В самом конце 1940 года перевес на севере Африки ненадолго оказался на стороне англичан. В декабре итальянцы были наголову разбиты при попытке вторгнуться в Египет из Ливии. Победа англичан была фантастической, потери ничтожны, в то время как пленных итальянцев считали «на гектары». Возникла короткая передышка, пока не подошли немцы. Англия смогла высвободить силы для ликвидации Итальянской Восточной Африки. Итальянские войска там насчитывали, по Черчиллю, более 220 тысяч человек, хотя по другим источникам их было значительно больше. Бензина, боеприпасов и т. д. было заготовлено много. Горные позиции здесь самой природой были предназначены для обороны. Среди итальянских солдат оказалось немало мобилизованных эфиопских негров, но имелись и отборные части — «савойские гренадеры», «альпийские стрелки», «чернорубашечники» (фашистская гвардия). Понятно, что маленькие силы «отряда Гидеона», насчитывавшие примерно 2000 человек, не могли справиться с Итальянской Восточной Африкой. Их задача была скромнее — воевать с 12–36 (по разным данным) тысячами итальянских войск в провинции Годжам.

Итак, в январе 1941 года операция началась. Фактически всем командовал Вингейт, хотя участвовали и военные старше его по званию. Официально же командиром считался Сенфорд. 19 января император Эфиопии, перейдя границу между Суданом и Эфиопией, снова вступил на землю своей страны. Это было обставлено торжественно, в присутствии корреспондентов был воспроизведен старинный ритуал. Затем последовал трудный переход вглубь страны, в местность Белайа. От грузовиков быстро пришлось отказаться — не было дорог. Лошадей и мулов не хватало. Основным транспортом оказались верблюды. Но, как ни странно, верблюд, обычный в Судане, не любит Эфиопию — там нет привычного для них корма. Словом, верблюды часто дохли. Но все-таки дошли до Белайи, и война началась.

У итальянцев в Годжаме было 40 пушек, 15 броневиков, 10 самолетов. У Вингейта артиллерии и самолетов не было. И людей у него было, как я уже сказал, мало. К его 2000 относительно организованных бойцов временами примыкали разные нерегулярные отряды небольшой численности, нечто вроде банд. Большинство итальянских солдат в Годжаме были негры, хотя руководили ими итальянцы. У Вингейта также в основном служили негры, руководимые англичанами. При существовавшем соотношении сил ничего, кроме партизанской войны, придумать было нельзя.

И Вингейт ее начал. Его солдаты-негры мало походили на бойцов «ночных рот» в Земле Израильской. Они всегда шумели, зажигали по ночам много костров и факелов. Но нет худа без добра. Этот шум и гам, масса верблюжьих трупов, валявшихся на дорогах, произвели на итальянцев должное впечатление. Они были уверены, что силы у Вингейта — солидные. И всячески уклонялись от встреч с ним в открытом поле, отсиживаясь за укреплениями. У Вингейта было четыре плохоньких миномета, с помощью которых он эти укрепления обстреливал, если удавалось подвезти боеприпасы, что было делом непростым. Так итальянцы, упустив инициативу из рук, оказались блокированными в своих укрепленных лагерях и отрезаны от Аддис-Абебы. А Вингейт клевал их при каждом удобном случае, проявляя находчивость, удачливость и личную храбрость. Снабжался Вингейт в основном за счет трофеев. Постепенно силы его росли: на его сторону переходило все больше эфиопов. А жизнь была непростая, и не все англичане ее выдерживали. И малярия была, и дизентерия, и какие-то диковинные африканские подкожные паразиты. Эфиопы-то были к ним привычны, а англичане — нет. Не хватало табака, виски и других привычных англичанину вещей. Вингейт выдерживал. Эфиопы его боготворили, называли отцом родным, а он обучал их.

Вингейт был доволен. Начальства над ним тогда практически никакого не было. Правда, Хайле Селассие I сначала невнятно проворчал что-то вроде: «Непонятно, кто из нас император?» Но после проведенных Вингейтом операций он восхищался этим человеком, чувствуя, что он — настоящий друг Эфиопии, а не британский агент, желающий только утвердить английское влияние. Понимали это и в британских штабах.

Надо сказать кое-что и о других операциях этой «незнаменитой войны». Главная и самая легкая ее задача заключалась в захвате побережья. Эта операция началась в феврале 1941 года. Войска Британской империи были весьма разношерстными. Основную роль играли наступавшие с севера англо-индийские дивизии, часть солдат была переброшена сюда сразу после упомянутой нами в прошлой главе победы над итальянцами в пустыне. А с юга главную роль в наступлении играли войска Южной Африки, в которых, кстати, служили тогда только белые[44].

Итальянцы были разбиты быстро, они бежали в панике. Не случайно Черчилль специально отметил, что британцам в целости достались огромные склады горючего. Часть своих кораблей, базировавшихся там, итальянцы утопили. Сумели улизнуть лишь четыре подводные лодки. Обогнув всю Африку, они пришли в Бордо во Франции (тогда город находился в руках немцев). Упоминаю это для того, чтобы показать, насколько завоевание Итальянской Восточной Африки было делом нужным и срочным. Немцы, разумеется, могли сделать то же, что сделали итальянцы, и даже больше: их надводные корабли прорывались в Индийский океан и пиратствовали там. Если бы немцы зацепились на берегах Красного моря и в Восточной Африке, много было бы бед, в том числе для будущих поставок в СССР через Иран.

Разбитые на побережье итальянцы отходили в горы Эфиопии. И тут, в марте 1941 года, события неожиданно приняли другой поворот. Англо-индийские части должны были прорваться туда через Керен — важный дорожный узел[45]. Дороги шли по каньону. Итальянцы, готовя город к обороне, взорвали огромную скалу, которая завалила каньон. Пришлось британским войскам карабкаться на скалы. Итальянцы на сей раз дрались храбро и на земле, и в воздухе. Продвижение застопорилось. Были направлены подкрепления, но еще до того, как они подошли, британцы прорвали итальянские позиции. Произошло это 27 марта. И если бы не произошло тогда, то могло и вообще не произойти. Ибо 31 марта Роммель начал свое наступление в Ливии. И уже 2 апреля стало ясно, что дела англичан плохи. Немцы тогда били англичан не хуже, чем англичане итальянцев. Британцам стало не до Эфиопии.

Но после прорыва у Керена ничто уже не могло спасти итальянцев. Не будь его, они держались бы еще долго и вполне могли бы дождаться помощи немцев, укреплявшихся в Ливии, откуда по воздуху до Эфиопии не так уж далеко. Итальянцы тогда очень на немцев рассчитывали. А до побережья-то Красного моря, кстати, было близко…

Останавливаюсь я на этом вот почему. Героем того прорыва стал британский офицер по имени Дов Коган (в ивритской традиции Коэн). И был он не просто еврей, а еврей с Земли Израильской. Потом он еще воевал и вернулся к нам из Европы, «покрытый славой и орденами», став командиром в «Эцеле» и начав борьбу с англичанами. У нас он был тогда известен под конспиративной кличкой «Шимшон». Ирония судьбы — верховным комиссаром (губернатором) был тогда генерал Канингхем. Этот генерал отличился в Эфиопии, правда, не под Кереном. Его войска наступали с юга, где ядро составляли южноафриканцы. Так вот, 4 мая 1947 года «Эцель» под командованием Шимшона совершил невероятный подвиг, взяв крепость-тюрьму Акко и освободив заключенных. Это было наше «взятие Бастилии». В том бою Коган погиб.