Лоренцо не оставлял без внимания и академию Платона. Он и его друзья, уже состарившиеся Марсилио Фичино и Кристофоро Ландино, молодые Аньоло Полициано и Пико делла Мирандола, часто собирались на загородной вилле Кареджи. Там же Великолепный принимал иностранных послов, которые приезжали с дипломатическими миссиями и привозили ему роскошные дары: драгоценности, специи, ткани, экзотических животных и птиц. Однажды в подарок от султана Египта ему привезли жирафа – такое странное пятнистое создание с длинной шеей флорентийцы видели впервые. С тех пор все художники на сценах «Кортеж волхвов» обязательно изображали жирафа, он есть и на фресках Гирландайо в базилике Санта-Мария Новелла.

Аньоло Полициано родился в городе Монтепульчано на юге Тосканы. Его отец был сторонником Медичи и был убит во время заговора Питти против Пьеро Подагрика. Медичи взяли мальчика под опеку, и благодаря им он получил хорошее образование. Аньоло прекрасно знал латынь и древнегреческий, изучал философию и талантливо слагал стихи. В 1473 году поселился во дворце Медичи по приглашению Лоренцо. Через два года Аньоло стал домашним учителем детей Великолепного и большим другом его самого. Внешность у него была некрасивой, но это его нисколько не волновало.

Пико делла Мирандола был феноменом своего времени: в возрасте 14 лет он уже поступил в университет Болоньи – изучать право. После этого он слушал лекции по философии и теологии в университете Падуи, затем в Париже и Перудже. Помимо освоения права, древней словесности, философии и богословия, он изучал каббалу, древнегреческую математику, новые и древние языки: латинский, греческий, еврейский, арабский, халдейский – всего он знал 22 языка. Про него даже шутили, что он не выучил 23-го, потому что больше не нашел никакого. В возрасте 21 года Пико приехал во Флоренцию и был сразу признан самой яркой звездой среди интеллектуалов. К тому же он был божественно красив: белокурые волнистые волосы, светлая кожа, длинные ресницы, большие голубые глаза, высокий лоб, прямой нос и чувственные губы. В университете он познакомился с Полициано, и тот представил его Лоренцо Медичи. Пико сразу привлек внимание Великолепного своей незаурядностью и стал частым гостем во дворце Медичи. Потом он тоже поселился там, как Аньоло Полициано и Микеланджело. Все было бы хорошо, если бы Пико делла Мирандола не сделал роковую ошибку – посоветовал Лоренцо Великолепному пригласить во Флоренцию доминиканского монаха-проповедника Джироламо Савонаролу.

Джироламо Савонарола родился в Ферраре в 1452 году и происходил из старинного падуанского рода. Его дед был врачом при дворе герцога Феррары, поэтому отец готовил Джироламо к медицинской карьере. Савонарола был молчаливым, угрюмым и задумчивым ребенком, он редко улыбался и почти никогда не смеялся. Его воспитанием занимался дед, который был приверженцем старых, средневековых методов образования. Гуманистические идеи в те времена уже распространились из Флоренции по всей Италии, включая Феррару. Но в характере Савонаролы рано, уже с детства, проявляется любовь к религии и аскетизму. Его возмущали светская жизнь и нравственное падение Италии, особенно церкви. Внешность у Джироламо была уродливая: узкое, бледное лицо с запавшими горящими глазами, густые, сросшиеся брови, слишком крупный, крючковатый нос. После смерти деда Савонарола продолжил образование в университете, где увлекся девушкой из богатой флорентийской семьи Лаодамией Строцци, внебрачной дочерью жившего тогда в Ферраре в изгнании Филиппо Строцци. Савонарола увлекся настолько, что сделал ей предложение, которое было с презрением отвергнуто. Это так на него повлияло, что впоследствии Джироламо испытывал стойкое отвращение к женщинам, особенно к разодетым в пух и прах и увешанным драгоценностями аристократкам. Кто знает, как бы повернулась история, если бы Лаодамия ответила взаимностью?

Гуманистические идеи Савонарола отвергал и ненавидел, философия Платона его поначалу заинтересовала, но потом он от нее отрекся. В 1475 году Джироламо сбежал из дома и отправился пешком в Болонью. Его цель была стать монахом, для этого он выбрал доминиканский орден, близкий ему по духу. Отцу он потом написал: «Не могу более выносить тот смрад, который распространяется по всей Италии». Лет через семь, поменяв за это время несколько монастырей, он приехал во Флоренцию и поселился в обители Святого Марка. Там он вел очень аскетичную жизнь: спал на простом соломенном матрасе, положенном на голую доску, носил вериги – железные цепи на голом теле для усмирения плоти, занимался самобичеванием плетьми, не участвовал в церковных праздниках. По очереди с другими монахами он читал по воскресеньям проповеди, которые оставляли прихожан равнодушными. Его речь была невнятная, неуклюжая, он часто глотал слова. Тогда он переехал в маленький городок Сан-Джиминьяно, где провел два года и упражнялся в красноречии. Савонарола говорил, что ему было божье откровение о том, что он должен нести людям слово Божье, бичевать людские пороки и защищать мир от греха. Он осуждал церковь, которая погрязла в симонии и продаже индульгенций. Особенно монах бичевал в своих речах папу Сикста IV, а потом Иннокентия VIII. После Сан-Джиминьяно Савонарола, уже известный проповедник, разъезжал с проповедями по другим городам: Феррара, Брешиа, Генуя, Реджо д’Эмилия, где и познакомился с Пико делла Мирандолой. Пико остался в восторге от выступлений монаха и рекомендовал его Лоренцо Великолепному. В 1490 году Савонарола вернулся во Флоренцию по приглашению Медичи и поселился снова в Сан-Марко, напротив садов Лоренцо.

На этот раз его проповеди имели огромный успех, на них собиралось столько народа, что в церкви не хватало мест. Савонарола называл себя пророком и говорил на проповедях, что он всего лишь старается донести до людей волю божью. Он осуждал роскошь и богатство – и женщины перестали надевать в церковь дорогие платья и украшения. Он выступал против испорченности нравов флорентийцев, коррупции церкви и властей Флоренции, выступал и против Лоренцо Великолепного, обвиняя его в том, что он запустил руку в городскую казну.

У Лоренцо действительно были проблемы с деньгами: сначала английский король Эдуард IV поступил с Медичи так же, как Эдуард III с Барди и Перуцци – не вернул долг. Это вызвало банкротство филиала банка в Лондоне. Затем в результате неудачных сделок и мошеннических махинаций доверенных служащих закрылись филиалы в Брюгге, потом в Париже и, постепенно, по всей Европе. Остался банк во Флоренции, но и там было немного после всех тех денег и подарков королю Фердинанду, благотворительности и пышных праздников. Лоренцо даже пошел на воровство: так как он был опекуном несовершеннолетних кузенов, он распоряжался их счетами до совершеннолетия мальчиков. И потихоньку начал снимать оттуда крупные суммы, пока не опустошил счета. Чтобы их пополнить, ему пришлось продать некоторые загородные дома.

Великолепный готовил своего среднего сына Джованни к духовной карьере, в возрасте семи лет мальчику уже выбрили тонзуру. Лоренцо хотел добиться для Джованни кардинальского сана, чтобы достичь этой цели, ему пришлось выдать дочь Магдалину за племянника понтифика – пожертвовал дочерью ради сына. Когда Джованни исполнилось 13 лет, Лоренцо удалось купить ему сан кардинала с условием, что он станет им официально только через три года, когда ему исполнится 16 лет. Вторым условием было то, что ни Лоренцо, ни папа Иннокентий VIII не должны были за это время скончаться. Потом Лоренцо, действительно, пришлось запустить руку в городскую казну – банк Медичи был уже на грани банкротства. Но флорентийцы сочли большой честью, что 13-летний сын их повелителя Лоренцо Великолепного – уже кардинал, и на махинации Медичи закрыли глаза. А для Савонаролы этот факт послужил благодатной почвой для новых проповедей. Он осуждал гуманистические идеи, которые, по его мнению, привели к бессмысленной роскоши и греховным наслаждениям. Какой толк в философии Платона и Аристотеля, если они мучаются в аду? Он осуждал все языческое, в том числе и мифологию. Дошло и до искусства: живопись и скульптура греховны и развратны, на иконах Дева Мария похожа на шлюху, а обнаженная натура Боттичелли и Донателло настолько недопустима, что все эти картины и статуи следовало сжечь на костре. Хорошо, что полотна «Весна» и «Рождение Венеры» находились тогда на загородной вилле Кастелло, а не во дворце Медичи. Потихоньку яд его проповедей начал проникать в головы и души людей. Старший брат Микеланджело Буонарроти Леонардо ушел в монастырь Сан-Марко и стал монахом-доминиканцем. Средний брат тоже стал приверженцем Савонаролы, да и на самого Микеланджело его проповеди производили сильное впечатление.