— Работают в «Хароне», - говорит Леонид - и мы обмениваемся понимающими взглядами.

— С этого и надо было начинать, - немного ворчу себе под нос, - а то я уже начал думать, откуда надуло этот геморрой.

«Харон» - это контора-падальщик, которая всегда крутится рядом с настоящими игроками в сфере безопасности. Сами из себя ни хрена не представляют, подбирают разный сброд, который в процессе выбраковки отсеивается и из «Щита», и из других контор. Ничем не гнушаются, в том числе вламываться в наши клиентские базы, устраивать хакерские атаки и заниматься прочим вредительством, чтобы потом на каждом шагу пиздеть, что «Щит» (и другие мои коллеги по цеху) - сомнительные ребята, не способные даже обеспечить безопасность баз данных клиентов. Но зато и ценник у этой гнили заметно ниже, да и в работу они берут всякое, обо что приличные люди не хотят даже руки пачкать. На всем этом и выживают и даже, как я слышал, имеют какую-то репутацию.

— Я тут пробил по своим проверенным каналам, - продолжает Леонид, - потряс армейских товарищей в «Лиде» и «БлекОникс». К ним пару недель назад обращались, чтобы организовать слежку за вами. Ребята отказались, ясное дело.

Мы обмениваемся понимающими взглядами. Все эти конторы - мои прямые конкуренты, и в разное время мы порядочно друг другу насолили и, конечно, продолжим делать это в будущем, но все это не отменяет факта, что есть вещи, которые выше желания подгадить конкурентам. Например, не срать друг друга за пазуху. Если бы кто-то пришел ко мне с аналогичном заказом, я бы тоже, не раздумывая, указал на дверь.

— Ну а «Харон» не отказывается ни от чего, - говорим почти в унисон.

— Как их «снимать»? - Леонид включает сухой тон спеца, который ждет указаний и готов действовать сразу, как покинет мой кабинет.

— Пока не надо, - подумав, говорю я. - Пусть думают, что мы тупые и ничего не знаем.

— Держать шакалье на прицеле? - уточняет он.

— Ага.

На самом деле, кто заказчик, лично мне предельно ясно. Ну не верю я в такие совпадения - сначала Олег подкидывает моей жене наводку на мое прошлое, а потом появляется слежка. Меня немного нервирует только то, что я сразу не обратил внимания, хотя пару раз обращал внимание на тачки, которые вроде как трутся поблизости, но в черте города это сделать очень сложно, если только прицельно не подозревать слежку.

Что Олег хочет выяснить? Прощупывает почву… для чего?

Хочет узнать, вижусь ли я с Верой?

Бля, у меня как раз сегодня с ней встреча! Если бы проворонили слежку…

Перед моими глазами мелькает немая сцена, где нас с Верой разоблачает «внезапно» появившийся Олег. Это бы точно кончилось кровью - моей или его. И как бы не сильно было мое желание перегрызть ему глотку собственными зубами, время для этого еще не наступило.

— Попроси кого-то из парней меня прикрыть, - озвучиваю свой вариант действий на сегодня, - пусть поводят этих пидаров по городу пару часов.

Леонид кивает. Мы уже отрабатывали эту схему: Никита, один из сотрудников в офисе, бывший спец по разведке, как раз одного со мной роста и сложения, и стрижки у нас одинаковые, а в затылок хер угадаешь, кто есть кто.

Пока Никита в моем пиджаке садится в мой рабочий внедорожник, я выхожу через черный ход, сажусь в подогнанную Леонидом тачку и выруливаю на встречу с Верой. Сегодня нам точно будет о чем поговорить.

По дороге все равно мониторю в зеркало заднего вида, отслеживая, не плетется ли кто-то за мной. Ну мало ли что, теперь точно буду и на воду дуть, потому что подставной «я» - ясен хер, временная тема, и даже остолопы из «Харона» быстро смекнут, что к чему. Но хотя бы на сегодня и ближайшие дни я выиграл время.

В книжный, где предложила встретиться Вера, приезжаю ровно минута в минуту. Сразу захожу внутрь, отказываюсь от помощи выскочившей навстречу сотрудницы и сам нахожу компьютерный зал. Еще в пороге замечаю Веру за столом в глубине между книжными полками. Она сидит в пол-оборота и что-то усиленно набирает на компьютере, вряд ли замечая хоть что-то вокруг. Хотя, нет, с этим выводом я поспешил - девушка справа чихает, и Вера тут же вскидывается на этот звук. Даже с такого расстояния видно, как напрягаются ее плечи и как она кладет руки на колени, медленно сжимая пальцы в кулаки. Уверен, что мысленно повторяет какую-то медитативную мантру, типа тех, которые выкладывают в интернете: «Вдох, выдох, дышите почками…» Или как там правильно?

Ловлю себя на том, что улыбаюсь до ушей, когда замечаю лежащую на ее столе записную книжку - розовую, в цветочек, с брелоком в виде маленького плюшевого зайца, которого Планетка, чтобы успокоиться, теребит пальцами за уши.

Планетка.

Даже в мыслях называть ее так - все равно что вывернуть кишки наружу - острая и, одновременно, тупая ноющая боль. Она возвращает вспять все эти годы, слой за слоем снимает с меня все попытки научиться жить без Веры. Когда я запрещал себе даже мысленно вспоминать ее имя, как учился забывать это странное «Планетка», как старался не реагировать на запахи, которые почему-то напоминали о ней. Странные запахи - лазаньи, теплых кексов с абрикосовым джемом, чая с бергамотом и долькой лимона.

Я каждый день отрезал от своего сердца по куску, надеясь, что рано или поздно болеть будет уже нечему.

Ага, Сабуров, кажется, именно эта хуйня и называется «самообман».

Пока топчусь в пороге как трусливый школьник, Планетка поворачивает голову, замечает меня краем глаза и удивленно поднимает брови. Всего мгновение, но на ее месте я вижу не холодную балерину, а ту влюбленную девчонку, которая приносила мне мандарины и спала на лестничной клетке, пока я таскался с разными шаболдами, пытаясь закинуть их в топку своей сраной жизни, чтобы продолжать коптить небо. Блядь, старым, наверное, становлюсь, раз начинаю понимать тех седых пеньков, которые чуть что - и сразу пеняют на ошибки молодости. Вроде как рано и мне туда же, но хочется хотя бы на минуту вернуться в прошлое, выбить дурь из собственной башки, рассказать о «последствиях» и сделать так, чтобы прошлый-я изо всех сил держался за ту влюбленную девчонку с заплаканными глазами.

Пока мой уставший мозг перемалывает эту херню, Вера уже берет себя в руку: садится ровно, кладет руки на стол. Единственное, что выдает ее напряжение - пристальный взгляд по сторонам, как будто до сих пор ждет подвох. И я сразу вспоминаю слежку Олега, которую чуть было не проворонил. «Как ты вообще выжила рядом с ним?» - вертится на языке, но я не разрешаю себе спрашивать вслух. Вряд ли эта тема подходит для нашего почти_официального общения, и вряд ли она теперь когда-нибудь снова раскроет передо мной душу.

— Прости, что без кофе, - говорю я, когда подхожу достаточно близко, чтобы нас разделял только стол. И тут же мысленно даю себе подзатыльник, потому что в этом магазине кофейня буквально через стенку.

— Я теперь кофе пью очень редко, - вежливо отвечает она и выразительно смотрит сначала на стул справа от меня, потом - на свои наручные часы.

Ясно: у нас и так мало времени, а я еще и бессмысленно трачу его на словесную прелюдию.

— Вот, - решительно говорит Вера, протягивая мне флешку, которую буквально как фокусник прямо у меня на глазах достает из отверстия в торце своего смешного блокнота. - Это то, что мне удалось узнать по своим каналам. Там немного, но судя по тому, что написал мой юрист - это можно раскрутить на большие неприятности.

— Что там? Запись расчлененки?

Мое желание шутить отмирает под ее хмурым взглядом.

Следующие минут десять она рассказывает про Сергея, подставные фонды, кипрские счета. Сухо, по фактам, изредка останавливаясь, чтобы сковырнуть в памяти какую-то важную упущенную деталь. Я просто слушаю и борюсь с желание послать все к черту и спросить, как теперь… мы? А когда это желание становится абсолютно невыносимым, мой лежащий на столе телефон «включается» входящим сообщением от Валерии.

Я, как любой нормальный человек, которому нечего скрывать, всегда кладу телефон экраном вверх, так что во время входящего на экране горит выразительное «Жена» - и Вера, конечно же, прекрасно это видит, хотя я почти мгновенно хватаю телефон. Извиняюсь, отхожу, чтобы поговорить и буквально проглатываю зреющее во рту раздражение - Лера не виновата, что ее звонок случился слишком невовремя. Она вообще, блядь, ни в чем не виновата.