«Белая книга» — это постановления английского правительства и пояснения к ним. В данном случае постановлялось и разъяснялось, что для соблюдения равновесия между евреями и арабами накладываются тяжелые ограничения на алию и приобретение евреями земель в Палестине. Об аргументации поговорим ниже, она и в дальнейшем будет оставаться прежней, а вот «Белой книге» Пасфилда (1930 год) не суждена была долгая жизнь. А в тот момент в очередной раз хоронили сионизм. И снова, как выяснилось, преждевременно. Сионизм уже пустил глубокие корни.

Евреи Восточной Европы «бурлили», проводя демонстрации у посольств Англии. Но еще хуже для Англии было то, что даже неевреи по всему миру подняли великий шум. Протесты поддержали христиане. В организации демонстраций в Америке активно участвовал Брандайз.

Но главное происходило в самой Англии. В начале 30-х годов страну еще не охватил ультрапацифизм, стремление к умиротворению любой ценой. Многие британцы возмутились «Белой книгой». В том числе и многие влиятельные неевреи. Видные консерваторы и крупнейшие деятели правящей лейбористской партии, а также коалиционные с лейбористами либералы публично высказывали протест. Среди высказавшихся против был и Черчилль. К слову сказать, те, кто будут его ближайшими сторонниками в его звездный час — во время англо-германского поединка, — в 1930 году были с нами. Веджвуд, например. Протестовал и Герберт Самуэль. Заметную роль в мобилизации английского общественного мнения против «Белой книги» 1930 года сыграл и Вейцман. Его в английских верхах знали и любили, он был вхож ко многим «сильным мира сего». И конечно, боролся изо всех сил. Но умные англичане, вроде Черчилля, не только дружили с Вейцманом. Они еще и понимали, что сионистское движение остается ручным, пока во главе его стоит Вейцман. И поди знай, куда понесет этих сионистов, если волна недовольства Британией сметет Вейцмана. Наконец, нам просто повезло. «Очень кстати» умер один лейбористский депутат, предстояли дополнительные выборы как раз в том округе, куда входил Уайтчепел — еврейский квартал Лондона, о котором столько говорилось в первой сказке. Там Жаботинский формировал когда-то свой Лондонский еврейский полк. Теперь обитатели Уайтчепела имели британское гражданство, а значит, и голосовали.

Положение правительства вообще было трудным. Бушевал экономический кризис (1929–1933 годы). Обыватели, как водится, во всем винили правительство, хотя от него реально не так уж много и зависело. Переизбрание лейбористского кандидата было делом сомнительным, а тут еще угроза потери еврейских голосов. Господство лейбористов отнюдь не было прочным, коалиция с либералами считалась ненадежной. Так что терять мандат они не хотели. Потому в феврале 1931 года Вейцман получил письмо от английского премьер-министра Макдональда, в котором отменялись все запреты «Белой книги» 1930 года. Письмо было опубликовано, то есть носило официальный характер. Это был воистину успех. И даже больший, чем казалось в первый момент.

Сегодня мы знаем, что письмо к Вейцману, опубликованное в парламентском бюллетене в феврале 1931 года, стало началом «золотого века» англо-еврейского сотрудничества, который оказался недолгим — всего 4–5 лет. Тогда еще этого не понимали, и все сионисты были злы на Англию за «Белую книгу» Пасфилда и за то, что Британия не смогла в 1929 году обеспечить евреям эффективную защиту. Разочарование в Англии породило и разочарование в Вейцмане. Черчилль говорил: «Я не верю, что еврейский народ будет настолько глуп, чтобы дать Вейцману уйти». Но евреи думали иначе. При этом надо отдать должное Вейцману, который хоть и был честолюбив, но интересы сионизма, как он их понимал, ставил выше своих амбиций. И сейчас, считая, что надо успокоить страсти, он сделал свое оппортунистическое заявление, сказав, что достижение еврейского большинства на Земле Израильской и провозглашение там еврейского государства совсем не обязательно, можно обойтись и без этого. Естественно, это было не более чем маневром: в позиции Англии наметился поворот к лучшему, не спугнуть бы эту тенденцию!

Летом 1931 года состоялся XVII сионистский конгресс в Базеле, который проходил очень бурно. Жаботинский произнес яркую речь — «Я верю…». Он требовал прямо и без обиняков объявить конечные цели сионизма: еврейское государство с еврейским большинством и по обе стороны Иордана. Ведь словесные выкрутасы никого не обманывают! Вейцман изо всех сил старался предотвратить принятие такой резолюции. По-моему, он был прав. Если даже нельзя обмануть арабов, то незачем дразнить и английского обывателя, в том числе и парламентария. В свое время, во Франции после поражения в 1870–1871 годах, считали, что об отторгнутых Эльзасе и Лотарингии надо помнить всегда, но до поры до времени об этом не говорить. Так и в нашем случае. Социал-демократы поддержали Вейцмана. Поддержала его и «Хагана», которая была социал-демократической. В своей телеграмме конгрессу «Хагана» указала на опасность новой вспышки арабских волнений в случае принятия резолюции о создании еврейского государства. Престиж «Хаганы» был высок. В итоге бурного обсуждения Вейцман тем не менее был отправлен в отставку, но и Жаботинский победы не одержал: его не выбрали на место Вейцмана председателем Всемирной сионистской организации. Тогда говорили, что он хотел этого для проведения более энергичной политики. Обсуждение же конечных целей сионизма конгресс отложил до лучших дней. Жаботинский публично разорвал свое делегатское удостоверение, заявив, что «это не сионистский конгресс». Ревизионисты во главе с ним взяли решительный курс на разрыв с Всемирной сионистской организацией. Настоящими победителями оказались социал-демократы. Во главе Всемирной сионистской организации встал Н. Соколов.

А между тем в конце 1931 года на Землю Израильскую прибыл новый губернатор — Верховный комиссар, как тогда говорили, — Артур Уокоп. Честно говоря, он оказался тем самым хорошим «гоем», о котором мечтал Жаботинский. Это был, безусловно, лучший из всех английских губернаторов Палестины за все время британского правления. Артур Уокоп шел нам навстречу в столь важном вопросе, как сертификаты — разрешения на въезд. Он демонстрировал свою благожелательность и в мелочах: участвовал в разных торжествах вроде открытия художественных выставок и т. д. Был, правда, вопрос, который и при нем вызывал трения. Так, еще с начала 20-х годов англичане мечтали создать на Земле Израильской какой-нибудь выборный законодательный орган вроде парламента, пусть с небольшими полномочиями. Но поскольку арабы составляли большинство, то это было бы плохо для евреев. Арабское население, кстати, как и еврейское, тоже росло! Евреи отклоняли предложения о создании Законодательного Совета даже в том случае, если вопрос выдачи сертификатов останется в руках английских властей. Соглашались же при условии, что в Совете будет поровну евреев и арабов. Арабы, не имевшие опыта парламентаризма, не очень-то и сопротивлялись, учитывая, что полномочия Законодательного Совета будут ограничены. В общем, к счастью для нас, эта идея не была осуществлена.