А теперь поговорим о «Хагане» — организации, решившей сделать из евреев Земли Израильской вооруженный народ. Несмотря на «неудачу с ульем», закупки оружия продолжались, теперь уже в основном через Бейрут. Появились и пулеметы. Количество ружей исчислялось сотнями, пистолетов было больше тысячи. Проводилось и обучение людей. С деньгами было очень трудно. Получение из тощих сионистских фондов нескольких сотен фунтов каждый раз становилось праздником. А уж когда разразился экономический кризис 1926–1928 годов, то есть накануне грозных событий, о таких праздниках и мечтать перестали.

Так или иначе, «Хагана» росла, и в немалой степени на энтузиазме. В крупных городах — Тель-Авиве, Хайфе, Иерусалиме — «Хагана» насчитывала человек по 300–350. В маленьких городках, конечно, меньше. А в местах скопления традиционных евреев — в старых кварталах Иерусалима и святых городах — Тверии, Цфате, Хевроне — «Хаганы» не было вообще.

Жалованье бойцам не платили. В общем, все выглядело очень скромно — не сказать резче, то есть скепсис Жаботинского в этой связи был вполне понятен. Да и относительно долгое затишье отвлекало внимание от нужд обороны. Но пришел грозный час, когда евреи возблагодарили Бога, что есть у них хоть кто-то, способный их защитить. Так «камень, который отвергли строители, стал краеугольным».

С 1925 года в «Хагану» стали брать женщин. Помимо медицинской помощи у женщин была еще одна специфическая «специальность» — переносить под юбками малоразмерное оружие, такое, как пистолеты и гранаты. Кстати, это делали не только еврейки, но и арабки — понятно, что для своих. А традиции Востока затрудняют обыск женщин мужчинами. У англичан же женщин-солдат не было.

Однажды прохладным вечером вышел Магомет из дома прогуляться. Вдруг подбегает к нему кобылица с человечьим лицом. Садится на нее Магомет и приезжает на какое-то святое место, оттуда поднимается на небо, беседует с Аллахом, получает там Коран, а затем возвращается на Землю, прямо домой в Мекку. В принципе, до сих пор не ясно, куда он направлялся на той кобыле. Но у современников Магомета не было сомнений в том, что попасть на небо можно только с самого святого места не Земле — с Храмовой горы в Иерусалиме. Ко времени Магомета, то есть к VII веку н. э., Храмовая гора уже 17 веков имела славу очень святой, ибо на ней еще Соломон строил Первый Храм.

А теперь серьезно. Широко известно, что победившая религия обычно захватывает святые места своей предшественницы и превращает их в свои святыни. Этим простым действием достигаются две цели: во-первых, закрепляется победа, во-вторых, на победителя проецируется то уважение, которым место издавна пользовалось. Это общий закон истории. И примеров тому не счесть. Не так уж редко бывает сегодня, что где-нибудь в Индии толпа индуистов на какой-нибудь праздник порывается разбить мечеть, построенную лет 800 назад на месте уважаемого индуистского храма.

В нашем случае речь идет о святынях высшего порядка. В раннем исламе Иерусалим был главной святыней и лишь позже уступил место Мекке и Медине. Для христиан он стал главной святыней уже лет за 600 до Магомета. А для евреев — еще лет за 1000 до христианства. Когда вернутся мирные дни, можно будет пойти в мечеть Омара. Арабы бывают рады туристам и покажут там камень, который был раньше жертвенником в Иерусалимском Храме, а после от него отталкивался Магомет, возносясь на небо…

Совсем рядом — Западная стена (Стена Плача) — часть подпорной стены Храмовой горы, построенная при Ироде Великом в I веке до н. э., примерно во времена римских императоров Цезаря и Августа. То есть две святыни почти рядом. Мы, конечно же, тоже считаем Храмовую гору своей. И у нас есть на то основания куда более серьезные, чем у некоторых.

Арабы же претендуют и на Стену Плача, утверждая, что там якобы Магомет привязывал свою кобылицу Эль-Бурак.

В общем, место по сей день очень спорное.

В 1929 году губернатором на Земле Израильской был уже не грозный Плюмер, а бесцветный чиновник Ченслер, почтения арабам не внушавший. А так как, несмотря на все трудности, сионизм развивался, то арабы вернулись к идее воспрепятствовать этому силой оружия. И Хаджи Амин Эль-Хусейни, великий муфтий Иерусалима, был не просто одним из руководителей. Теперь он стал безоговорочно главной фигурой в этой борьбе.

Конфликтная ситуация между арабами и евреями вокруг комплекса Храмовая гора — Стена Плача существует издавна. Там «бурлило» и во времена Плюмера. Но тогда арабы не решились на серьезные действия. Очередной конфликт возник из-за установленной евреями перегородки, разделившей места моления мужчин и женщин. Арабы заявили, что это покушение на мусульманские святыни. Потом заспорили о какой-то двери поблизости, через которую якобы проходили арабы, мешая евреям молиться у Стены Плача. Конфликт разгорался. Арабы создавали комитеты борьбы за «Бурак» — арабское название стены, данное в честь той самой кобылицы Магомета. В Иерусалиме по призыву муфтия собирались шумные арабские митинги, а в районе Стены Плача стали устраиваться арабские праздники «Зикр», чего до этого не практиковалось.

Евреи, в свою очередь, тоже стали создавать комитеты в защиту Стены Плача и устраивать там молодежные демонстрации.

Итак, противостояние нарастало. Кроме того, британские власти вели себя пассивно и недружественно по отношению к евреям, поэтому арабы решили, что их час настал. Понимали серьезность ситуации и евреи, что привело к созданию разведки в «Хагане». Выяснилось, что еще немногочисленные в то время у нас восточные евреи — просто клад для разведки. Внешне похожие на арабов, хорошо знавшие язык, они легко проникали всюду. Впрочем, тогда это было значительно легче, чем сегодня. Все самое важное открыто обсуждалось арабами в мечети Омара; у них ведь тоже еще недоставало опыта. Одним словом, «Хагана» готовилась к вооруженной борьбе. Но сил было недостаточно.

Надо отдать должное, муфтий был отнюдь не глупым человеком. Иные утверждали даже о его гипнотической способности воздействовать на людей. И он сумел-таки «завести» арабов, хотя предпочитал оставаться в тени. В середине августа 1929 года среди арабов распространился слух, что муфтий приказал в ближайшую пятницу собраться в Иерусалиме и бить евреев. Письменного или печатного приказа он не издавал, понимая, что потом придется объясняться с англичанами. Устная пропаганда действовала ничуть не хуже, чем прямые распоряжения.

И вот в пятницу 23 августа 1929 года толпы мужчин-арабов собрались на Храмовой горе, прихватив с собой ножи и дубины. В мастерских арабских кварталов срочно изготавливали холодное оружие. В полдень начались столкновения — как в центре, со стороны Храмовой горы, так и на окраинах, в окрестных арабских деревнях, где у арабов имелись и винтовки. На сей раз в еврейском квартале Старого города собралось даже слишком много бойцов «Хаганы». В ходе волнений пришлось перебросить часть из них в Новый город. На следующий день уже полыхали Яффо, Тель-Авив, Хайфа и другие места. Власти, как всегда, оказались не готовы. Даже сам губернатор был в отпуске.

Полиция в Иерусалиме была малочисленна, а регулярных войск не было вовсе. Власти обратились за помощью к британским гражданам, паломникам и туристам. Явилось 170 человек, многие со своими машинами, потому что и машин у полиции явно не хватало. Среди них отличилась группа оксфордских студентов-теологов — 28 человек. Один из них потом был тяжело ранен, но выжил. Видимо, с отчаяния дали оружие даже 40 евреям — бывшим бойцам Еврейского полка. Но главную силу составляла «Хагана». Повсюду были небольшие, состоящие из 4–5 человек посты «Хаганы», вызывавшие в случае нужды подмогу — летучую группу на автомобиле в составе 4–5 человек. Штаб «Хаганы» находился в муниципалитете. В центре города евреи оказались вооружены лучше арабов и без колебаний пускали в ход пистолеты и гранаты. При приближении британской полиции оружие прятали. Но у бедуинов, нападавших на окраины города, тоже были ружья. Труднее всего было защищать небольшие изолированные кварталы. Английская полиция в некоторых случаях даже эвакуировала их обитателей. Случались и аресты бойцов «Хаганы». Но в целом евреи сражались хорошо. Рав Кук разрешил все, что необходимо для обороны, делать и в субботу.