Лесник кивнул:

— Теперь понятно. Перепутать «кыл» и «кил» нетрудно. К твоему сведению, у нас еще частенько говорят «кыл». По-старому это означает «лес».

— Я знаю. Просто не подумал об этом. Со слов той гадалки, у меня создалось впечатление… — Бренан несколько секунд колебался, но все же пояснил: — В Торфайне я обратился за советом к одной колдунье-провидице. Она наворожила, что ответы я найду в Кыл Морганахе, на юге Катерлаха. Мне даже в голову не приходило, что она имела в виду лес.

— Или госпожу этого леса, — заметил мастер Киран. Он оказался человеком весьма деликатным и не стал расспрашивать, какой именно ответ ищет Бренан. — Вряд ли это просто совпадение, что гадалка отправила тебя именно в то место, где обитает ведьма.

— В том-то и дело, — вздохнув, согласился Бренан. У него возникло такое подозрение в то же мгновение, когда он услышал от лесника о леди Гвенет вер Меган. Да и гадалка первым делом посоветовала ему обратиться к ведьмам, а уже потом добавила, что, кроме этого, он может поехать в Кыл Морганах. Бренан выбрал последнее, так как ему очень не хотелось связываться с ведьмами. Но от судьбы не уйдешь — если ему суждено встретиться с ведьмой, то в любом случае это произойдет…

Тем временем Киран аб Гилри взглянул на небо и сказал:

— Ты уже не успеешь засветло доехать до усадьбы леди Гвенет, ведь она на другом конце леса. Можешь остаться здесь и охотиться на кролика, а можешь воспользоваться моим скромным гостеприимством — я живу неподалеку. Мой домишко, конечно, не господские хоромы, однако место для тебя найдется. Роскошного банкета на ужин не обещаю, но еды будет вдоволь, наешься от души.

— Благодарю вас, мастер, — уважительно сказал Бренан. — Я с удовольствием принимаю ваше предложение и отплачу вам, чем смогу. И мышей, если понадобится, прогоню, и…

— Нет, парень, не нужно, — с улыбкой прервал его лесник. — О мышах и тому подобном беспокоится леди Гвенет. Она очень заботливая госпожа, при каждой встрече спрашивает, нет ли каких-то проблем. И скрыть от нее ничего не удается — видит людей насквозь. Одним словом, ведьма… Хм. Но если захочешь отблагодарить за еду и кров, просто позабавь моих младших детей своими колдовскими штучками. Ты, наверное, знаешь несколько фокусов?

Бренан утвердительно кивнул, подхватил из травы свои котомки с вещами и забросил их на круп лошади. Он решил не рассказывать, что зарабатывает на жизнь главным образом не полезными услугами по хозяйству, а именно волшебными фокусами, которые особенно хорошо ему удаются и очень нравятся деревенским детям, не таким избалованным постоянным присутствием колдунов, как их городские сверстники. Это и было одной из причин, почему он, путешествуя в последний год по Северному Абраду, в основном обходил стороной большие города. Впрочем, далеко не главной причиной…

Менее чем через полчаса неспешной езды они добрались до жилища лесника, расположенного в живописной местности неподалеку от лесного озера. Как выяснилось, мастер Киран слегка прибеднялся, называя свой дом просто домишком. Это был внушительных размеров двухэтажный особняк, построенный из прочной дубовой древесины, с застекленными окнами и черепичной крышей. Да и семья у Кирана аб Гилри оказалась немаленькой: жена, старая мать, девять детей, две невестки — жены старших сыновей — и трехлетняя внучка. И когда все собрались на ужин, в просторной горнице, которая занимала почти половину первого этажа, стало очень шумно и почти тесно.

Очевидно, запрет охотиться на диких кабанов не распространялся на самого лесника, поэтому к столу подали именно кабанятину — в грибном соусе, щедро приправленном специями. Это уж точно было вкуснее пригоревшей на открытом огне крольчатины, которой пришлось бы довольствоваться Бренану, если бы не любезное приглашение мастера Кирана. К мясу был толченый картофель, овощной салат, свежий, только что испеченный хлеб, ароматный сыр, а на десерт — пирожные с повидлом и молоко. Никто из домашних, включая хозяина, спиртного не пил, а Бренан, когда ему предложили вина, вежливо отказался, заслужив одобрительные взгляды женщин. А жена лесника, Гелед бан Киран, ткнув пальцем в своего восемнадцатилетнего сына Арнога, наставительно произнесла: «Вот таких друзей следует искать, а не водиться с теми пьянчужками!»

После ужина Бренан, как и обещал мастеру Кирану, принялся развлекать домочадцев своими колдовскими умениями. Он жонглировал сразу десятью полными чашками, не пролив из них ни капли; создавал в воздухе разноцветные световые линии и сплетал их в затейливые узоры; потом извлек из своих вещей несколько кукол, заставил их двигаться и, разговаривая за них разными голосами, разыграл целое представление по мотивам известных ему сказок. Последнее давалось Бренану легко и непринужденно, поскольку в детстве он почти не общался с ровесниками, а в основном сидел дома и развлекался с игрушками, управляя ими при помощи чар.

Напоследок, когда на улице уже совсем стемнело, он пригласил всех выйти из дома и устроил над озером роскошный фейерверк: создавал огненные шары и подбрасывал их высоко вверх, где они взрывались, рассыпаясь по сторонам множеством ярких искр. Это зрелище произвело огромное впечатление не только на детвору, но и на взрослых. Мастер Киран вполне искренне сказал ему, что лучший фейерверк видел лишь в исполнении леди Гвенет.

На ночь в распоряжение Бренана предоставили отдельную комнату, и для этого никому не пришлось потесниться, так как летом младшие сыновья Кирана (разумеется, при хорошей погоде) предпочитали ночевать под открытым небом. Хозяин предлагал гостю первым воспользоваться мыльней, однако Бренан заверил его, что ему еще не очень хочется спать. Тут юноша слегка покривил душой — его уже сильно клонило в сон, — но вместе с тем ему хотелось не спеша вымыться, не заставляя никого ждать. Поэтому, когда мыльня освободилась, он смог вдоволь полежать в деревянной ванне, наполненной горячей водой, время от времени досыпая в нее горсть нагревательного порошка. Даром что Бренан уже больше года жил на Абраде, его не переставало удивлять, как широко тут использовалась магия: ею был насквозь пропитан даже повседневный быт. Правда, на Юге чары считались грехом, и каждое их использование требовало дальнейшего очищения молитвой. Однако это не шло ни в какое сравнение с суровыми обычаями его родины, где даже за малейшее использование магии людей приговаривали к казни, как прислужников Китрайла…

Этот приятный вечер в доме лесника закончился весьма неприятным инцидентом. Едва лишь Бренан улегся спать, как к нему в комнату тихонько проскользнула старшая дочь Кирана, шестнадцатилетняя Ринаг, и, сбросив ночную рубашку, голышом забралась в кровать. Ошеломленный таким развитием событий, юноша растерялся и просто не знал, что ему делать. Еще за ужином он ловил на себе игривые, а то и откровенно похотливые взгляды девушки, но даже подумать не мог, что она отважится на такой отчаянный и бесстыдный поступок.

Не теряя времени на разговоры, Ринаг сразу же начала целовать Бренана — и тут появился мастер Киран. К счастью, лесник ничуть не идеализировал свою дочь, поэтому объективно оценил ситуацию и весь свой гнев обрушил на Ринаг. Безжалостно схватив за косы, он вытащил ее из кровати и вытолкал из комнаты, бормоча что-то про розги. Как оказалось, это была не пустая угроза — в скором времени со двора донеслись девичьи вопли и мольбы, сопровождающиеся издевательским хохотом братьев Ринаг. Очевидно, уже не впервые сестра получала на орехи за свои похождения.

Утром, после завтрака, когда они с Кираном аб Гилри отправились в усадьбу леди Гвенет, Бренан начал было извиняться за ночное приключение, но лесник решительно прервал его:

— Ради Дыва, мальчик, ты ни в чем не виноват. Ну разве только в том, что родился таким красавчиком, и Ринаг просто не смогла обойти тебя вниманием. Я знаю, что ты и не думал соблазнять ее.

«Но и не сопротивлялся», — сокрушенно подумал Бренан. От первых же поцелуев девушки он просто одурел и уже не мог дать ей отпора. Напротив — еще минута, и он сам начал бы отвечать на ее ласки. В чем, после некоторых колебаний, и признался мастеру Кирану.