Уже через пару дней.

Заглядываю в свой длинный список всего, что собирался купить, отмечаю галочками то, что уже бросил в тележку. За что люблю гипермаркеты, так это за возможность купить все и сразу в одном магазине. Правда, это уже второй мой заход - сначала взял бытовую химию, теперь - продукты с расчетом на пару недель, чтобы Планетка могла спокойно сидеть дома и ни о чем не переживать.

Сидеть дома буквально, не выходя за порог.

Такой у нас план.

Рассчитываюсь на кассе, выезжаю на улицу и складываю все покупки на заднее сиденье - багажник забит под завязку, потому что кроме разных средств для стирки, бумажных полотенец и прочей объемной фигни, у меня там еще коробка с погружным блендером, набор разделочных досок и маленькие кухонные весы. Все это, конечно, можно было и не брать - после моего возвращения мы с Верой все равно уедем в самые короткие сроки (как только удастся продать квартиру) и на новом месте нам придется все начинать заново. Но сейчас, пока она будет здесь совсем одна, сидеть в четырех стенах несколько недель, не имея возможности даже выйти за порог, мне хочется, чтобы Планетка чувствовала себя максимально комфортно. Насколько это вообще возможно в таких обстоятельствах.

В телефоне от нее уже пара сообщений: присылает смешное селфи с двумя косичками и с книжкой в обнимку, и спрашивает, как я отношусь к ролевым играм. В моей голове сразу «расцветает» вереница образов разных «игр для взрослых», в которых я бы с удовольствием устроил ей экзамен с обязательной пересдачей. Учитывая то, что мы пока «притираемся» и не спешим, и две последние ночи я даже стоически сплю на диване, тело мгновенно реагирует на эти мысли самым естественным образом - вставшим членом.

Ерзаю на сиденье, пытаясь хоть как-то избавиться от неприятного ощущения трения о жесткую «молнию» на джинсах, и пишу Планетке, что она абсолютно бесчеловечна. В ответ она тут же отвечает цитатой нашего общего любимого книжного героя: «Справедливость - это не наш метод!»

В зеркале заднего вида у меня снова идиотская довольная улыба во всю рожу.

По дороге домой притормаживаю около маленького магазинчика бакалеи - открылся совсем недавно, в торговой полосе соседнего жилого центра. Судя по вывеске - тут можно разжиться разными сырами, которыми Планетка бредит, причем такое впечатление, что чем больше на нем странной лохматой плесени - тем лучше. Искренне не понимаю, как можно есть то, на чем уже существует своя экосистема, но одна ее довольная жующая улыбка стоит того, чтобы скупить полмагазина.

По крайней мере, сейчас я могу обеспечить ей хотя бы это.

Из бакалеи выхожу с двумя бумажными пакетами: в одном куча разных пармезанов, бри и каких-то дико вонючих французских «голов монаха», в другом - салями, бразиола и разное сыровяленое мясо. Ставлю пакеты на капот, чтобы открыть дверцу, но останавливаюсь, потому что мое внимание привлекает странное покашливание за спиной.

Подозрительно, блядь, знакомое покашливание.

— Максим? Это точно ты?

Я узнаю женский голос до того, как в памяти всплывает образ его хозяйки.

Блядь. Только этого мне не хватало. Откуда она вообще тут? Это другой конец города, живет она вообще на отшибе, работает - в сорока минутах езды отсюда. Мы в эти края никогда не заезжали. Вообще ни разу.

Вот же правда - везет как утопленнику.

— Вика, - поворачиваюсь и буквально выдавливаю из себя что-то типа вежливой улыбки.

В глаза сразу бросаются произошедшие с ней разительные перемены. С одной стороны, судя по шмоткам, прическе и сумке с логотипом известного бабского бренда - она удачно устроилась после нашего расставания. Все это стоит слишком дорого, чтобы предположить, что она вдруг очень резко пошла вверх по карьерной лестнице, но даже если бы стала «самой главной женщиной», то все равно не заработала бы за пару месяцев даже на пряжку от ботинок, которыми как раз очень неаккуратно топчет первую снежную грязь. С другой - она как будто постарела лет на… много, в общем. Вдруг стала той самой милфой, которая пытается молодиться и «стереть» с лица хотя бы лет пять, но в итоге делает только хуже.

— А ведь я примерно так и представляла нашу встречу, - говорит она, подвигаясь ко мне на пару шагов. - Точь-в-точь.

Она не упирается в меня носом, но крепкий запах духов уже неприятно щекочет ноздри. На моей памяти это единственная женщина, от которой всегда пахнет так, что через пару минут готов или отдать деньги за хороший респиратор, или застрелиться. При этом абсолютно уверен, что душится она чем-то не для простых смертных, просто очень сильно перебарщивает. Но, неумение вовремя остановиться и отсутствие чувства меры всегда были ее «коньком».

— Рад, что не разочаровал. - Наверное, в этой ситуации придумать что-то более нейтральное уже просто невозможно. - Хорошо выглядишь.

Она дергает плечом, пытаясь сделать вид, что ей наплевать на мой комплимент, но тут же начинает суетливо поправлять прическу.

— Все течет, все меняется, - пытается казаться безразлично-вежливой.

— Ага, - с похуизмом в голосе возвращаю я. - Ну, рад был…

— Что ты здесь делаешь? - Вика через мое плечо пытается заглянуть в салон «аллигатора». - Ого, какие закупки. Готовишься к ядерной войне?

Сую в салон оба пакета и резко, так, чтобы она подпрыгнула от громкого звука, захлопываю дверцу машины. Прости, моя любимая машинка, сегодня ты пострадала во благо.

— Просто не люблю ходить по магазинам.

Вика кривит губы, пытаясь вернуть свой напускной пафосный вид. Выглядит при этом, мягко говоря, очень странно. А мне вдруг хочется отмотать время назад, взять за шиворот себя прошлого, встряхнуть и сказать: «Прекращать спать с дурами, Макс!»

— Да, я помню. А еще не любишь ночные клубы, романтические фильмы и целоваться в кинотеатре. - Она копошится в сумке, достает сигареты и закуривает. - Помнишь, я взяла билеты, а ты сказал, что будешь целоваться только если мозг героини съест червяк?

Вообще-то я сказал «если ее серое вещество сожрет космический жук-мозг», и это была вполне понятная отсылка к старому фантастическому боевику про атаку жуков и космический десант, но Вика, конечно же, не могла этого знать.

— Я такое говорил? - Уже буквально через силу выцеживаю из себя подобие вежливости. - Наверное, фильм был слишком сопливым.

— Или ты просто большой грубиян! - Вика снова поправляет волосы, глубоко и жадно затягивается сигаретой, делая вид, что дрожащие руки на самом деле вообще не ее, потому что она полностью контролирует ситуацию.

— Что ты здесь делаешь? - Она снова пристально осматривает машину. - Вот уж не думала, что встречу тебя здесь.

— Вик, - я бросаю взгляд на часы, - рад, что у тебя все хорошо. Удачи.

Разговаривать с ней у меня нет вообще никакого желания. Не для того, в конце концов, я упорно блокировал каждый ее новый номер, с которого она начинала новый штурм моего телефона звонками и сообщениями. Тем более не вижу смысла расшаркиваться вежливостью перед женщиной, с которой расстался не на дружеской ноте.

— Может, выпьем кофе? - Вика идет за мной и на этот раз становится слишком близко, чуть не упираясь лбом мне в грудь. - Тут рядом есть отличное кафе и…

— Неа, - отодвигаю ее рукой за плечо. И даже хорошо, что получается довольно грубо, потому что некоторым женщинам даже такие жесты а-ля «да отъебись ты от меня наконец» кажутся проявлением любви и обожания.

— Ты даже просто вежливым быть не можешь! - орет она, когда я отодвигаю ее еще дальше, чтобы сесть в машину.

Можно, наверное, послать ее на хуй, но зачем, если для меня это ничего не изменит, а она и без моей «помощи» благополучно сама себя накрутила.

Бля, после такой встречи мне точно надо дважды помыть руки.

Прежде чем вернуться домой, делаю пару кругов по кварталу, чтобы успокоить внутреннего придурка, которой почему-то уверен, что я был недостаточно жестким, а вместо того, чтобы деликатничать, нужно было выдать весь арсенал всякой грубой херни. Чтобы в следующий раз, когда Вика увидит меня на улице, она не бежала навстречу, а поскорее искала место, куда бы спрятаться.