Я понимала, что вступление во фракцию леди Розмайн и леди Эльвиры было бы для меня лучшим выбором, но мне было трудно представить что те, кто пострадал от действий леди Габриэль, примут меня с распростертыми объятиями.

— Конкурс по окрашиванию — не исключение. Я буду волноваться без тебя, Риадина, но… пока на мне вуаль, я готова пойти туда. Ради нашего будущего.

— Тогда, пожалуйста, сообщите о вашем решение лорду Лампрехту, — сказала служанка. — Если ты честно расскажешь о своем желании, он сделает все возможное, чтобы его исполнить.

— И как прошло чаепитие? — спросил лорд Лампрехт, когда я вернулась. Его взгляд, направленный на меня, был полон беспокойства. Он специально попросил на этот день отгул сразу после обеда, чтобы дождаться моего возвращения. А я, к большому удивлению Риадины, вернулась с чаепития в свою комнату, хихикая над всем, что произошло ранее.

— Леди Розмайн — это просто одна странность на другой, — поделилась я своим впечатлением. — Мне очень захотелось уйти, когда она попросила меня снять вуаль, но… когда я высказала свое нежелание это делать, леди Розмайн предложила мне просто сделать новую, но уже из ткани, которая будет окрашена по новому методу Эренфеста. Чтобы подчеркнуть мое желание ассимилироваться здесь. Леди Эльвира даже сказала, что при таких условиях она позволит мне и дальше закрывать свое лицо.

На то, чтобы сделать вышивку потребуется время, но это не проблема. У меня не было ничего, кроме времени. И чтобы мне позволили и дальше носить вуаль, я была готова делать все необходимое.

— Дизайн этой новой ткани очень очарователен, — продолжила я. — Леди Розмайн сказала, что подарит мне немного.

— Очень… очарователен? — переспросил лорд Лампрехт.

— Да. Я очень люблю милые дизайны. Это конечно не тот стиль, который я бы выбрала самостоятельно, так как он наверняка выглядел бы не очень хорошо в сочетании с моими жестокими глазами, но тот факт, что мое лицо будет полностью скрыто означает, что моя внешность не имеет никакого значения. Леди Розмайн указала мне на это, и хотя, возможно ее слова были не самыми подходящими для девушки, которая комплексует из-за своей внешности, но я могу сказать, что она говорила их ради меня, а не желая оскорбить. Контраст между тем, как она гордо высказывала свои идеи и ее слугами, которые изо всех пытались помешать ей это говорить, был так забавен, что я с трудом сдерживала смех.

— О Боги. Это и правда нечто…, — сказала Риадина, тоже не способная удержать смех, представляя себе эту картину.

Я снова перевела внимание на лорда Лампрехта, который слушал мой рассказ с легкой усмешкой.

— Однако, скорее всего, ей было приказано сблизиться со мной, чтобы затем получить информацию об Аренсбахе, — сказала я. — Она задавала мне очень много вопросов.

Выражение его лица сразу стало серьезным.

— Вопросы о чем…? — спросил он, наклоняясь ближе, словно пытаясь меня защитить.

— Ей хотелось узнать о каких-нибудь известных историях о рыцарях Аренсбаха, а еще она спросила меня сколько книг в книжной комнате замка ауба, — пояснила я, изо всех сил стараясь держать невозмутимое выражение лица.

— Ха? Как много книг?

— Да. Она полностью сосредоточила свое внимание на книгах, словно бы ее не интересовало ничего кроме них. Леди Флоренсия и леди Эльвира изо всех пытались перевести разговор в более нормальное русло, но никто не мог остановить леди Розмайн. Меня так увлек ее энтузиазм, что я даже рассказала ей историю о победе над морским фей-зверем. Подобные истории видимо довольно редки в Эренфесте, потому что все дамы на чаепитии, а не только твоя младшая сестра, с большим вниманием слушали мой рассказ.

Это была очень банальная история, которую мне в детстве рассказывала кормилица, но леди Розмайн слушала ее с такими сияющими глазами, и атмосфера в комнате стала более дружелюбной раньше, чем я это заметила. В итоге чаепитие закончилилось куда более приятно и мирно, чем я привыкла в Аренсбахе.

— О, Риадина. Я вспомнила о еще одной вещи. Леди Розмайн попросила рыбу, которую мы привезли с собой. Она хочет попробовать создать на ее основе новые рецепты, — сказала я.

— Ей нужны сами ингредиенты, а не уже готовые блюда? — обеспокоено переспросила женщина.

Я кивнула.

— Она сказала, что мое желание есть еду из Аренсбаха вполне естественно, и она намерена соединить наши ингредиенты с приправой “Эренфест”, чтобы создать на их основе новые блюда. Она была крайне рада тому, что у нее появилась такая возможность благодаря моему приезду. Я думала выкинуть эту рыбу, чтобы не тратить зря ману. Но похоже она еще может быть полезна, хоть я и не думала о такой возможности.

Было удивительно видеть, как леди Розмайн наклонилась вперед, с таким интересом и страстью говоря о создании новых модных течений с помощью ингредиентов из Аренсбаха. Ее энтузиазм исцелил мои душевные раны, оставшиеся после того, как заготовленные мною блюда были злорадно заменены лишь ингредиентами.

— Леди Розмайн смогла найти хорошие стороны там, где я не была способна их увидеть, — продолжила я. — Она с улыбкой приняла их, и именно благодаря ей я поняла свою ошибку. Я сама была слишком предвзята, считая что леди Эльвира относиться ко мне с предубеждением.

Когда мы возвращались назад, в карете леди Эльвира обратилась ко мне.

— Я вижу, что ты действительно стараешься принять культуру Эренфеста, — ее тон звучал точно так же, как и обычно. Но в этот раз я слышала в нем теплые ноты, что серьезно удивило меня. — Похоже ты действительно отличаешься от леди Габриэль, которая смотрела на наше герцогство свысока и не пыталась принять его. Сегодняшнее чаепитие, к моему большому облегчению, показало, что я была не права.

Только тогда я поняла, как окружающие воспринимали мое упрямое нежелание снимать вуаль. Леди Эльвире казалось, что я, точно так же как леди Габриэль, отказываюсь приспосабливаться к жизни в Эренфесте. И это мнение было прямо противоположно моим истинным желаниям. Поспешно опровергнув ее слова, я объяснила, что все дело в моей внешности, слишком похожей на двоюродную бабушку. И именно поэтому я хотела продолжать носить вуаль, чтобы избежать презрения со стороны старших представителей рода Лейзенгангов.

— Лампрехт говорил мне тоже самое несколько дней назад. Но я не смогла до конца поверить ему, что вы действительно настолько похожи, чтобы это оправдало такие радикальные меры, — ответила мне леди Эльвира. — Могу я хотя бы на минуту взглянуть на твое лицо? Я видела портреты леди Габриэль, поэтому смогу точно сказать, как отреагирует на тебя старшее поколение.

Убедившись, что я настроена лояльно, леди Эльвира убедила меня показать свое лицо. И я обязана ей за это.

— А потом? — взволновано спросил Лампрехт. — Что сказала мама после?

— Она сказала, что официально примет меня в состав фракции, как только новая вуаль будет готова, — ответила я. — Ее сходство с одеждой других участников фракции будет лучшим доказательством моего выбора. Она продолжит ограждать меня от людей бывшей фракции Вероники, чтобы они не могли приблизиться ко мне, а так же всегда будет рядом, чтобы поддержать во время разговоров со стариками из Лейзенгангов.

Убедившись, что я действительно очень похожа на леди Габриэль, леди Эльвира решила поддержать мои желания. Никогда прежде я не чувствовала себя такой уверенной, как сейчас.

— Аурелия, это значит…?

— Да. Я решила, что присоединюсь к леди Розмайн и ее фракции. Я буду жить как дворянка Эренфеста, а не как дворянка Аренсбаха, которой нужна помощь от бывшей фракции Вероники. Лорд Лампрехт, я полагаюсь на вашу заботу.

Я предпочла Эренфест своей родине, тем самым только закрепив свою судьбу отшельника. Однако теперь я не была в полной изоляции. Леди Эльвира, после того, как все недоразумения между нами были решены, начала приглашать меня на семейные обеды и ужины в главном доме, а также на свои встречи с торговцами, тем самым удовлетворяя мою потребность в общении и вводя меня в курс дел семьи. Взгляды слуг, направленные в мою сторону, тоже стали куда теплее.