— Я ее знаю, - внезапно шепчет Виктория.

— Продолжай, - подстегиваю я. Мне заранее нравится злорадство в ее голосе. Оно такое… типично завистливо-бабское, когда ты знаешь, что в чистом поле с соперницей нечего и тягаться, но держишь за спиной какую-то забористую убивашку.

— Это Снежочек. - Моя мартышка еще больше скалится. - Проститутка. Хотя она называет это «услугами по ВИП-сопровождению».

Странно, что я сам не подумал о подобном - у блондинки на лбу написан прайс элитной бляди. Хвалю Викторию одобрительной улыбкой, и мы еле заметно чокаемся бокалами, одновременно делая по глотку.

— Осталось выяснить, что она здесь делает, - отворачиваюсь к черно-белому фото, на котором очередные безобразные и почему-то небритые женские ноги, - работает или охотится.

— Работает, - не задерживается с ответом Виктория. - Неделю назад я видела ее постоянного папика с новой соской, так что…

Она передергивает плечами, как бы говоря, что ей лень озвучивать очевидные выводы.

Это совпадает с тем, что мне разболтала секретарша Карпова.

Но сосредоточиться на мысли мешает нацеленный на меня жалящий взгляд Виктории.

— Что? - Я медленно веду ее вслед за «парочкой», и теперь наша очередь изображать знатоков тонкой игры света и восторгаться задумкой автора.

— Даже не спросишь, откуда я в курсе обо всем этом?

Мне и в голову не приходило интересоваться такой херней. Но мартышка была слишком убедительно категорична, чтобы я поставил под сомнение правдивость ее слов. А откуда она в курсе кухни элитных блядей - мне все равно.

— У тебя совсем нет сердца? - пытается ужалить Виктория, но под моим пристальным взглядом быстро становится смирной.

— Для тебя, дорогая, - говорю елейным тоном, - у меня нет ничего, кроме кошелька.

Кстати говоря, меня перестал вставлять даже глубокий минет в ее исполнении, который Виктория, под моим руководством, освоила почти в совершенстве.

Меня, блядь, перестало вставлять вообще все.

Кроме двух мыслей, на которые я дрочу, чтобы хоть как-нибудь сбросить напряжение: фантазии о том, как я заполучу назад свою свободолюбивую пташку и как потом долго и с наслаждением буду подрезать ей крылышки. Миллиметр за миллиметром.

— И так, ты сможешь ее ликвидировать? - подталкиваю Викторию ближе к «парочке», так, чтобы мы стояли почти рядом. Понижаю голос до шепота и добавляю: - Мне же не стоит беспокоиться о напрасных вложениях в твое развитие?

Если бы она могла назвать меня скотиной еще раз - она бы это сделала, но свой лимит на сегодня Виктория уже исчерпала.

Когда мы, наконец, придвигаемся так близко, что наше присутствие уже невозможно игнорировать, блондинка реагирует первой: быстро окидывает меня взглядом сверху вниз, а когда понимает, что я заметил ее интерес - нарочно еще раз поглядывает в область паха. Даже если бы я уже не знал, что она дорогая шлюха, после этого взгляда у меня бы точно появились подозрения на ее счет. Это взгляд из разряда: «Я готова сменить член, если к нему прилагается достойное содержание».

Она уже даже почти открывает рот, когда решительно делаю шаг в их сторону, но я успеваю отсыпать ей порцию заслуженного разочарования, потому что перевожу взгляд на Карпова и с подчеркнутым интересом спрашиваю:

— Карпов? Игорь Карпов?

Он реагирует мгновенно: разворачивается, утыкается взглядом мне в грудь и только потом, крайне нехотя, задирает голову выше. Естественно, когда наши взгляды встречаются, на его роже написано раздражение пополам с недоумением - мало кому из карликов с манией величия приятно осознавать, что на собеседника приходится смотреть снизу вверх. Но что действительно по-настоящему привлекает мое внимание, так это характерная попытка смазать тот факт, что и мое лицо ему тоже знакомо. И хоть моя «история» предполагает именно это, я абсолютно точно уверен, что нигде и никогда в реальности не пересекался с этим типом. Значит, он тоже интересовался моей персоной. И я даже догадываюсь, с какой целью.

«Надо же, дружок, ты еще рта не раскрыл, а я уже знаю половину твоих маленьких грязных секретов».

— Прошу прощения? - Карпов крайне плохо изображает удивление.

Даже моя практически неспособная к самостоятельным мыслительным процессам мартышка притворяется лучше.

— Олег Калашников. - Смотрю на его расслабленно висящие вдоль тела руки и в ответ демонстративно прячу свои ладони в карманы брюк. - Август, благотворительный сбор фонда «Саференд». Нас представила друг другу госпожа Ларсен.

Все это - не случайные слова, которые я выдергиваю из головы. Не имею привычки атаковать врага наугад. Маленькое расследование одного моего друга - и на следующий день после «заказа» я знал, чем он занимается, кого трахает, сколько раз ходит на толчок и, конечно же, все более-менее публичные мероприятия, которые посещало это чмо. Осталось выбрать только самое подходящее - относительно недавно, но все же не в последние месяцы, чтобы ему нечего было противопоставить моим словам. Кроме того, наше «знакомство» должно было произойти до того, как он связался с сестрицей моей строптивой маленькой женушки. На тот случай, если ему успели ткнуть в мои фото и сказать, что он совершает благое дело, помогая Нике сбежать.

Этот расчет оказался верным. Впрочем, как и всегда.

Моей единственной критической ошибкой было оставить Нике ключи от клетки.

Но и этот косяк я собираюсь исправить в самое ближайшее время.

— Ларсон, Ларсон… - бормочет под нос Карпов, а потом, как будто вспомнив, снисходительно улыбается. - Да, конечно. Милая неугомонная женщина, которая любит всех «солнечных детей».

— Преимущественно, - слегка подаюсь вперед, изображая маленький заговор, - любит их за чужой счет.

Он переводит взгляд на Викторию, и я немедленно представляю их друг другу, делая акцент на том, что, если бы не моя настойчивая подруга детства - я бы обязательно пропустил это мероприятие.

— Что бы ты без меня делал, - мурлыкает она, не сводя с Карпова хищного взгляда.

Слишком провокационно, как по мне, но этому идиоту явно нравится, потому что он тут же распускает хвост и выдает длинную браваду о своей любви к искусству, в особенности тому, которое вряд ли оценят «многие». Так и хочется спросить его, на каком месте его раздутой от самолюбования жопы нанесено клеймо избранности. Возможно, когда карлик сделает свое дело и больше не будет представлять для меня интерес, я припомню ему и эти слова, и его помощь Нике.

— Вы так много работаете, Олег? - интересуется блондинка, кокетливо поигрывая бокалом шампанского. Слава богу, хоть пальцы туда не сует, как это любят делать некоторые «звезданутые и загадочные».

— Трудоголик - мое второе имя, - мой голос полон легкой меланхолии. Пусть не думает, что я какой-то офисный планктон. Хотя, по большому счету, не все ли равно, что думает очередная муха це-це? - Может, вы назовете свое имя, раз ваш кавалер так ревностно хранит его в тайне?

Карпов сжимает челюсти.

«Я уже понял, карлик, что ты не любишь выглядеть глупо. В общем, как и я. Но в отличие от меня, ты глуп по умолчанию».

— Ангелина, - блондинка протягивает руку, подражая благородной леди.

Зря надеется, что я собираюсь припадать к ней губами как какой-то придурок. Поэтому, когда лишь слегка пожимаю кончики ее пальцев, раздраженно кривит губы. Правда, тут же снова натягивает улыбку, еще раз подтверждая, что ради выгоды готова менять настроение, как говорится, на лету.

— И в какой сфере вы трудоголик? - Она снова сканирует меня глазами, на этот раз уже откровенно, чтобы я точно не оставил без внимания ее интерес. - Неужели, нефть?

Наверное, думает, что это должно быть остроумно.

Но все «это», вместе с отсутствием даже зачатков ума, мне абсолютно не интересно. В свое время я перетрал таких баб, и меня от них тошнит. А после унижения Ники все женщины перестали меня интересовать даже в качестве минутного траха.

Однако, я доигрываю свою роль - должен же кто-то помогать Виктории перетягивать на себя внимание Карпова.