Если вы когда-нибудь инвестировали в фондовый рынок, то знаете, что специализированная платформа позволяет увидеть прогнозы, тенденции, показатели и другие важные данные, которые могут понадобиться для принятия правильных финансовых решений. Примерно это и представляет собой Career Intelligence – только предназначена она для совершенствования навыков и изучения смежной работы. Это онлайн-портал, где сотрудники могут ознакомиться с разными видами работы, доступными внутри их компании, необходимыми для этого навыками, диапазоном зарплаты, а также понять, будет ли выбранная область расширяться или сокращаться в предстоящие годы. Представьте, если бы у всех сотрудников был доступ к подобной карте навыков и работ, позволяющей им двигаться в одном направлении с будущим курсом компании.

На сегодняшний день сотрудники AT&T прошли три миллиона онлайн-курсов по повышению квалификации и получили более 200 000 сертификатов.

Гендиректор AT&T также напрямую обращался к своим сотрудникам с пояснением, что, если они не хотят быть вечными учениками, они должны покинуть компанию. Хоть компания и предоставляет необходимые инструменты, ресурсы и поддержку сотрудникам в супервечном обучении, последним иногда приходится тратить личное время и ресурсы, чтобы чему-то научиться. Это новый мир, в котором мы живем, здесь мы должны быть персонально ответственны за изучение новых вещей, которые сделают нас успешными в профессиональной и личной жизни.

В компании WD-40, производящей смазки и очистители, все сотрудники должны произнести «Маниакальную клятву»: «Я несу ответственность за выполнение действий, задавание вопросов, получение ответов и принятие решений. Я не жду, пока другие мне скажут, что делать. Если мне что-то нужно узнать, я несу ответственность за то, чтобы задать вопрос. У меня нет права обижаться, что я “не понял этого раньше”. Если я делаю что-то, о чем должны знать другие, я ответственен сказать им об этом».

Это возлагает ответственность за обучение на плечи каждого, кто здесь работает. Позже в книге вы узнаете об этом непосредственно от их гендиректора Гарри Риджа.

Согласно исследованию, проведенному Udemy (платформа для онлайн-обучения – прим. ред.), 42 % миллениалов в Соединенных Штатах считают, что обучение и развитие – это главное преимущество при выборе работы, на первом месте может быть только медицинская страховка (Udemy, 2018). Другое исследование, проведенное кадровым агентством Robert Half, показало, что в Великобритании меньше половины организаций внедряют программы обучения и развития для повышения квалификации и поддержки карьеры своих сотрудников (Robert Half, 2018).

Как будущий лидер вы должны понимать, что, когда дело касается обучения новому, ваша работа никогда не прекращается. Эдвин Пакстон Худ, писатель XIX века, знал об этом еще давно: «Все наша жизнь – обучение: мы всегда узнаем новое, каждый момент, везде, при любых обстоятельствах что-то добавляется к багажу наших прошлых достижений. Ум всегда находится в работе с самого момента его полного формирования. Все люди – ученики, независимо от того, чем они занимаются и где, будь то во дворце, в хижине, в парке или в поле. Таковы законы, наложенные на человечество».

Когда я размышляю о супервечном ученике, я вспоминаю свою семью. Я родом из семьи эмигрантов. Мои родители (и их семьи), которые на момент эмиграции не знали друг друга, несмотря на то что жили рядом, бежали из Республики Грузия в конце 1970-х годов. Они бежали от коммунистического режима и преследования евреев. В то время моя мама жила в тесной двухкомнатной квартире с пятью членами семьи. Мой дедушка по материнской линии, Алекс, был учителем музыки, участником Грузинского камерного оркестра и первой виолончелью в Грузинском оперном театре. Было невозможно выжить на одну зарплату, поэтому он работал на трех работах. Моя бабушка по материнской линии, Женя, преподавала русский язык и историю.

Мой отец также жил в маленькой квартире со своими родителями, братом и сестрой. Бабушка по отцу была круглой отличницей и очень умной женщиной, бросившей карьеру ради воспитания детей. Я никогда с ней не встречался. Дедушка по отцовской линии был продавцом в магазине одежды. Я виделся с ним только раз, когда он приезжал в Лос-Анджелес, чтобы убедиться, что его сын (мой отец) может построить достойную жизнь для себя и своей семьи: он умер вскоре после этого визита.

Несколько лет назад я посетил Грузию, где и сделал предложение своей жене. Я был шокирован и расстроен тем, где и как они жили. Я помню шатающуюся лестницу, ведущую в квартиру, каменный пол. Несомненно, это условия жизни третьего мира, далекие от новой жизни среднего класса в Лос-Анджелесе, где у людей есть бассейны и многое другое, что на жалких улицах Тбилиси казались бы несбыточной мечтой.

Когда моя мама с семьей бежали из Грузии, им разрешали взять с собой всего 200 долларов на человека, при этом паспорта и все другие документы, включая свидетельства о рождении, удостоверения личности и дипломы, пришлось оставить. Они спрятали маленькую семейную реликвию, бриллиант, в рукояти ножа. Мой отец бежал из Грузии один, оставив свою семью и ясно осознавая, что он может больше их не увидеть. Это частично оказалось правдой: он никогда больше не видел свою мать и брата и виделся с отцом лишь раз, когда тот приехал в Лос-Анджелес. Его сестра также переехала в Лос-Анджелес.

Покинув Грузию, они несколько недель провели в Вене, прежде чем отправиться в Италию, где они задержались на 10 месяцев. В этой стране и встретились мои родители. Чтобы заработать денег, моя семья продала на блошином рынке оборудование для фотографии, льняное белье и матрешек. Мамина семья уехала в Австралию. Мама поступила в университет, а бабушка с дедушкой отчаянно пытались найти работу. Мои бабушка и дедушка, Алекс и Женя, занимались самым разным трудом. Они оба работали уборщиками на шоколадной фабрике, а Алекс также работал таксистом и музыкантом (большую часть своей жизни он играл на виолончели). Моя бабушка позже работала официанткой и продавцом в гастрономе. В итоге она стала преподавать австралийским политикам и военным лидерам русский язык и историю.

В это самое время мой отец, подхвативший вирус американской мечты, загорелся желанием обосноваться в Соединенных Штатах, поэтому он первым приехал сюда, чтобы обустроиться, в то время как моя мама больше двух лет ждала от него вестей в Австралии (меня еще не существовало). Хотя его мечтой было жить в Лос-Анджелесе, мой отец оказался в Нью-Джерси и начал искать работу в качестве квалифицированного инженера. Большая проблема была в том, что он не говорил на английском и не знал ничего об американской культуре и обществе.

В Нью-Джерси он жил в бедном районе, но специально выбрал тот, где не было русскоговорящих, чтобы выйти из зоны комфорта и заставить себя учиться и выживать. В течение нескольких месяцев он смотрел шоу Джонни Карсона и Мерва Гриффина с англо-русским словарем, чтобы научиться понимать язык и расширить словарный запас. Будучи инженером, он пытался читать техническую литературу, опять же с помощью словаря. Он проводил более восьми часов в день, практикуясь с помощью зеркала, чтобы отработать движения рта для произношения. Ведь мало просто знать слова, нужно еще уметь правильно их произносить без сильного русского акцента. Он также проводил время у телевизора, чтобы лучше понять американскую культуру и общество. Он старался каждый день уделять время работе над своим почерком, так как компьютеры все еще не были распространены. Он упорно трудился, чтобы влиться в американскую жизнь и культуру, как и моя мама, которая изучала философию в Мельбурнском университете и английский язык, запоминая и напевая популярные американские песни. Ее младшей сестре – моей тете Ирене – пришлось пойти в первый класс, не зная ни слова по-английски. Над ней издевались до тех пор, пока она, наконец, не начала общаться с англоговорящими детьми.