– Знаешь, зачем я тебя привёз сюда? – его горячее дыхание коснулось макушки.

– Зачем? – сердце трепещущим комком притаилось, замерло.

– Узнал один северный лаамарийский обычай. Когда мужчина хочет сделать любимой признание, он везёт её на озеро…

«…любимой признание…» – как дышать-то после этих слов?

– …особое озеро с ледяной водой. Таких в Лангоборе всего пять. И одно из них Ллиенель.

– В этом озере ледяная вода?

– Да. Даже в самый жаркий летний день. Мужчина должен зайти с любимой в воду – это и есть признание. Если он любит, вода не покажется ей холодной. А если любовь взаимна, то и ему.

Он коснулся губами уголка её губ:

– Ты улыбаешься? Почему?

Её пробило током от этого чувственного прикосновения.

– Очень по-лаамарийски, – выдохнула ему в губы.

Только на Севере могли придумать такой обычай.

– Боишься замёрзнуть?

Она ощутила, как его пальцы принялись расстегивать крючочки на блузке.

– Согласна рискнуть, – снова улыбнулась она.

Он прислонил её к стволу дерева. И правильно сделал – колени подкашивались. Его щека тёрлась о её щеку, а руки стягивали с плеч ткань блузы. Со своей рубахой он расстался одним резким рывком. Его движения становились всё более порывистыми и нетерпеливыми. Но когда их тела лишись последних покровов, он замер. Отступил на шаг… Какое это острое удовольствие ощутить на себе горящий обожающий взгляд любимого мужчины. Она целую вечность смотрела ему в глаза, испытывая робость изучить его взглядом, подобно тому, как это делал он. Странная скромность для врача.

И всё же она решилась. Как он был нестерпимо красив, освещённый заходящим солнцем. Дыхание перехватило от его мощи, мужественности, силы. От манящего дотронуться рельефа мышц…

Он взял её за руку и повёл к воде. Снежана заметила, на поверхности кое-где плавали тонкие прозрачные льдинки. Вода действительно ледяная. Но Снежана не почувствовала холода. Когда вода коснулась кожи, она ощущала лишь дразнящее покалывание. Они медленно шли, погружаясь всё глубже и глубже, а потом он внезапно прижал её к себе. Каким горячим оказалось его тело, какими тугими напряжёнными были на ощупь его мышцы. Снежану накрыла волна удовольствия. Чистого дикого нестерпимого…

– Я люблю тебя, – прошептал он горячечно, терзая губы чувственным поцелуем, хотя мог бы ничего и не говорить. Снежанино лаамарийское женское чутьё и так не оставляло сомнений – этот мужчина создан для неё…

Эпилог. По-лаамарийски…

Снежана раздавала указания работникам, которые заносили мебель в её новый кабинет. Она постаралась всё предусмотреть. Помещение должно было выглядеть по-современному. Чистота, аккуратность, стерильность, но в то же время должно быть уютно. Последними в кабинет занесли три внушительных горшка с живыми растениями. Но это ещё не всё. Для маленьких пациентов Снежана велела организовать уголок с игрушками и яркими картинками.

– Все антисептики я разложила в третьем шкафчике, а травяные настои – в четвёртом, – с военной чёткостью отчиталась Бэль, помогавшая с переездом.

Самая серьёзная и ответственная девушка, которых только Снежане доводилась видеть. А ещё лучшая подруга и троюродная сестра. Одна из немногих представительниц рода Магвайр-л’Арата, которых Снежане удалось отыскать за год, проведённый Лангоборе.

Бэль с детства мечтала стать целителем, и Снежана с огромной радостью взяла её себе в ученицы. Она была сама любознательность и старательность. Ну и упрямства с упорством ей не занимать. Что поделать? Такие они – лаамарийки.

Тельмар заглянул проверить, как идут дела, когда уже почти всё было готово.

– И кто только вбил в ваши юные головы, что кабинет целителя надо превращать в лес? – проворчал он беззлобно, кинув взгляд на растения.

Придирчивость – это единственное, что осталось от прежнего Тельмара. Теперь он был солидным мужчиной с опрятной причёской. Его тёмные волосы до плеч были схвачены в хвост. Он обзавёлся тростью – исключительно для солидности. Походка его перестала быть неуверенной и шаркающей. И что самое главное – его осанка сделалась статной – никакого горба.

Спина распрямилась не в один день. Это происходило постепенно. После того, как с его плеч спала тяжесть вины за трагедию с участием кобры, чёрная эолла в его горбу начала рассасываться. Не без помощи целебных сеансов Снежаны, конечно. Но главную роль сыграла Капля Захра. Родовой артефакт сотворил настоящее чудо в лечении Тельмара.

После чудесного исцеления Тельмар заделался франтом. Стал одеваться по моде и неожиданно для себя самого оказался предметом воздыханий светских дам. Полгода назад у него случился страстный роман с одной хорошенькой незамужней леди, который закончился свадьбой. А теперь счастливая семья ждёт ребёнка.

Родовой артефакт Снежаны тоже оказался наделён целительной силой. Поэтому Демир в своё время и охотился за ним. Надеялся, что сила артефакта вылечит его дочь. У девочки были серьёзные увечья. Снежана взялась вести её. Сама поначалу не верила, что удастся помочь. Но ей так хотелось, чтобы эта чудесная малышка с большими грустными карими глазами получила шанс на нормальную жизнь. Первые месяцы лечения улучшения были едва заметны, но Снежана не сдавалась, и сейчас малышка полностью поправилась.

Снежана научилась пользоваться родовым артефактом, не надевая его на шею. Но её постоянно тревожила мысль, что Капля Арата магически взведена – настроена перенести на Землю, как только окажется на шее Снежаны. Она давно для себя решила, что её дом здесь. Ну и зачем ей, спрашивается, риск однажды случайно исчезнуть отсюда? В один прекрасный день Снежана попросила Мёрфиля, чтобы он организовал ей встречу с Йоханнесом. Тот по её просьбе провёл обратный ритуал. И с тех пор Капля Арата постоянно красуется на шее Снежаны. Кстати, Йоханнес теперь не послушник. Он покинул братство и поступил в магическую академию. Ходят слухи, что он стал лучшим учеником и одновременно зачинщиком самых невероятных студенческих выходок. Говорят, по нему сохнет добрая половина адепток академии.

– Флаконы с заживляющими зельями расставила в пятом шкафчике, – выдернула из задумчивости Бэль.

Снежана окинула взглядом кабинет и осталась довольна. Именно о таком она и мечтала. Всё готово, чтобы завтра начать приём.

У Снежаны и Бэль уже выработалась маленькая традиция – по окончании рабочего дня они устраивались на балконе для небольшого чаепия. Такая себе неторопливая летучка с обсуждением самых актуальных тем. Снежана уже хотела было распорядиться, чтобы прислуга как обычно накрыла столик на двоих, но Бэль, немного смутившись, попросилась уйти пораньше.

Снежана видела, что сестра хочет поделиться какой-то новостью, которая вызывает у неё сильное волнение. А так как у невозмутимой Бэль редко что вызывало волнение, сразу стало понятно, что речь о чём-то крайне важном.

Очень тихо, будто тут, в пустом кабинете, их может услышать кто-то ещё, она прошептала:

– Его Высочество пригласил меня сегодня вечером на конную прогулку.

После чего залилась румянцем. И это Бэль, которая, вообще-то, никогда не краснеет! Это был уже не первый знак внимания от Твинсена. Снежана видела их пару раз гуляющими по парку. Этот бесконечно обаятельный наглец и красавчик, конечно, уже вскружил сестре голову. И это Бэль, которая, между прочим, сама серьёзность и никогда не теряет голову!

– Мне кажется, я ему нравлюсь, – ещё тише прошептала сестра и совсем уж на пределе слышимости добавила: – вчера на прогулке он меня поцеловал. Я думала, умру…

И это Бэль, которая, кстати сказать, не умерла, даже когда на неё в детстве напал волк!

– Я дала ему за это затрещину, – созналась она.

– Это очень по-лаамарийски, – не выдержав, рассмеялась Снежана.