Всего в Индию вернулось чуть больше 2000 человек, еще 150 пробрались на север, в Китай. В результате потери оказались достаточно тяжелыми — 30 % только убитыми и пленными. Тем не менее идея Вингейта была подтверждена практикой — довольно крупные силы могут существовать и действовать в джунглях, даже среди враждебно настроенного местного населения.

И вот в мае 1943 года, еле живые после похода по джунглям, люди Вингейта, лежа на больничных койках, узнали из газет, что они великие герои. По крайней мере, англоговорящая часть человечества говорила о них с восхищением, и не только по-английски, но и по-немецки — Би-би-си рассказывала в своих передачах для Германии о невидимой английской армии («армии теней»), которая исчезает в джунглях и снова появляется, чтобы бить японцев. А питаются эти солдаты стейками из питонов и тому подобными продуктами. Само собой, становилось ясно, что победить таких людей и страну, породившую их, — нельзя. Слово «чиндит», еще не очень привычное для самих «чиндитов», заполнило страницы англо-американских газет. («Chindits» — по-русски иногда пишут «шиндит».) Рейд их выглядел особенно ярко на фоне одновременной неудачи британской армии в Южной Бирме. Американцы вспоминали поход генерала Шермана во время Гражданской войны в Америке. Ближе по времени были кавалерийские рейды по тылам в Гражданскую войну в России — Буденный у красных, Мамонтов и Шкуро — у белых. Но об этом на Западе мало кто знал. Да и вообще аналогии тут сомнительные — прежние рейды случались по сравнительно населенной местности. Рейдов по джунглям военная история еще не знала. В общем, пришла к Вингейту слава, хотя он ее особо не искал, журналистскую братию вниманием не жаловал и иногда шокировал общество своими причудами.

Вингейт написал подробный рапорт о своем походе. На сей раз приличия соблюдал. Так что когда старый друг сионистов Леопольд Эмери, будучи министром по делам Индии и Бирмы, получил этот рапорт, он тут же показал его Черчиллю. Черчилль пришел в восторг: «Это гениальный и смелый человек». И потребовал срочно призвать Вингейта в Лондон.

На то была причина, но секретная: Черчилль вместе с начальником имперского штаба, генералом Бруком, собирался на совещание с Рузвельтом и американскими генералами в Квебек. А посему хотели они перед этим услышать новости из первоисточника.

И вот Вингейт в своей тропической форме, в колониальном шлеме, с библейской бородой, которую отпустил в Индии и в Бирме, прямо с аэродрома был направлен в Генеральный штаб. На встрече с генералом Бруком герой заверил, что все это можно повторить в большем масштабе, что над этим планом он уже работает. Соответственно, люди потребуются отборные, а авиация не должна больше капризничать. Затем Вингейт был приглашен на ужин к Черчиллю, который вместе с Бруком и другими сопровождающими в ту ночь собирался отправиться в Квебек. За ужином Черчилль, понятно, расспрашивал о делах в Бирме и был очарован Вингейтом. «Я чувствовал себя в присутствии великого человека», — вспоминал он потом. И тут же решил взять Вингейта с собой. Ехал Черчилль с большим штатом на огромном океанском лайнере.

Вингейта пригласили вместе с Лорной. Ей даже не дали времени собраться — буквально схватили и доставили на пароход. В дороге Вингейт не только отдыхал в объятиях жены. Он тщательно обсуждал с Черчиллем предстоящую встречу. Вел себя корректно, никаких «фокусов» не выкидывал. Черчилль ему нравился, да и дела обсуждались важные.

В августе 1943 года началось совещание. И опять повторилась ситуация старого анекдота («надо посоветоваться с полковником Брежневым»). Вингейта слушали на самом высоком уровне, в том числе Рузвельт вместе с Черчиллем и совместная комиссия английского и американского штабов по планированию. Он по-прежнему держался пристойно, говорил кратко и толково. Но, оставаясь самим собой, перед сильными мира сего не робел. «Вы нам замечательно все изложили», — сказал Черчилль, когда Вингейт выступил перед ним и Рузвельтом, разъясняя идею «чиндитских» войск. «А я только так и излагаю», — не сконфузился Вингейт. В общем, американцам он понравился. Ему обещали все, о чем просил, — 26 тысяч отборных людей (!), разделенных на три отряда. А каждый отряд — на 8 «колонн». Со своим штабом и со своей авиацией, которая будет подчинена только ему, Вингейту. Авиацию обещали поставить американцы. Вингейт должен был получить около 200 самолетов и столько же планеров. Самолеты должны были быть разные: истребители, транспортные, санитарные. Планеры тогда во всех армиях мира использовались для десантирования. Два отважных американских авиатора, оба полковники, занялись формированием этих воздушных сил. Один, командир, успел уже отличиться в боях с гитлеровцами в Северной Африке. А второй был ветераном войны с японцами — служил в Китае в «Летающих тиграх».

«Хлопковая стена»

В своих мемуарах Черчилль пишет, что остался очень доволен в Квебеке двумя людьми: «Маунтбеттен и Вингейт, работая совместно, пролили новый свет на будущие планы». Маунтбеттен происходил из королевской семьи, стал во время войны известен как храбрый моряк и хороший организатор. После конференции в Квебеке он был назначен главнокомандующим союзными силами в Юго-Восточной Азии. С Вингейтом они хорошо ладили.

Времени терять было нельзя — в мае начинаются муссоны, до того многое должно было быть сделано. Вингейт ненадолго слетал в Лондон, чтобы решить ряд организационных вопросов, посетить могилу матери — она умерла во время Квебекской конференции. В Лондоне он в последний раз встретился с четой Вейцманов. И наконец, простившись с беременной Лорной, вылетел в Дели. Его единственный сын родился уже после его гибели.

В Индии Вингейт скоро убедился, что провести в жизнь решения Квебекской конференции будет нелегко. Местные ветераны все еще считали, что они лучше знают, что делать. На совещании, посвященном операции «Чиндит-2», он почувствовал себя «окруженным хлопковой стеной». Ему не говорили прямо «нет», но в ответ на его требования приводили тысячи отговорок. Вингейт не стал спорить, просто предупредил, что использует прямой выход на начальство, а таковой у него есть. Начальством был Маунтбеттен, который еще не прибыл. А Вингейт, как назло, сильно расхворался, отказываясь лечь в госпиталь, пока не удастся представить Маунтбеттену свои требования.

В октябре тот наконец прибыл. Вингейт встретился с ним, а потом уж разрешил уложить себя в госпиталь. С севера, из Ассама, прилетела та медсестра, что выхаживала его и его людей после операции «Чиндит-1», то есть после первого рейда в Северную Бирму. Черчилль ежедневно запрашивал отчеты о здоровье Вингейта и даже послал телеграмму с требованием не выписываться из госпиталя до полного выздоровления. Но Вингейт выписался через три недели вместо рекомендованных врачами трех месяцев. 1 декабря он официально приступил к командованию.

Чтобы понять бурные события начала 1944 года, я советую перечитать главу 119 и вспомнить, каково было положение враждующих сторон. Для японцев необходимость нанести решительный удар по Индии и Китаю и таким образом «повернуть судьбу» становилась последним шансом на победу. Перевеса на море и в воздухе они уже лишились. Но они еще рассчитывали на исключительные качества своих солдат, а при удаче и на восстание в Индии. Известный нам профашистский деятель Бос сформировал в Сингапуре в 1943 году «временное правительство» Индии, которое объявило войну Англии и США. В самом начале 1944 года это «правительство» перебралось из Сингапура в Рангун, столицу Бирмы, поближе к решающим событиям, а его войска должны были участвовать в японском наступлении. Довольно пикантные обстоятельства, если вспомнить весну 1942 года. А вот в отношениях японцев и бирманцев к началу 1944 года «медовый месяц» уже миновал.