостижимой высоте над ней. Сориентироваться было нетрудно – у потока живой земной энергии, струившегося сквозь туннель, был выразительный максимум в середине, так что следовало просто держаться за этот самый сильный поток. Ухватившись за него, Эйрин мягко оттолкнулась и полетела к земному миру. Она не спешила, не мчалась слишком быстро, так как чувствовала, что ее все больше одолевает усталость. Даже не усталость – полное бессилие. Тындаяр отдалялся, вместо него приближалась земля, опасность была уже позади, и Эйрин становилось все труднее сопротивляться изнеможению. Больше всего на свете ей хотелось сейчас же закрыть глаза, отдавшись в манящие объятия сна…

Когда Эйрин вылетела из туннеля, присутствие Шимаса аб Нейвана оказалось совсем не лишним. Конечно, она бы и сама могла совершить посадку, однако не стала сопротивляться, когда профессор, парящий в воздухе, словно гордый орел, подхватил ее, отнес шагов за тридцать от воронки и лишь потом мягко приземлился.

– Нам лучше держаться подальше оттуда, – объяснил он. – Я уверен, что леди Риана захочет закрыть туннель одним ударом молнии.

Эйрин медленно, чтобы не закружилась голова, осмотрелась вокруг. Они стояли посреди широкого заснеженного поля, над которым ярко сияли звезды, и лишь вдалеке виднелось здание погодной станции, освещенное множеством магических фонарей. Недели две назад Эйрин была здесь вместе с Ивин на выездном занятии по общей магии, посвященном основам управления погодой; поэтому она знала, что обычно на станции дежурят пятеро колдуний. Похоже, пока ни одна из них не заметила появления нежданных гостей из потустороннего мира. Но это ничего – скоро они заметят. Точнее, услышат…

Тем временем из-под земли выбралася Колвин, а следом за ним и Риана. Она помахала им рукой, отступила на несколько шагов и ударила в отверстие такой сильной молнией, что ее, наверное, вполне хватило для мгновенного разрушения туннеля по всей его длине. Благодаря предупреждению профессора Эйрин была готова к этому и вовремя защитила свои уши от оглушительного грохота.

Это было последнее магическое действие, на которое ей хватило сил. Не в состоянии дальше сопротивляться смертельной усталости, она вцепилась в Шимаса аб Нейвана, растерянно пробормотала: «Нет, это никуда не годится…» – и погрузилась в сладкое забытье.

Проснувшись, Эйрин какое-то время неподвижно лежала на боку, прижашись щекой к мягкой подушке, и затуманенным от сна взглядом смотрела на окно своей спальни, за которым на фоне покрытого серо-белыми тучами неба падал густой снег. Она не спеша вспоминала события вчерашнего дня и тихо, но от души радовалась, что весь этот ужас остался в прошлом. Ее переполняло глубокое, пронзительное чувство счастья оттого, что она живет на этом свете, что судьба так щедра и милостива к ней – не только подарила ей ведьмовскую Искру, но уже дважды спасала ее от смерти, а может, и от чего-то худшего, чем смерть. Впервые это случилось на Ихелдиройдском тракте, когда вмешательство Ронвен с ее необратимым пророчеством полностью разрушило планы черных; а второй раз – вчера в Тындаяре, когда по невероятному стечению обстоятельств ей удалось выпутаться из совершенно безнадежной ситуации. Эйрин была безгранично благодарна Риане и Шимасу аб Нейвану, столь своевременно пришедшим ей на помощь, была благодарна двум незнакомым колдунам, Дараху с Ингриг, чье присутствие развязало Риане с профессором руки, была благодарна и безымянной арранской провидице за ее пророчество, приведшее Дараха и Ингриг на Инис на н-Драйг. Даже была благодарна усмиренному Колвину – ведь без него, без его способности попадать в Тындаяр ничего бы этого не случилось…

– Ну хватит уже притворяться, соня, – прозвучал за ее спиной знакомый голос, – я же вижу, что ты не спишь.

Эйрин перевернулась навзничь и увидела улыбающуюся Гвен, которая сидела в кресле рядом с кроватью. На ее коленях лежал наполовину исписанный лист бумаги с подложенной под него книжкой, а в руке она держала волшебное перо.

– Доброе утро, истребительница чудовищ. Выспалась, наконец? Как себя чувствуешь?

– Спасибо, все хорошо, – ответила Эйрин и сладко зевнула. – А ты что, сидела здесь целую ночь?

– Могла бы и сидеть, но были другие желающие. В полночь меня выгнала отсюда Финнела, а когда я пришла в девять, застала уже Гелед и Морин. Они сменили твою кузину где-то в пять, отослав ее спать в квартиру Гелед.

– Это было лишне, совсем лишне, – произнесла Эйрин, тронутая такой заботой о ней. – Я же не заболела, не была ранена, а просто устала… До смерти устала… – Она посмотрела на часы, показывающие четверть одиннадцатого, и вздохнула. – Ну и задаст же мне Ивин трепку! Я ведь проспала ее урок…

– Не думаю, что она ждала тебя на занятия, – сказала Гвен. – Да и сегодня ей не до того.

– Из-за Глыниш? Старейшие обвиняют во всем Ивин? Это несправедливо!

Гвен отрицательно покачала головой:

– Никто из них ее и словом не упрекнул. Но Ивин сама себя винит – мол, пригрела змею на груди. Хотя все понимают, что Глыниш стала черной уже в ее отсутствие, она не смогла бы так долго продержаться на Тир Минегане. Сестра Кейлион считает, что это произошло уже после несчастного случая со мной. – Гвен лишь немного помрачнела, как это бывает с людьми при упоминании о беде, которая прошла и никогда больше не вернется. – Но я имела в виду другое. Сейчас Ивин и палкой не отгонишь от профессора аб Нейвана.

– Из-за плаща?

– Ясное дело. Он просто удивительный, согласись. Когда я завтракала, Ивин как раз повела профессора к усмиренным черным – хотела посмотреть, как плащ одолевает Темную Энергию. Конечно, она была бы рада заодно исследовать и меч Рианы, но его забрали старейшие. Закрыли в Зале реликтов и никого, кроме самих себя, к нему не подпускают.