Но вернемся к кантонистам. Чтобы оградить детей от воинской повинности, можно было отправить их в школу. Не в хедер, а в настоящую школу, где дети будут учить не Талмуд, а математику, географию… Но тогдашние еврейские родители, даже последние бедняки, готовы были пойти на любые лишения, чтоб дитя ходило в хедер, но не в школу! А Николай I школы любил (хотя, как утверждают, университеты — особенно гуманитарное образование — ненавидел). Поняв, что в школы евреи не пойдут, организовали в сороковые годы для евреев еврейские школы. Занимался этим министр просвещения граф Уваров. Школы были: первой степени — четыре класса, второй — восемь классов. Те, кто заканчивал вторую степень, могли пойти в высшее раввинское училище. Их было всего два: в Вильно и в Житомире. Окончив их, человек мог стать учителем в еврейской школе, казенным раввином или, досдав древнегреческий и латынь, поступать в университет, что приветствовалось. Процентной нормы еще и близко не было. (Большинство учителей в этих школах сдавали экзамен экстерном, пока не подоспели выпускники раввинских училищ. Были и русские учителя.)

Казенный раввин приводил к присяге еврейских солдат, вел учет гражданского состояния евреев. Планировалось после первой степени ввести класс ремесленного обучения, а после второй степени — бухгалтерские курсы, но это не было осуществлено. Содержались эти школы из налогов, которыми облагали евреев. Но «добыть» для школ еврейских детей было нелегко, хотя оттуда, по идее, не брали в кантонисты. (В Крымскую войну были нарушения этого правила, но царствование Николая I уже шло к концу, а Александр II покончил с системой кантонистов.) Евреи не посылали в школы детей. Пришлось властям давить на кагалы. Вот рассказ видного киевского адвоката-еврея, написанный в конце девятнадцатого века. Он был старшим сыном бедной многодетной вдовы, а «старшего мужчину» в доме в кантонисты не брали, но радости с того было немного — мальчик был еще мал, а остальные дети еще младше, и семья очень бедствовала. И кагал предложил: мать отправит сына в школу, а ей за это купят корову. Долго убивалась бедная женщина, но «голод не тетка». Пришлось послать сына в школу. Ну, он и стал в конце концов адвокатом и состоятельным человеком.

Но вот умер Николай I, и над Россией, проигравшей Крымскую войну, повеял ветер перемен.

На престол вступил человек, может быть, и не любивший евреев, но незлой. По характеру Александр II был веселый бабник, не лишенный здравого смысла. Крымская война меж тем шла к концу, притом неудачному. Всем было ясно, что надо что-то менять. И первым знаком перемен оказались ордена, которыми награждали по окончании войны врачей-евреев. Обычные солдатские награды евреям давали еще при Николае I, но тут речь шла об офицерских орденах, которые до того давались только «приличным людям». Суть была в том, что в России уже при Николае I появилось несколько евреев-врачей. Врачей в те времена не хватало, так что в Крымскую войну их мобилизовали на офицерские должности. Они добросовестно исполняли свой долг, что, кстати, было тогда опасно — инфекции в ту пору валили больше людей, чем вражеские пули. И вот теперь, по окончании войны, многие были удостоены наград. А как быть с врачами-евреями? Никто и не спорил, что наградить надо, но не офицерским же орденом! Думали наградить деньгами или учредить русско-еврейские ордена. Но в конце концов дали ордена на общих основаниях, что было сенсацией и породило много надежд у евреев. И кое-что сбылось. Отпустили детей-евреев из школ кантонистов. А пока что, до проведения «великих реформ», надо было закончить войну на Кавказе, шедшую уже десятилетия. Чеченцы защищались в своих горах храбро, но «плетью обуха не перешибешь». В конце пятидесятых годов пришли для них черные дни. (Но жалеть их не стоит: Шамиль — легендарный вождь Кавказа — был антисемитом.) Вот в этих последних боях Кавказской войны храбро сражался молодой еврейский солдат (в прошлом кантонист) Вульф (он же Владимир, он же Зеев) Трумпельдор, отец моего героя. Дело кончилось поражением Кавказа, пленением Шамиля и эмиграцией наиболее непримиримых противников русской власти в пределы Османской (мусульманской) империи — Турции, тогда владевшей всем Ближним Востоком. Война эта оставила след и в русской литературе (но это не моя тема), и в наших местах — это по моей части. А было так… Эмигранты (их в литературе и у нас чаще называют «черкесы», но тут есть терминологическая путаница. Там были и чеченцы, но для простоты дела я буду говорить «черкесы») были поселены турецким правительством в нынешней Болгарии. (Тогда все Балканы были еще турецкими.) Вокруг Софии, например, было кольцо черкесских сел. Но вскоре русские выбили турок оттуда. Черкесам снова пришлось уезжать. И оказались они в наших местах (тогда турецких). В основном они живут в теперешней Иордании. У нас есть две черкесские деревни. Основное занятие черкесов — служба в армии и полиции. (В Иордании — тоже.)

А Вульф Трумпельдор так и осел на Кавказе, в Пятигорске. Времена наступили относительно сносные. Пришла эпоха «великих реформ». Об отмене крепостного права я рассказывать не буду. Моя тема — евреи. Евреям стало при Александре II заметно легче.

Для начала поговорим о военной реформе.

Во времена Александра II блестяще показала себя прусская система комплектования армии. Она была создана после ужасающих поражений, которые Пруссия потерпела от Наполеона. Наполеон свел ее тогда на положение третьестепенной державы и разрешил иметь только небольшое войско. Тогда-то немцы и придумали систему комплектования армии, в которой постоянно служили лишь часть офицеров и унтер-офицеров. Остальные (то есть все рядовые, и не только они), отслужив не слишком большой срок, увольнялись в запас. А уж потом их могли призывать по мере надобности — либо во время войны, либо на учения. Результат оказался фантастическим! В 1813 году, когда после поражения в войне с Россией на Наполеона поднялась Европа, прусская армия оказалась в четыре раза больше, чем числилась по штату, что было для Наполеона неприятным сюрпризом. Сперва прусскую систему нигде не принимали всерьез, но в третьей четверти девятнадцатого века, после великих побед, приведших к объединению Германии вокруг Пруссии, все только о ней и говорили. (Тут надо учесть, что военное оснащение было еще относительно простым, и обучить людей особого труда не составляло.) В России при Александре II, в 1874 году, переняли прусскую систему. Она осталась там и по сей день. Евреев стали призывать на военную службу на общем основании. Но любопытно отметить, что процент призванных евреев все-таки и теперь был чуть выше, чем их доля в населении. Дело в том, что разные случаи, вроде болезни родителей и т. д., по которым потенциальные новобранцы могли отвертеться, были оставлены на усмотрение местного начальства. А оно, как правило, строже относилось к евреям, чем к другим.

Что до тех, кто уже служил, — им предлагали остаться на сверхсрочную, и многие соглашались. Это, кстати, говорит о том, что антисемитские утверждения на тему солдат-евреев, мягко говоря, преувеличены. Были даже отдельные редкие случаи, когда евреи становились строевыми офицерами, старослужащие унтер-офицеры должны были сдавать для этого нехитрый экзамен, а врачи дослуживались в армии и до высоких чинов. Все это было немыслимо при Николае I и стало немыслимо при Александре III, но при Александре II имело место. Среди сверхсрочников был Трумпельдор-старший, выучившийся со временем на военного фельдшера и женившийся. А на «гражданке» тоже происходили важные вещи — антиеврейские законы смягчались. До равноправия было еще далеко, но потихоньку к тому шло. Евреи с высшим образованием и с хорошими специальностями, а также состоятельные — получали все права. Препятствий к получению высшего образования не было, и, окончив вуз, можно было поступить и на государственную службу (не только в армию). Потом, при Александре III, это будет казаться сладким сном. И хотя закон о черте оседлости оставался в силе для основной массы евреев — на жизнь евреи смотрели тогда оптимистически: казалось, виден свет в конце тоннеля. У евреев в квартирах портрет Александра II висел не реже, чем у русских, и, когда народники убили этого царя, евреи горевали о нем. (Среди народников евреи были, но не слишком много.)