Айша еще некоторое время смотрела на него, а потом, сдавшись, перевела взгляд.

— Она уродлива… — буркнула Вагнер, обидевшись.

— Брось, на тебе лицо Димитрия, это куда более уродливо, — не остался в долгу Биби.

Фыркнув, девушка, вернулась к просмотру записи. Звука не было. Дэ Руж и мастер Такебир говорили между собой, а потом оба взглянули на робота, повернув лица к камере… Помехи, как и прежде, прервали запись.

— Странно… — она снова перемотала видео, — почему запись прервалась преждевременно? Не хватает еще шести секунд до взрыва.

Маркус ответил не сразу.

— Дай сюда… — он забрал у нее планшет и перемотал на начало. А когда понял, что именно зафиксировала камера, кровь отхлынула от его лица.

***

«Граждане, соблюдайте спокойствие. Помощь уже едет…

Граждане, не стесняйтесь просить и предлагать взаимопомощь,

Мастера, обратите внимание… нужна помощь в следующих точках…»

Мир гудел и стонал. Солнце жарило, не особо разбирая своих жертв. Клэр пошатнулась, поднимаясь на четвереньки. Взрывная волна унесла осколки далеко вперёд, поранив прохожих. Кто-то лежал, не двигаясь, кто-то стонал…

— Мебиус… Чёртов мутант… — прошептала она, видя, как префект Кальтеноя с обожжённой физиономией лежит, не двигаясь. На левом боку расплылось огромное красное пятно, увенчанное массивным стеклянным осколком…

Проверив пульс, женщина облегченно выдохнула и тут же набрала номер леополисской больницы.

— Нужны медики. Главная площадь, северное крыло горсовета. Около двух десятков пострадавших от взрыва. Ожоги, осколочные ранения, разной степени тяжести.

— Кто говорит?

— Префект… Клэр дэ Руж…

— Мое почтение, госпожа дэ Руж, в этом районе работает генетических дел мастер Ирраиль, он может предоставить квалифицированную помощь до приезда бригады, сейчас продиктую номер…

— Он мертв!.. — зло выкрикнула Клэр, поднимаясь на ноги и пошатываясь. — Немедленно бригаду на площадь иначе… я гарантирую, этот разговор станет последним в вашей карьере!

* * *

— Вам надо это увидеть, — такими были слова тридцать восьмой, когда она по собственной инициативе вплыла в кабинет Фердинанда. Ее тонкие пальцы забегали по голографической панели его личного компьютера. Посередине кабинета привычно расстелился полупрозрачный экран, демонстрируя видеосъёмку в реальном времени.

— Мёбиус Такебир и Клэр дэ Руж… — процедил Фердинанд, откидываясь на спинку кресла. Веки его сузились, взгляд стал цепким и пристальным.

Один из лучших мастеров империи, префект генетического сердца страны, что-то делал с плечом дэ Руж, привычно орудуя хирургическими инструментами.

— Где это они? — поинтересовался он у секретаря.

— Леополис, лаборатории магазина генетического товара. По крайней мере, это видео передают те камеры… Однако если брать систему идентификации населения, то ещё несколько минут назад префект Такебир находился в данных лабораториях в полном одиночестве. А это абсолютно не совпадает с визуальный рядом. Кстати, местонахождение префекта дэ Руж перестали фиксировать пятнадцать минут назад. — В подтверждение своих слов женщина ввела в программу параметры, и фигура Такебира тут же обозначилась его именем, в отличие от дэ Руж. Ее система обозначила как Нандина Абэ.

Прошли мгновения, и подпись идентификатора опять сменилась, теперь фиксируя полностью знакомое имя женщины.

— Выглядит странно, как ни крути, а если учесть, что сам Абэ оказался без идентификационной системы, то лично у меня есть подозрения, что именно его систему сейчас устанавливает префект Такебир… — предположила Тридцать восьмая. — Цель этого действия непонятна. А проверить личные базы данных господина Абэ пока что невозможно. Мы все еще взламываем код.

Фердинанд слушал её вполуха. Префекты на немой записи беседовали и хмурились, в какой-то момент оба обратили внимание на мелкого робота, а потом резко бросились в сторону окна.

Видеотрансляция прервалась. Женщина нахмурилась и пробежалась пальцами по клавиатуре, увы, связь не возобновилась.

— Может, системная ошибка? — озадачившись этим вопросом, секретарь начала проверять настройки.

Фердинанд тем временем невидяще смотрел на почерневший экран. Короткое видео поселило в его голове уйму вопросов и соображений. Он догадывался, в чем дело. Озвучивать не спешил. Стоило обдумать.

— Квинни… — обратился он по имени к тридцать восьмой. — Прекращай насиловать клавиатуру. Три часа дня. Я еще не обедал, распорядись.

Женщина на миг поджала губы, а потом выпрямилась.

— Вы хотите отобедать сами, или…

— Накрой на троих, — прервал ее Фердинанд. — Приведи Вито и сороковую. Думаю, часа для отдыха ей было предостаточно.

— Как скажете…

Женщина удалилась, плотно прикрыв за собой дверь. Фердинанд же продолжал смотреть на черный экран и раздумывать.

***

Тарису казалось, о нем забыли. Все двери на распашку, никаких ограничений и ни одного приставленного лично к нему наблюдателя. Сердце империи было озабочено совсем другими проблемами, отличными от тех, что наполняли голову Маркуса или Фердинанда.

Глобальное потепление, повышение среднестатистической суточной температуры, поломка пятого блока, в процессе ремонта которого была потеряна вторая по счету ремонтная бригада.

Эти мысли доносились от каждого проходящего мимо. От каждого стоящего на страже. Казалось, они стали его собственными. Генерируемые не чьим-то, а его, Тариса, мозгом.

Семейный портрет на стене больше не привлекал внимания. Трогать документы не было интереса.

Тарис блуждал и изучал помещения, толком ни к чему не прикасаясь, предоставленный сам себе.

Вот так, гуляя по личным покоям Фердинанда, а после и по всему этажу, периодически наталкиваясь на недвижимую охрану, Тарис узнал, что только в пределах стен дышалось легко, стоило открыть окно или выйти на балкон, как жара обрушивалась на плечи, а горячий воздух обжигал легкие.

Потому Тарис Лаен больше не выходил. Спокойно шел галереями и техническими отделами, считывая каждого и ожидая, когда же наконец его остановят.

Реакции не было, о нем даже не думали, провожая взглядами и размышляя над личными задачами и проблемами. Оттого начало казаться, что он даже не человек, а просто тень, которую не замечают.

Нана нашлась двумя этажами ниже, в соседнем крыле. Одиноко шла по коридору ни на что не обращая внимания. Мысли у нее были престранные и тяжелые. Все о городах, погоде и превратностях мира сего. Тарис, не раздумывая, пошел за ней следом и, так же не мешкая, ступил в ее комнату. Застыл у двери, рассматривая гротескную обстановку. Нана Вагнер все еще не замечала его, стоя спиной. Разулась, а после начала обнажаться. Яркие рыжие волосы мягкими волнами заструились по ее плечам, острыми завитками коснулись мягких бедер. Без стеснения она прошла в глубь комнаты и распахнула шкаф. Вытащила полупрозрачную сорочку и скептически ее осмотрела, бросила внутрь шкафа, потянула следующую, плотную, ситцевую. Взгляд Тариса блуждал по ее обнаженному телу ровно до того момента, пока не зацепился за имплант в основании черепа. Распущенные волосы почти полностью скрывали его серую пластину, делали незаметным гладкий край разъема. Лаен некоторое время смотрел на этот разъем, пытаясь осознать и принять его наличие, а потом решительно пересек комнату и потянул с кровати одеяло. Набросил на ее плечи.

— Я помогу тебе одеться… Где белье? Я смогу увести тебя километра на два. А дальше тебя встретит Ганн Вагнер…

— Не стоит, — привычный мягкий голос прозвучал отрешенно и ломано. — Задача — отход ко сну, время исполнения — одна минута, — ни капли не смутилась Нана. Одеяло начало сползать с ее плеч, и Тарис поспешил его удержать. Нана словно очнулась, ухватилась за края ткани и попятилась, взгляд ее забегал. — Вито Лаен, мне нужно время для стабилизации процессов. Необходим сон, покиньте мою комнату.

Тарис раздосадовано поморщился, а после отключил маску.