— Это мустанги! — повторил дворецкий.

— Хау! — воскликнул индеец во второй раз, теперь уже с явным раздражением.

Он снова развернул коня и галопом помчался вперед. Остальные последовали за ним. Эмма направила свою лошадь ближе к Хельмерсу и спросила:

— Что это с вождем апачей?

— Он сердится.

— На что?

— На глупость дворецкого.

— Глупость? Но, сеньор Хельмерс, наш дворецкий очень опытный человек!

— В хозяйственных делах — возможно.

— О нет, не только. Он прекрасный всадник и стрелок, да и следопыт каких поискать. На него можно положиться в любой ситуации.

— Следопыт? Хм! — теперь и на лице немца появилось пренебрежительное выражение. — Да, следопыт — на улочках города или в деревенских закоулках. Для истинного следопыта этого мало. Вот вы говорите, что на него во всем можно положиться, но что бы было сейчас со всеми вами, если бы вы надеялись на его опыт?

— Ах! О чем вы?

— Эти лошади — вовсе не дикие мустанги.

— И что же это значит?

— Только то, что команчи преследуют нас!

— Команчи? Но ведь там одни только лошади!

— Верно, но краснокожие все-таки тоже там. Они висят на боку у лошадей, держась левой рукой и правой ногой за ремень, пропущенный вокруг шеи и крупа животных. Вы разве не видите, что все без исключения лошади повернуты к нам правым боком, хотя и скачут прямиком за нами! Подобное косое положение лошадей — верный признак того, что за ними прячутся всадники.

— Святая Мадонна! Они снова собираются напасть на нас?

— Либо они на нас, либо мы — на них. Лично я предпочитаю последнее. И, кажется, вождь апачей со мной согласен. Видите, как он оглядывается по сторонам?

— Что он ищет?

— Какое-нибудь укрытие, откуда мы могли бы встретить команчей. Предоставим это дело ему. Более храброго и ловкого индейца я еще не встречал, и я лучше положусь на него одного, чем на тысячу дворецких, даже самых опытных!

— Хорошо! Будем полагаться на него и еще на одного человека!

— На кого же это?

— На вас!

— Вы действительно этого хотите? — спросил он, и глаза его радостно блеснули.

— Очень! — ответила она. — Вы хвалите вождя апачей и забываете, что сами заслуживаете такого же доверия.

— Вы в самом деле так считаете?

— Да. Я наблюдала за вами. Вы не похожи на простого охотника. И я уверена, что у вас тоже есть почетное имя, которым вас зовут трапперы и индейцы.

Он кивнул:

— Вы угадали.

— И каково же ваше охотничье имя?

— О, прошу вас, зовите меня просто Антонио или Хельмерс.

— Вы не хотите открыть мне его?

— Не сейчас. Разве что кто-нибудь случайно назовет его.

— О, да вы, оказывается, тщеславны! Хотите быть инкогнито, как какой-нибудь князь.

— Да, — рассмеялся он. — Хороший охотник и должен быть чуточку тщеславным, а князья мы здесь все — князья дикой природы, князья леса, прерии.

— Князья! Что ж, пожалуй, это верно!

Во время этого разговора скачка не прекращалась ни на минуту. Открытая прерия осталась позади, и теперь они ехали среди вереницы холмов и нагромождения скал, что давало неплохую возможность укрыться от глаз преследователей. У вождя апачей, видимо, были свои мысли по этому поводу, поскольку он внезапно свернул вправо и стал описывать дугу, так что через десять минут они снова оказались на том месте, мимо которого только что проезжали.

Это место Медвежье Сердце выбрал не случайно. Теперь всадники находились на защищенной с трех сторон возвышенности, круто сбегавшей в ущелье, через которое они недавно проследовали и через которое неминуемо должны были проскакать команчи, если они действительно намеревались продолжать погоню.

Вождь апачей спрыгнул на землю и привязал коня. Остальные сделали то же самое.

— А теперь — за оружие! — приказал Хельмерс. — Нам не придется долго ждать.

Приказание было исполнено. Обе девушки тоже приготовили свои трофейные ружья. Они приблизились к краю ущелья и залегли там.

— Эй, сеньор! — махнул Хельмерс рукой дворецкому. — Отодвиньтесь немного назад и прижмите голову к земле. У команчей острое зрение!

— Разведчиков пропустить! — коротко бросил индеец.

— Зачем? — спросил один из пастухов.

— Это же ясно, — ответил немец. — Команчи, естественно, предположат, что мы устроили засаду. Поэтому они наверняка вышлют вперед одного или двух всадников, чтобы убедиться в ее отсутствии. Остальные же поедут следом на безопасном расстоянии. Поэтому мы пропустим разведчиков, которые и дальше поедут по нашему следу, и дождемся остальных. Но стрелять будем не наудачу, а в прежней строгой последовательности, чтобы не пропала даром ни одна пуля. Словом, первый стреляет в первого, второй — во второго и так далее. Понятно?

Пастухи утвердительно кивнули, и наступила пауза ожидания.

Наконец послышался перестук копыт. Двое команчей осторожно пробирались верхом на лошадях через лабиринт скал. Они зорко осматривали каждый дюйм земли впереди и вокруг себя и, как и следовало ожидать, обманулись, поскольку след беглецов вея дальше. Команчам было невдомек, что те, сделав крюк, возвратились обратно. Они проехали мимо и скрылись за камнями.

Через несколько минут топот копыт послышался снова. Это подходили остальные. Они спокойно приближались, надеясь на своих разведчиков. Когда последний из них въехал в ущелье, вождь апачей вскинул ружье.

— Огонь! — крикнул немец.

Загремели выстрелы, и первые убитые команчи упали с лошадей на землю. Остальные на несколько мгновений замешкались, не зная, бежать им или атаковать невидимого врага. Они лихорадочно стали оглядываться по сторонам и наконец заметили наверху пороховой дым.

— Нлате тки![484] — крикнул один из команчей, указывая рукой в сторону стрелявших.

Эта, пусть и короткая, пауза дала последним возможность перезарядить оружие. Раздался новый залп, и число убитых команчей удвоилось. Оставшимся в живых ждать больше было нечего. Они круто развернули лошадей и, пустив их галопом, устремились прочь.

— Команчи — трусы! — с вызовом сказал вождь апачей.

Он медленно стал спускаться вниз по круче за скальпами четверых застреленных им команчей. Другие последовали за ним, чтобы забрать оружие убитых и лошадей, оставшихся без седоков. После короткой передышки можно было продолжать путь.

— Ну, теперь-то уж они отстали от нас окончательно, — сказала Эмма.

— Не обольщайтесь, сеньорита, — предостерег ее Хельмерс.

— Нет? А я полагала, что урок, который они получили, был достаточно суровым!

— Именно поэтому они будут думать о мести. Видите, Медвежье Сердце поглядывает влево?

— Да. А чего он хочет, как вы думаете?

— Туда ведет след двоих разведчиков, которые бежали, как и остальные. Они встретятся со своими и будут нас преследовать, пока не выяснят, где мы находимся. Потом они вернутся и соберут достаточное число воинов, чтобы напасть на асиенду.

— О, наша асиенда — это просто маленькая крепость!

— Я знаком с подобными поместьями. Они построены из камня и, как правило, окружены мощными палисадами. Но все это, к сожалению, немногого стоит в случае внезапного нападения.

— Мы выставим часовых!

— Это будет правильно с вашей стороны.

— И с вашей тоже! Я надеюсь, что вы все же будете нашим гостем!

— Мне нужно знать, что скажет Медвежье Сердце. Я не могу с ним разлучаться.

— Он останется!

— Он любит свободу и никогда не останется долго в замкнутом помещении.

Скачка продолжалась, и вскоре всадники достигли берега довольно широкой реки. Вождь апачей пустил коня вдоль берега до того места, где русло реки делало петлю. Там он остановился.

— Здесь безопасно? — спросил он Хельмерса.

Тот пристальным взглядом оглядел местность и утвердительно кивнул в ответ.

— Удобное место, — сказал он. — С трех сторон мы защищены рекой, а за четвертой нам нетрудно будет наблюдать. Спешиваемся!