— Скоро выйду. Тут с девушкой одной беда… — сказал ему Асканаз.

— Хотя документы у нас в порядке, но лучше поторопиться, товарищ комиссар.

— А если придется возвращаться втроем?

— Рискованно, товарищ комиссар. Пусть этот третий переждет где-нибудь до завтра.

Остужко не досказал своей мысли. Разведчик думал о том, что отвечает за безопасность комиссара и не имеет права подвергать риску его жизнь.

Молча кивнув ему, Асканаз вернулся в комнату. Оксана уговаривала Марфушу что-нибудь поесть. Но та не соглашалась, хотя и была голодна. Подойдя на цыпочках к детям, спавшим крепким сном, она осторожно поцеловала их, потом направилась к двери, но остановилась и снова жалобно заговорила:

— Бога ради, помогите мне, Асканаз Аракелович! Я не могу больше видеть этого Шульца, я не хочу ехать в Германию! Ведь вы же партизан, не правда ли? Так помогите мне! Оксана, проси и ты за меня…

— Значит, ты твердо решила бежать, Марфуша? — спросил он.

— Ой, не могу я оставаться у них! И Оксану не хочу подводить… Что же мне делать? Посоветуйте мне.

— Они обязательно кинутся искать тебя и остальных! — подтвердил Асканаз. — И для Оксаны нехорошо, если тебя застанут здесь. А ну, Оксана, подумаем, где можно до завтра спрятать Марфушу?

Оксана и Марфуша задумались. И вдруг Марфуша встрепенулась, на лице ее мелькнула улыбка.

— А что, если пойти к бабке Агриппине, Оксана?

— Ну что ж, и живет-то она недалеко. На этой же улице.

— Вот, вот! Она совсем одинокая. Вряд ли кто заподозрит семидесятилетнюю старушку.

— Правильно! — воскликнула Оксана. — Вчера только я заглядывала к ней. Она немного туга на ухо, а перед фашистами притворяется вовсе глухой. И знаешь, что она мне сказала? Говорит: «Когда спать ложусь, никогда двери не запираю: если тихонько постучатся, не услышу, а может, постучатся такие, которым не с руки будет громко стучать». Она о тебе спрашивала, и я все ей рассказала. Иди прямо к ней! А завтра… раз Асканаз Аракелович обещает, значит исполнит.

Марфуша испытующе взглянула на Асканаза и, словно прочитав подтверждение в его глазах, с облегчением сказала:

— Ну и хорошо. Я уж не стану задерживаться.

Она выбежала на улицу. Асканаз вышел вслед за ней и шепнул Остужко несколько слов; разведчик молча последовал за Марфушей.

— Тебе пора уходить, да? — спросила Оксана. — Бога ради, будь осторожней! А завтра приходи: Алла обязательно свяжется со мной, тем более после истории с Марфушей. Ей все становится известно, и она не оставит меня в беде…

— Приду непременно! — заверил Асканаз. — Зайду даже днем, если удастся.

— Да, но… Понимаешь, и хочется мне, очень хочется, чтобы ты пришел, и страшно. Ты понимаешь меня, не правда ли?.. А утром я выберу удобную минутку и зайду проведать Марфушу. Как будет хорошо, если вам удастся спасти ее! А вот мне нельзя с вами, я не могу бросить детей…

В голосе Оксаны опять зазвучали слезы, но она сделала усилие над собой.

— Ну, Оксана Мартыновна, пора нам распрощаться с тобой, — до завтра! Прошу тебя, будь осторожна, в особенности с этим Василием Власовичем!

— Но ведь ночью  о н и  запрещают выходить, как же ты?.. — вдруг с испугом спросила Оксана.

— Это все предусмотрено, — успокоил ее Асканаз, не вдаваясь в подробности.

Выйдя на улицу, Асканаз нашел Остужко в приподнятом настроении. Марфуша благополучно добралась до домика старой Агриппины. Несмотря на спешку, ловкий разведчик, очевидно, успел перемолвиться словцом с молодой беглянкой.

Дождь то переставал идти, то снова начинал поливать улицы и дома. Лишь за полночь он наконец прекратился. С одной стороны, это было на руку Асканазу и Остужко — легче было избежать нежелательных встреч. Но зато липкая грязь мешала быстрой ходьбе. Асканаза искренне восхищала способность Остужко безошибочно ориентироваться в полной темноте. Молодой разведчик шел впереди, выбирая наиболее удобную дорогу и часто оглядываясь, чтобы сохранить одно и то же расстояние между собой и Асканазом. Шум дождя мешал ясно различать звуки, и это заставляло Остужко еще больше напрягать внимание.

Когда они уже вышли из Краснополья, Остужко с сожалением сказал:

— Если б знал, что никого не встретим, можно было взять с собой Марфушу…

— Бедная девушка намучилась, пусть хоть выспится сегодня. Как ты думаешь, безопасно ли ей оставаться у этой старухи?

— Думаю, что безопасно. Для этих бандитов ничего привлекательного в домике бабушки Агриппины нет.

— А для тебя, как видно, есть? — поддел его Асканаз.

Остужко усмехнулся. А у Асканаза настроение было скверное. «А ведь Оксана вначале не доверяла мне… — думал он. — Если и завтра не удастся наладить связь с Аллой Мартыновной, до каких пор ожидать?.. Нет, хватит ждать, мы уже почти у цели, теперь нельзя останавливаться! Но где же выход из положения?!»

Этот вопрос настойчиво возникал в голове, но ответа на него Асканаз не находил. Озабоченный своими мыслями, он даже не заметил, как добрался до землянки, где его нетерпеливо поджидал Шеповалов.

— Наконец-то!.. — с облегчением воскликнул комбат. — Я уж забеспокоился!..

Шеповалов сильно исхудал — давали знать себя лишения последних недель. Оспинки на его лице стали еще заметней.

Асканаз вкратце рассказал о своем посещении.

— Да-а… — протянул Шеповалов. Чувствовалось, что он не слишком доволен результатами разведки. — Так ты говоришь, она не поверила тебе сначала? Вот и молодец, правильно она поступила, твоя Оксана! Но ты не горюй, дело налаживается.

— То есть как?! — встрепенулся Асканаз.

— Ну, ты же знаешь Долинина… «Не могу, говорит, сидеть и ждать у моря погоды!» Послал в окрестные села новых разведчиков, да и в Краснополье направил несколько человек следом за тобой. И пока ты вел там переговоры с Оксаной, Алла Мартыновна вместе с Зотовым и нашими людьми совещались, как помочь батальону.

— Зотов? Это не…

— Он самый, наш разведчик-снайпер! Ему было дано задание связаться с нами! Денисову дали знать из армии, что, по данным отдела партизанского движения, мы вырвались из окружения и двигаемся в направлении Краснополья. Вот он и выслал людей нам навстречу.

— Вот это дело! Когда мы встретимся с Аллой Мартыновной?

— Завтра утром она будет у нас.

Рассказав о том, чем сейчас заняты Долинин и Зотов, Шеповалов задумчиво добавил:

— Ну, мы как-нибудь выберемся, да еще сумеем, надеюсь, потрепать фашистов… Но все это мало утешает меня, Асканаз Аракелович: положение, оказывается, много серьезнее, чем мы предполагали. Немцы опять продвинулись вперед да еще в нескольких направлениях… Говорят, идут бои под Киевом… Ленинград поставлен под угрозу!..

Долинина сильно встревожил провал разведчика. Встретившись с Аллой Мартыновной, он высказал ей свои опасения: арест партизана-разведчика и связного подпольщика может поставить под угрозу работу краснопольского подполья. Он успокоился лишь после того, как узнал, что кое-что уже предпринято: местом явки было назначено село, наполовину разрушенное бомбардировкой и почти безлюдное. Подпольщики остановили свой выбор на этом селе, так как оно сильнее всего пострадало от бомбежки, и в течение нескольких ночей вырыли подземный ход к уцелевшему колхозному амбару — обширной постройке с капитальными стенами. Снаружи она не вызывала никаких подозрений. Алла Мартыновна давно заприметила этот амбар и теперь устроила там Шеповалову временный КП. Часть бойцов батальона была размещена в ближайших селах, другая часть скрывалась в глубине приднепровского леса.

Под утро в амбаре собрались Долинин, Шеповалов, Асканаз и Остужко. Притаившись в развалинах, стояли на посту дозорные партизаны и бойцы. В амбаре, кроме сколоченной из полок длинной скамейки и простого стола, ничего не было. Колеблющийся огонек свечки бросал причудливые тени на затянутые паутиной стены.