– Да, слышала, – сказал Бренан, хотя на самом деле не знал никаких подробностей; ему было известно лишь о самом факте гибели Гарета аб Финнагана во время неудачного морского похода на Инисойд Лаврадир. – Сочувствую вашей утрате.

– Благодарю. – Монаган отпил из бокала глоток вина и мельком взглянул на жонглеров, вытворяющих в центре зала головокружительные трюки на потеху пирующим. – Мой отец, без сомнения, был выдающимся человеком. Но, на свою беду, он родился сыном не того графа.

– Простите? – не понял Бренан.

– Наше княжество – континентальное, – объяснил Монаган, – и всегда славилось своей сухопутной армией. Однако на суше Катерлах давно не воевал и в ближайшем будущем не будет. Вот если бы наш род правил одним из приморских княжеств, отцу удалось бы собрать флот больший, чем тот, с которым он отправился на Лаврадиры. Тогда, возможно, он достиг бы успеха. Лаврадирцы и сами рады вернуться под власть Катерлаха, им совсем не нравятся навязанные эйдальцами южные порядки. Они чуть ли не каждый год присылают к нам делегации с просьбой о помощи, поэтому рано или поздно нам придется решать эту болезненную проблему… А что вы думаете по этому поводу?

– К сожалению, пока ничего, – честно признался Бренан. Он не хотел отвечать хитрыми выкрутасами на искренность своего собеседника. – Я еще плохо ориентируюсь во многих вопросах, которые для каждого катерлахца кажутся очевидными, и именно по этой причине решил уступить лорду Ригвару. Сейчас этот вопрос – в его компетенции. Ну а я могу лишь передать вам позицию леди Эйрин вер Гледис, которая считает, что со стороны ее деда, герцога Рувинского, это была неправедная война, и защита единоверцев стала для него просто удобным поводом к захвату чужих земель.

– Вот как? – удивился Монаган. – Довольно неожиданно для внучки Амона аб Гована… А вы что, не доверяете ее суждениям?

– Почему же, доверяю. Но не высказываю ее точку зрения как свою, потому что хочу составить собственное мнение – на основании знакомства со всеми фактами, а не только с их толкованием.

– В общем, это правильно, – не стал возражать молодой графский брат. – В идеале правильно. А с другой стороны, короли и князья не в состоянии лично разобраться во всех вопросах, по которым должны принять решение. На это им просто не хватит ни времени, ни сил. Поэтому в большинстве случаев приходится полагаться на мнение министров и советников.

– Есть вопросы, в которых необходимо разобраться лично, – заметил Бренан. – Это вопросы войны и мира, жизни и смерти. Такие дела я буду рассматривать во всех деталях, от начала и до конца.

– Тогда вас ждет много работы, лорд-наследник, – сказал Монаган. – Очень много…

Корабль с Марвен и Грайне прибыл на следующий день, вскоре после двух часов пополудни. Еще на рассвете сестра Моркадес сообщила письмом ориентировочное время, когда они доплывут до Эйгайна, позже уточнила его, а в половине второго написала, что им осталось меньше часа. Поэтому Бренану не пришлось целое утро нервничать в неуверенном ожидании, отправляя вниз по реке патрульных, чтобы они оповестили его о приближении корабля. Последнее письмо от Моркадес он получил, уже готовясь к отъезду, и немедленно, но без лишней спешки, отправился из графского дворца в расположенный на окраине города речной порт.

Когда корабль стал приближаться к берегу, Бренан рассмотрел на его палубе двух молодых на вид женщин, одетых слишком легко для сегодняшней морозной погоды. Рядом с ними стояли две темноволосые девочки в нарядных и, наверное, очень дорогих шубках. Младшая из них была такого роста, какой он помнил старшую; ну а старшая уже доставала макушкой выше плеч обеих ведьм, – которых, кстати, нельзя было назвать низенькими. Обе девочки смотрели в сторону Бренана; младшая несмело махала ему рукой, а вот старшая стояла почти неподвижно.

«Великий Дыв, как они выросли! – подумал Бренан. – А Марвен почти взрослая. Стала настоящей красавицей. И так похожа на тетю Линед…»

Наконец корабль причалил, и матросы перекинули на берег широкий деревянный мостик. Бренан не стал дальше ждать и чуть ли не бегом перешел по мостику на борт. Младшая из девочек после недолгих колебаний бросилась ему навстречу, тоненько пропищала: «Бренан, братик!», и обхватила руками его за туловище, прижавшись лицом к груди. Он обнял ее и стал гладить по головке.

– Грайне, родная, наконец-то…

Между тем ведьма с роскошными рыжими волосами легонько подтолкнула вперед старшую девочку. Марвен подошла к нему и склонилась в довольно изысканном для ее теплого наряда поклоне:

– Мое почтение, ваша светлость.

Бренан порывисто схватил ее за руку и сжал маленькую ладошку в своей руке.

– Ой, Марвен, брось! Какая там светлость! Для тебя я просто брат… Я так скучал по вас, девочки. Мне вас так не хватало… И мне очень, очень жаль, что так случилось. У меня просто нет слов, как мне горько…

Грайне тихо заплакала, продолжая прижиматься к Бренану. Марвен не проронила ни слезинки, лишь горько вздохнула и наконец перестала сопротивляться, позволив Бренану прижать ее к себе.

– Ну как вы доехали? – спросил он через минуту. – Все в порядке?

– Да, братик, – прервав всхлипывания, ответила Грайне и подняла к нему заплаканное личико. – Леди Моркадес и леди Мирген были очень добры к нам. Правда ведь, Марвен?

Марвен молча кивнула, высвободилась из объятий Бренана и, достав из рукава шубы платочек, стала заботливо вытирать мокрое от слез лицо сестры. Тем временем к ним приблизились обе ведьмы и поздоровались с Бренаном. Как он и думал, рыжеволосая была Моркадес вер Риган, а брюнетка – Мирген вер Эвлин.

– Рада наконец встретиться, брат, – дружелюбно произнесла Моркадес. – Хотя благодаря нашей переписке мне кажется, что мы уже давно знакомы.

– Мне тоже так кажется, сестра, – учтиво ответил Бренан.

– А у меня такое впечатление, словно я знаю тебя с пеленок, – сказала Мирген, пристально всматриваясь в его лицо. – Тебе же известно, что Шайна была моей воспитанницей?

– Да, сестра, известно. И хочу поблагодарить тебя, ты хорошо позаботилась о ней. А вам обеим, сестры, моя глубокая благодарность за вашу заботу о девочках.

– Не за что, Бренан, – ответила Моркадес. – Мы же делали это для тебя, для нашего брата. Ну что, пойдем на берег?

Они перешли с корабля на пристань, где их уже ждала графская карета, которую Монаган еще утром предусмотрительно отправил в порт. Моркадес и Мирген не стали в нее садиться, сказав, что предпочитают проехаться верхом. Бренан помог кузинам забраться внутрь, подождал, пока они усядутся, а потом сел сам, устроившись напротив них. Но как только карета двинулась, Грайне пересела рядом с ним и вновь прильнула к нему. Бренан обнял ее за плечи и сказал:

– Сейчас мы едем во дворец графа Эйгайнского. Его самого там нет, он со своей графиней сейчас в Тахрине, зато есть его братья и сестры. Самый младший из них – такой, как ты, Грайне, а есть еще девочка твоего возраста, Марвен.

– Они принцы и принцессы? – спросила Грайне.

– Нет. Обычно их называют княжичами и княжнами.

– А мы встречались с настоящими принцами и принцессами. В Майнане. И с королем и королевой. А еще с королевой-матерью. Они передавали тебе привет. Правда, думали, что ты тоже станешь королем… А почему ты не стал, Бренан?

– Решил, что еще молод. Быть королем очень ответственно, для этого нужно научиться многим вещам. Вот я и буду учиться.

– Леди Моркадес говорила то же самое. Но я слышала, как они с леди Мирген говорили, что это из-за Гвен.

– Это тоже правда, – признал Бренан. – Гвен с детства воспитывалась, как принцесса, и вместе мы бы справились с королевскими обязанностями, но… – Он не сдержался и вздохнул. – Она снова стала ведьмой, поэтому больше не могла быть моей невестой.

– Мы знаем, – сказала Грайне, – ведьмам запрещено выходить замуж. Но это ничего, братик, найдешь себе другую. Легко найдешь. Теперь ты принц, когда-нибудь станешь королем – а какая девушка не хочет стать королевой?