С преамбулой, можно считать, покончено, переходим непосредственно к ужину. Или, скорее уж, к лорду Крату Танварту, представшему передо мной в интерьере обеденного зала. Если в этой фразе кому-то померещится некая пафосность, то поспешу заметить, что она в данном случае уместна, потому как лорд Карт, подо это признать, производил впечатление. Для начала, он был на редкость красив, по крайней мере с моей точки зрения. Высокий, стройный, одетый в элегантный костюм темно-коричневых тонов, младший Танварт обладал типом внешности, который я в этих краях встретить не ожидала. Скажем, Ранье, Бренн, Реналдо Креон — уроженцы Запада Кертории — при всей своей несхожести обладали общими чертами, благодаря которым на Земле их внешность назвали бы нордической. А вот Крат Танварт являл собой полную им противоположность, причем земная аналогия опять же напрашивалась — классический южноевропейский тип, прямо-таки средневековый испанский гранд, сошедший с полотен Мурильо или Гойи… И в смысле сравнений еще одно, кстати, сразу бросалось в глаза. Керторианцы, жившие в Галактике, безусловно, прекрасно сохранились для своего возраста. По сравнению с людьми. По сравнению же с соотечественниками, похоже, не очень. Ранье и остальные тянули лет на тридцать пять — сорок, лорд же Танварт выглядел куда моложе, моим ровесником, да и то с натяжкой.

Ну да Бог с ней, с внешностью, гораздо сильнее на меня подействовала манера, с которой лорд Крат держался. Он был очень спокоен: не выказал удивления моему появлению в уже описанном брючном костюме; когда нас представляли, ограничился сдержанным, но абсолютно корректным, без намеков, полупоклоном; затем дождался, пока я сяду во главе стола, и с невозмутимым видом занял ближайший ко мне по левую руку стул, где ему был поставлен прибор, — и все это молча.

Но в то же время лорд Крат не напоминал собой и свежеизготовленную мумию, что так хорошо умели изображать при необходимости все керторианцы. Он выглядел вполне себе живым, все его движения были естественны и раскованны, а глаза отнюдь не были устремлены в ту точку пространства, где гарантированно нет меня. И самое, пожалуй, главное, что вызвало у меня изрядное удивление, — лорд Крат определенно казался дружелюбным, все его поведение говорило примерно следующее: «Конечно, мы еще не знакомы, но когда сойдемся поближе, у нас непременно будут хорошие отношения. Ведь иначе — вы согласны? — и быть не может…» Не могу сказать, что я не сталкивалась с подобным прежде и поэтому была далека от оплошности принять сей многообещающий взгляд за чистую монету, но стартовой позиции для начала общения лучше не придумаешь.

Между тем минут десять спустя, когда нам уже подали закуски, об ингредиентах и качестве которых распространяться не будем, стало ясно, что начинать это самое общение первым лорд Крат никоим образом не собирается. И хотя керторианский этикет замечателен как раз тем, что не предусматривает обязательной светской беседы вообще и не вменяет хозяевам развлекать своих гостей в частности, но в данном случае местные порядки меня совершенно не устраивали, поскольку гости тем более ничего не должны хозяевам, и можно так вот просто сидеть и молчать до окончания визита. Причем даже если лорд Танварт решил таким способом протестировать меня на наличие терпения, следовало признать свою несостоятельность и не переживать по лому поводу. Со временем всегда представится случай отыграться.

Впрочем, я не проявила неприличной поспешности и заговорила лишь во время первой перемены блюд. Главным образом, правда, по причине затруднений с выбором дебюта, поскольку начинать эпохальную беседу с погоды смешно и нелепо, а с чего-нибудь типа «может, вы мне расскажете все-таки, что тут у вас происходит?» — слишком вызывающе. Мне же хотелось чего-то более нейтрального и тем не менее осмысленного, и наконец меня посетила идея, показавшаяся удачной.

— Лорд Крат, будьте любезны, просветите меня, каким образом вам стало известно о моем появлении здесь?

Мой собеседник среагировал почти мгновенно, и по тому, как он ответил вопросом на вопрос, было похоже, что первая фраза была заготовлена заранее.

— Хорошо ли вы говорите по-керториански, герцогиня?

Голос у лорда Крата подкачал — низкий, слегка сипловатый, — он совсем не подходил к его внешности. Но это были несущественные мелочи. Передо мной возвышалась дилемма: либо дать понять, что такое ведение беседы категорически не приветствуется, либо отвечать. Но как? Не объяснять же реальное положение вещей… Его, правда, и не скрыть.

— Скажем так, я достаточно хорошо понимаю по-керториански.

— Ясно. — Он слегка улыбнулся, демонстрируя, что оценил нюанс. — Я непременно отвечу на ваш вопрос, но прежде позвольте задать еще один: неужели вы оказались здесь случайно?

— Задавайте сколько угодно. Я тоже так могу. Например: что заставляет вас так думать?

Лорд Крат откинулся на стуле (так же, как и я, он даже не притронулся к основной части ужина, безнадежно остывавшей на столе) и с минуту изучал стену напротив, после чего повернулся ко мне с улыбкой, весьма неприятно напомнившей Его Высочество.

— Это совсем не сложно. Вы наверняка подтвердите такое предположение: вам ведь не доводилось в последние дни подниматься на стены этого прекрасного замка или прогуливаться за его пределами?

— Нет, не доводилось.

— Разумеется. Иначе вы обязательно заметили бы одну немаловажную деталь, которой не было в момент вашего появления. А именно: над центральной башней вашего замка, как и любого другого, имеется флагшток, пустовавший в течение долгих лет. И вот уже третий день на нем развевается знамя герцогов Галлего. Как вам, наверное, известно, это древний обычай — когда хозяева находятся в замке, над ним всегда поднимают знамя. И видно его, знаете ли, издалека.

Да уж, удачно получилось — словами не передать. Надеюсь, мне удалось сохранить невозмутимое выражение лица, учитывая, какие колоссальные усилия я приложила, чтобы немедленно не вскочить и не потратить минут пять на задушевную беседу с капитаном Рагайном. К сожалению, занимаясь работой над собой, я забыла сказать: «Спасибо, можете не продолжать…»

— Думаю, вы понимаете, что слух о знамени над замком герцогов Галлего является сейчас на Кертории главной темой разговоров и распространяется он с очень высокой скоростью. Я эту новость услышал еще вчера утром, а сегодня отправился в Авинган, чтобы лично убедиться в истинности этого невероятного сообщения. На Кертории такими вещами не принято шутить, но слишком уж невероятной казалась правда… — Лорд Крат сделал еще одну паузу, как бы приглашая меня вклиниться, но я решила: нет уж, на фиг, пусть договаривает до конца. Ну, он и договорил: — Собственно, я решился на этот визит, исходя из посылки, что Ранье, отправляя вас сюда, упомянул среди прочего и о связывающих нас с ним дружеских узах. Выясняется же… Извините, но я вижу то, что вижу. Вы плохо знаете язык, вы не имеете представления о здешних обычаях, вы… хм… совершенно не вписываетесь в обстановку. Логично предположить, что едва ли ваше появление на Кертории является результатом тщательной и планомерной подготовки.

— Логично.

Лорд Крат тихонько хмыкнул и несколько секунд рассматривал меня, словно новый военный трофей в коллекции соседа. Я постаралась вернуть ему такой же пронзительный взгляд, добавив, сколько могла, холодного любопытства, и, видимо, в какой-то мере мне это удалось.

— Мне кажется, я дал на ваши вопросы достаточно ясные ответы. Соизволите ли вы подобным образом ответить на мой?

Я изобразила колебания, а потом пожала плечами с видом «разве это так уж важно?..» и гордо изрекла:

— Пожалуйста. Вы спрашивали, случайно ли я здесь оказалась? Нет, не случайно.

— Очень интересно, — задумчиво констатировал лорд Крат и надолго умолк.

Надо сказать, закурить в этот момент захотелось прямо-таки невыносимо. Я даже механически взяла сумочку и принялась в ней копаться, прежде чем вспомнила, что сигарет там нет и быть не может. М-да… Сигарет нет, идей нет, первый же попавшийся представитель мужской части населения Кертории, представлявший для меня интерес, умудрился выставить меня дурой за пять минут — все это попахивало жизненной катастрофой и требовало решительных действий. Последовавший за этим неутешительным выводом осмотр столовой выявил лишь один перспективный объект: бутылку с темно-красной жидкостью, одиноко стоявшую посреди блюд и тарелок. Единственной информацией, которой я располагала о керторианской выпивке, было ее название. Вкус, крепость, качество и сила воздействия могли быть определены только путем эксперимента, дотоле казавшегося мне слишком рискованным. Ну а тут в самый раз, по принципу — хуже все равно не станет.