— Дома.

— Вот и хорошо, я к вам приду.

Девушка исчезла за воротами, а Мерихейн побрел к себе домой, он шел очень медленно, повесив голову, ссутулившись, давно уже на душе у него не было так тяжело.

— И как только она может смеяться, — бормотал он про себя, бормотал и брел по вымощенной камнями улице.

— Вы здесь живете один? — спросила Тикси, входя в помещение.

— Один, совершенно один. У меня есть еще и вторая комната, не хотите ли взглянуть?

Кулно распахнул двери в соседнюю комнату.

— Прежде здесь жил один мой товарищ, но вот уже больше года я занимаю все один. Видите, вокруг сад.

— Как красиво! — сказала Тикси в тихом экстазе. Она на мгновение задумалась, затем словно бы стряхнула с себя что-то и удивленно воскликнула: — Как много у вас книг!

Тикси остановилась посреди комнаты и огляделась: одна, вторая, третья полка, и все заполнены книгами. Тикси хотелось сказать, что ни у кого — ни у Лутвея, ни у Мерихейна — она не видела столько книг, но девушка молчала, она смотрела и думала, смотрела и удивлялась. И просто, чтобы сказать что-нибудь, спросила:

— А что во всех этих книгах?

— Слова, только слова, — ответил Кулно с улыбкой.

— Как много слов! — еще сильнее удивилась Тикси, и Кулно не мог понять, деланное это удивление или искреннее.

— Можно мне посмотреть эти книги? — спросила девушка после недолгого молчания.

— Сделайте одолжение. Вот на этой полке, пожалуй, самые интересные. Возьмите, к примеру, эту.

Кулно указал на какую-то книгу по естествознанию, где было много картинок.

Девушка села на ковер возле полок, положила толстую книгу на колени и начала ее листать. Пышный завиток волос упал Тикси на лоб, и она стала похожа на маленькую девочку. В ней уже не было и следа от той умудренной жизненным опытом женщины, которая несколько дней тому назад шла рядом с Мерихейном по улице, торопясь то ли к больной подруге, то ли еще по какому-то спешному делу.

— Так неудобно, может быть, лучше положить книгу на стол, — заметил молодой человек.

— Нет, мне хорошо тут, — возразила девушка и посмотрела на Кулно снизу вверх такими глазами, словно бы испытывала ужасную неловкость оттого, что ей именно тут так хорошо.

— Ну и прекрасно, если хорошо, — согласился молодой человек, придвинул свой стул поближе к девушке и склонился над нею, словно и ему тоже хотелось посмотреть картинки. Тикси все листала и листала книгу, девушка переворачивала страницы даже в те мгновения, когда поднимала глаза на молодого человека, а он все время что-то ей говорил.

— Мне очень хочется задать вам один вопрос. — сказал вдруг Кулно, меняя тему разговора. — Не скажете ли вы мне, почему вы разошлись с Лутвеем?

Девушка опустила глаза и ответила уклончиво:

— Я не знаю почему, он так хотел.

— А Лутвей говорит, что вы хотели.

— Он вправду это сказал?

— Да, и ему я верю больше, чем вам.

— Тогда не знаю, не знаю ничего.

Кулно молчал и неотрывно смотрел на Тикси, она же, низко опустив голову, вперила взгляд в книгу, — можно было подумать, будто ее заинтересовала какая-то картинка. Молодой человек не видел ничего, кроме макушки девушки и ее ушных раковин, которые ярко пылали.

Прошло несколько мгновений, по-видимому, мучительных для девушки, — ее пальцы начали машинально что-то пощипывать. Наконец, словно прося прощения, Тикси взглянула на Кулно и произнесла:

— Зачем вы это спрашиваете?

Это звучало как вопрос и все-таки казалось больше сожалением, — дескать, не надо бы этого.

— Ведь Лутвей предлагал вам обвенчаться, — сказал Кулно.

— Если вам все известно, зачем вы об этом говорите?

— Мне хотелось бы знать, почему вы за него не вышли?

Тикси не ответила, лишь покраснела.

— Я понимаю, вам неприятно говорить об этом, но, может быть, вы все-таки мне ответите, я затем вас и пригласил.

— Только затем?

— Не совсем, но все же.

Кулно поднялся со стула и зашагал взад-вперед по комнате. Ему хотелось что-то обдумать, понять, но голова его работала плохо. Он вновь сел на стул возле Тикси.

— Если бы я знала… — начала девушка.

— Если бы вы знали… что?

— …зачем вы спрашиваете.

— Я скажу об этом потом.

— Но — одно условие.

— Хорошо.

— Лутвей не должен этого знать.

— Само собою разумеется.

— Я не хотела стать его женой.

— Это мне известно, но — почему?

— У нас не было бы детей.

Девушка опять уставилась в книгу, и ее уши запылали еще сильнее прежнего. Кулно поднялся со стула, прошелся по комнате, затем остановился возле девушки и сказал словно бы для себя:

— Об этом я должен был и сам догадаться.

Так как Тикси ничего на это не сказала, Кулно вновь сел около нее на стул и смотрел на кудрявую головку девушки, опустившуюся еще ниже. Оба молчали. Наконец Тикси осмелилась поднять глаза на молодого человека, словно хотела спросить: «Зачем вы меня мучаете?» — и Кулно нашел, что ее глаза соблазнительнее, чем когда-либо прежде, а губы вызывают желание.

— Знаете, Тикси, — сказал он, — я всегда считал вас хорошей девушкой, а выходит, вы даже лучше, чем я думал. Правда-правда, еще лучше.

Кулно опять поднялся со стула, надеясь, что движение поможет ему собраться с мыслями, но и на этот раз ничего не вышло, потому что он все время чувствовал на себе странный взгляд девушки, молодой человек снова сел на стул, наклонился к ней и спросил:

— А за меня вы не хотите выйти замуж?

В глазах девушки мелькнуло нечто, похожее на страх; она еще ниже опускает голову и не говорит ни слова.

— Конечно, доходы у меня небольшие, но авось перебьемся. У меня нет ничего, кроме этих книг, но если вы согласитесь, то будет еще и Тикси.

Девушка на ковре становится маленькой-маленькой, словно она и впрямь еще девочка. Непослушный локон опять падает ей на глаза, мягкие волоски на затылке шевелятся от дыхания молодого человека.

— Почему вы не отвечаете? Не хотите за меня выйти? — спрашивает Кулно и отодвигает пальцем прядь волос с лица девушки. — Златые горы я вам не могу обещать, — продолжает он, так и не дождавшись ответа, — но, может быть, вы все же выйдете за меня?

Девушка все еще не отвечает, она лишь становится меньше и меньше. Вот уже на раскрытые страницы капают первые слезы, и Тикси закрывает лицо руками, книга соскальзывает с колен на пол.

— Почему вы плачете, Тикси? Я не хотел обижать вас… вы, наверное, не так меня поняли… станем мы венчаться или нет, будет зависеть только от вас, я сделаю, как вы хотите. По-моему, наша с вами жизнь несравненно дороже каких бы то ни было формальностей, но именно поэтому лучше поступить как принято в нашем обществе, тогда никто не посмеет вас оскорбить.

Тикси плачет. Она прислонилась боком к книжной полке, волосы еще больше упали на лицо девушке.

Кулно растерян. В голове у него все смешалось, он не знает, что и подумать. На память ему приходит пьяный бред Лутвея, его разглагольствования о лживости Тикси, о том, как она изворачивалась, обманывала его, водила за нос, о Мерихейне, о каком-то слесаре, и Кулно понемногу начинает склоняться к мысли, что все это скорее всего ложь и что у девушки есть своя, неведомая никому правда, которая и заставляет ее проливать слезы. Он отодвигает в сторону раскрытую книгу, становится возле Тикси на колени, отводит ее руки от залитого слезами лица и спрашивает:

— Неужели я действительно до того плох, что вы не хотите выйти за меня?

Рыдания Тикси усиливаются, она прижимается к молодому человеку, прячет голову под полу его пиджака.

— Но я же хочу, — произносит она сквозь слезы.

— Почему же ты плачешь?

— Ведь я такая глупая.

— Ну, это горе не так велико, чтобы из-за него плакать.

— Я плачу не только из-за этого.

— Из-за чего же еще?

— Просто так.

— Без всякой причины?

— Нет, причина есть.

— Какая же?