— Итак, вариантов всего два. Или вы добровольно рассказываете правду про тот вечер, или я превращу вас в… жабу. Будете коротать дни, квакая на листе кувшинки в обществе миловидных квакушек.

Услышав такое из пасти дракона, я от изумления чуть с валуна не свалилась. Мне на месте Тьорка точно стало бы не по себе. Садовник же приосанился и глазом не моргнув парировал:

— Вы меня за дурака держите, но это не пройдет. Всем известно, что вам запрещено колдовать.

Плохой аргумент. Зенедин тоже так считал — усмехнувшись и выпустив при этом струю едкого дыма, он согласился:

— Мне-то нельзя, а вот Айлии можно. Я ее научу, и вы поселитесь в камышах. Подтверди, — повернулся он ко мне.

Не тратясь на голословные утверждения, я без всякого напряжения вспомнила самое первое заклинание, рассказанное мне оборотнем, и на полянке появилась тучка, из которой прямо под ноги Тьорку ударила молния.

— Поняли? — ласково поинтересовался удовлетворенный нашей маленькой демонстрацией Зенедин. — Судьбы жабы не избежать. Лучше расскажите правду добровольно.

Коротко всхлипнув, Тьорк опустился на траву и обреченно заговорил:

— Вы правы. Не было меня у коттеджа мадам Арно в тот вечер, в другое место занесла нелегкая…

Ихтиандр запнулся, и дракону пришлось его подтолкнуть:

— И кто же зашел в коттедж мсье Траэра?

Некоторое время садовник молчал, затем, решившись, выдавил:

— Мсье Голльери.

На лице Зенедина не дрогнул ни один мускул, я же едва удержалась от победного вопля. Вот они, мои пятьдесят тысяч! Я сделала это!

— Так почему вы молчали до этого момента? — поинтересовался дракон, не выказывая особых признаков радости.

— Неужели непонятно? — ворчливо отозвался садовник. — Профессор пришел ко мне, когда всем стало известно об убийстве, и пригрозил, что если я открою свой вонючий рот, то сильно пожалею об этом.

Скривившись, я узнала выражения, в которых мсье Голльери разговаривал с подсобными работниками в те моменты, когда был чем-то недоволен.

— А я ничем не обязан мсье Траэру, — продолжал Тьорк. — И моя голова мне сильно дороже чьих-либо корыстных интересов.

— Очень разумный подход, — похвалил дракон. — Но я буду признателен, если вы расскажете мне, как выглядел мсье Голльери в тот вечер.

Садовник пожал плечами.

— Как-как, обычно. Прячась от дождя под силовой сферой, он, не таясь и ни о чем не беспокоясь, кроме как не ступить в глубокую лужу, прошел по дорожке и позвонил в дверь коттеджа убитого профессора. Открыли почти сразу же, и он скрылся внутри.

— И сколько он там пробыл? Не слышали ли вы подозрительного шума? — продолжал Зенедин допрос.

— Какой еще шум? Вода заглушала все, я даже себя с трудом слышал. Кроме того, я практически сразу же покинул это место, отправившись домой. Работать стало невозможно, а в моей гостиной очень уютно в дождь.

Чешуйчатый хвост несколько раз прошелся по основательно ободранному уже кусту смородины.

— Что ж, спасибо за сотрудничество, пусть и недобровольное. Если вам больше нечего добавить к сказанному, то можете идти.

Ихтиандр не замедлил воспользоваться полученным разрешением и, не произнеся ни слова, покинул полянку дракона.

Некоторое время мы с Зенедином молчали. Не знаю, чем уж занимался дракон, я же, с трудом сдерживая радость от раскрытого дела, пыталась придумать, как максимально быстро найти остальные улики против мсье Голльери. И теперь даже понятно было, что искать — документы, в которых доказана причастность преступника к сбыту наркотиков. Ведь именно их наличие у мсье Траэра вкупе с попыткой шантажа подтолкнуло мсье Голльери к убийству. Кроме того, я пока не была уверена, на чьей стороне в этой истории находятся мои симпатии, убивать, безусловно, нехорошо, но и шантаж тоже сложно причислить к благим деяниям.

— И какие будут идеи? — прервал мои размышления дракон, как обычно прочитавший по моему лицу, что думать о деле я перестала, перекинувшись на отдаленно касающиеся ситуации размышления о морали и смысле жизни.

Не шибко вдумываясь в свои слова, я ляпнула:

— Самое время навестить ювелира.

— И зачем тебе я? — несколько разочарованно пробормотал оборотень. — Похоже, ты вполне способна и сама закончить дело. Да, совершенно верно. Наиболее правдоподобное предположение касательно местонахождения так и не обнаруженных пока бумаг Траэра — это то, что он, опасаясь держать столь важные улики в Ауири, передал их на хранение человеку, которому доверял, а деловой партнер, проверенный многими годами сотрудничества, является одним из самых предпочтительных вариантов, тем более что в силу профессии у него должен быть надежный сейф.

Не став комментировать драконьи попытки самоуничижения, я просто пропустила их мимо ушей и уточнила:

— А по-вашему, полиции подобная мысль в голову не пришла, и они до сих пор не изъяли документы?

Тут от реки раздался на редкость громкий всплеск. Глянув вниз, я обнаружила в воде возмущенно барахтающегося подростка оцелота, правда уже через секунду он скрылся под водой, а когда вновь показался на поверхности, то в зубах держал аппетитную на вид рыбку. Машинально погладив пустой живот, я усмехнулась, наблюдая, как зверек гордо карабкается на берег, и вернула свое внимание собеседнику, терпеливо дожидавшемуся этого момента.

— Так вот, — сразу же заговорил тот, — если бы полиция получила документы, то мсье Голльери уже бы арестовали. В том, что они еще не вышли на ювелира, я очень сомневаюсь, а значит…

Поняв по паузе, что продолжать придется мне, я вздохнула и закончила фразу Зенедина:

— Значит, или у мсье Бэйви нет никаких бумаг мсье Траэра, или он не выдал их полиции. Второй вариант смотрится намного привлекательнее, но тогда ювелир и мне вряд ли их покажет.

— Это как раз совсем не факт. Мало людей относятся с доверием к полиции, тем более что ее служащие редко отличаются особым тактом и сообразительностью. Ты же вполне можешь убедить ювелира сотрудничать, давя на дружеские чувства к покойному и попросту расположив к себе собеседника.

Дракону удалось придать мне немного уверенности в себе и даже пробудить жажду действий.

— Тогда я полетела в столицу?

Чешуйчатый хвост незамедлительно намертво пригвоздил меня к месту.

— Сейчас? Вот так, с бухты-барахты? А что ты предполагаешь делать, если разговор не удастся и тебе наотрез откажут?

— Как что? — рассеянно пожала я плечами. — Залезу к нему в дом и поищу необходимое сама.

— Скажи еще, вскрою современный сейф одной левой, — насмешливо фыркнул дракон и лукаво поинтересовался: — А где, кстати, живет ювелир?

Я открыла рот и тут же в задумчивости его закрыла.

— Вот-вот. Прежде чем куда-то нестись, подумай о запасном плане. Желательно даже о двух запасных. Понятно?

— Понятно, — кивнула я, чувствуя, что от недавней уверенности в себе не осталось и следа.

— Тогда действуй. И не пей больше.

Скривившись при одном воспоминании о вчерашнем, я поднялась и, жизнерадостно подмигнув соратнику, отправилась домой за скурром.

До площади Тьерэ удалось добраться без потерь и даже не создав по дороге ни одной аварийной ситуации. Этот успех, признаюсь, немало меня удивил, ведь до сего дня мне не приходилось испытывать свои полетные качества после такого количества вишневого пунша, и, садясь на скурр, я немало сомневалась в успехе предприятия. Теперь же, вновь очутившись на ровной и твердой булыжной мостовой, я оглядывалась в поисках нужного магазинчика.

Ранее в этом уголке Теннета я бывала лишь мельком и теперь обнаружила, что много потеряла, — на небольшой уютной площади царила атмосфера, совершенно отличная от обычного официально-делового, даже немного показушного духа столицы. По периметру стояли разноцветные узкие дома с остроконечными крышами. Окна зданий ярко горели желтым и голубым светом, в сочетании с розовыми и зелеными фонарями создавая на площади изумительное освещение, в котором бьющий посредине фонтан казался творением искусного мага. Я так засмотрелась на него, что даже забыла, зачем тут оказалась, но, к сожалению, лишь на время, поскольку ювелирный магазинчик вскоре обнаружился. Вздохнув, я очнулась от задумчивости, осторожно подошла к сверкающей витрине и заглянула внутрь, старательно игнорируя так и лезущие в глаза соблазны из золота и серебра. За прилавком, мечась между двух покупателей, суетился долговязый продавец, одного взгляда на которого мне оказалось достаточно, чтобы поклясться, что этот нескладный юноша не имеет никакого отношения к мсье Бэйви. Тщательно проверив окрестности магазинчика и удостоверившись, что никаких запасных выходов из него не предусмотрено, я завернула в соседнее кафе, отгороженное от площади уже распустившейся живой изгородью, и, заказав чашечку кофе, приготовилась к терпеливому ожиданию, надеясь, что оно в силу достаточно позднего времени окажется не очень долгим.