— Раз! — не подкачали рыцари. — Два!

Авелла дёрнулась, но я держал крепко. Тогда она сквозь слёзы улыбнулась:

— Так не честно!

— Так ты живой останешься, глупая!

— Тогда поцелуй меня!

В этой малости я не смог ей отказать. Пусть это будет печатью, скрепляющей договор между жизнью и смертью.

— Семь! — Наши губы встретились. — Восемь! — Просто свадьба в дурдоме, иначе не скажешь. — Девять!

Коленка Авеллы врезалась мне между ног. В глазах потемнело. Удара головой в лицо я даже почти не почувствовал. Понял только, что скатился на пол и не могу пошевелиться. Лежу, скрючившись, и хватаю ртом воздух, которого так мало, будто Авелла нарушила правила и применила заклятие вакуума.

— Пять! — донеслось до меня как будто из другого мира. — Шесть!

Стоп. Это мне, что ли? Ну да, на полу-то я валяюсь. Нет-нет. Нет, я сказал! Нельзя позволить ей победить!

Чуть не пища от боли, терзающей всё, начиная от отбитого хозяйства и до грудной клетки, я соскрёб себя с пола и встал, пошатываясь. Нашёл взглядом Авеллу. Она не нападала — тянула время.

Активировать навыки деревенского хулигана и/или деревенского любовника? Да/Нет/Не спрашивать

Теперь ещё и интерфейс от боли закоротило. Совсем хорошо. Я ткнул «Не спрашивать» и глубоко вдохнул.

Хватит играть в её игры. Авеллу необходимо остановить. Ради её же блага. А значит, надо найти в себе что-то, что позволит мне ненадолго стать другим человеком.

И я нашёл.

«Чё ты стоишь, а? Дерись!» — донесся до меня из глубин памяти этот противный голос.

Это было классе в восьмом, или девятом. За углом школы, на большой перемене. Она била меня, а они стояли, смотрели и смеялись. Они — это штук пять отморозков из разных классов, а она — самка самого старшего. Девочке захотелось «подраться», и мальчик выполнил её каприз. Под руку попался я.

Она лупила меня по лицу и визжала в бешенстве, что я не защищаюсь. А по взгляду главного можно было понять, что если я хоть дёрнусь в её сторону — мне конец. И я терпел. Ждал, пока всё закончится. Всегда всё заканчивается — это я знал. А планета продолжает вертеться.

«Дерись, я сказа-ала!»

Когда я двинулся на Авеллу, то видел перед собой не её лицо, а лицо той безмозглой мрази.

Стал бы я терпеть такое сейчас? Нет. Они все бы уже лежали мёртвыми. Или — я. Вместе в одном мире мы бы не выжили.

Я ударил с наслаждением, от которого даже стало немного жутко. Ни разу ещё я не получал удовольствия, делая кому-то больно. Она отступала, защищалась, но я налетел на неё, как поезд на Каренину, и почти с тем же результатом.

Когда пелена спала с моих глаз, я увидел Авеллу, скорчившуюся у моих ног. Ну что, можно уже переходить к самобичеванию и попыткам всё исправить?

— Четыре! Пять!

Нет, рано. Ещё пять секунд.

— Не вставай, — шептал я. — Пожалуйста, лежи!

Наклоняться к ней я не стал, наученный опытом. Авелле Кенса доверять нельзя, когда она твой враг. А она сейчас враг…

— Семь! Восемь!

Мне казалось, что она вовсе без сознания, но вдруг внутри скорчившейся девушки будто пружина распрямилась. Авелла стремительно выдала что-то в духе нижнего брейка, волчком закружилась, поднялась на руки, и моя шея оказалась плотно зажата у неё между ног.

Повиснув на мне таким образом, Авелла подняла корпус и с размаху врезала мне кулаком в лицо, тут же качнулась в сторону, и мы грохнулись на пол.

Я попробовал встать, но тиски вокруг шеи стали только крепче. Теперь она удерживала меня на полу, смотрела на меня, приподнявшись на локте.

— Раз! Два!

Да чтоб тебя! Навыков борьбы у меня не было совершенно, как освободиться от захвата, я не знал даже в теории. А должен знать! Будь у Авеллы такое желание — она бы мне шею сломала. Или задушила. Смерть между ног прекрасной девушки… Нет, мне нужна какая-то другая смерть, и точно не сегодня.

— Шесть! Семь!

Попытка была на уровне интуиции и на грани полного бреда. Я перестал хвататься за ноги Авеллы и положил руку на её талию. Слегка пошевелил пальцами…

Такого мощного эффекта я не ожидал. С диким визгом Авелла выпустила меня, подпрыгнула чуть не на метр и приземлилась на дальней стороне ринга. Я поспешно вскочил.

Щекотки, значит, боимся? Причём, панически? Тоже хорошо, давай так.

Я двинулся на Авеллу, строя план, как защекотать её до полной бессознательности, как вдруг…

— Время!

На ринг выбрался рыцарь-распорядитель и с улыбкой двинулся к Авелле.

Время? Какое время? Ах, время!

В интерфейсе мигали нули. Круглые, мать их так, нули! Четыре штуки. И двоеточие посередине.

Я закрыл глаза руками. Вот это провал. Вот это ***… Я не только зря избил Авеллу, я ещё и допустил, чтобы её приняли в Орден! Так жидко я ещё ни разу не обделывался, хотя до недавних пор мнил себя экспертом.

— Поприветствуем нашу новую сестру! Леди Авелла Кенса!!!

Под гром рукоплесканий и рёв множества гло́ток я перелез через ограждающий бортик и, не взглянув на истошно визжащую Авеллу, пошёл к выходу. Для меня эта драка была не последней на сегодня…

Атаку я предвидел, потому из здания не вышел — выпрыгнул головой вперёд. Почувствовал, как сверху что-то просвистело. Искренне надеясь, что это был кулак, а не меч. Я, конечно, понимал, что Лореотис разозлился, но ведь не до такой же степени. Хотя, если быть честным, я бы на его месте взял меч.

— Ублюдок!

Пинок под рёбра. Зован здесь же — ну ещё бы. Будь у него отношения с сестрой попроще — он бы сейчас тащил её в лазарет. Но он ведь скорее сдохнет, чем покажет ей, что ему не плевать.

Я откатился в сторону, попробовал встать — меня сбили на землю.

— Может, хоть поговорим? — предложил я.

— Сейчас, поговорим.

Рука Лореотиса в латной перчатке схватила меня за волосы.

Орать я себе не позволил, стиснул зубы. И вовремя — в зубы ударил кулак Зована. Да твою ж мать!

Полное облачение

Лореотис вскрикнул и отдёрнул руку, когда у меня на голове оказался шлем, а Зован зашипел, врезав по металлу голой рукой.

Я, наконец, поднялся на ноги и отозвал доспех. Из здания выходили рыцари.

— Продолжим здесь — нас растащат, — сказал я.

Лореотис и Зован переглянулись. Похоже, голос разума до них достучался.

— Пошли.

Схватив за плечо, Лореотис куда-то меня поволок. Я послушно шёл, не пытаясь вырваться. Шёл и думал странную мысль: Лореотис слаб. Сейчас, пока его переполняет гнев, он этого не понимает, но не позднее утра наверняка задумается.

Зован вёл себя так, как и должен был. А вот Лореотис оставался рыцарем, и должен был понимать, что, как член Ордена, я поступил верно. В глубине души он и понимал, но Авелла уже давно сделалась для него кем-то вроде дочери, которой у него никогда не было.

Если бы обстоятельства потребовали — смог бы он её ударить? Вряд ли. Наверняка он уже с ужасом и стыдом вспоминает, как собирался её убить несколько месяцев назад.

А я вот — смог. Переступив через себя, перестав быть собой — смог. И, значит, был сильнее него. Только вот счастья эта сила не приносила. Только боль, сожаления и пустоту внутри. Может, такова участь всех сильных людей? Одиночество, непонимание, отчуждение… Ну и в чём тогда разница между сильным и слабым? Я всю сознательную жизнь был одинок, не понят и отчуждён, только что девчонок не бил.

— Вот тут тебе будет хорошо! — завернув за угол, Лореотис швырнул меня на землю. Вернее — на камень. Мы же в скалах живём.

— Можно я первый? — попросил Зован.

— Валяй.

Но я был не в настроении валяться. Поэтому когда Зован на меня бросился, я опрокинул его подсечкой и подскочил.

— У меня не было выбора! — крикнул я.

— У меня его тоже небогато, — кивнул Лореотис, быстро ко мне приближаясь. — Как ты вообще ей это позволил, придурок?

Наша с ним схватка вышла до обидного короткой. Физически Лореотис был гораздо сильнее, и этого за три месяца даже в аниме не изменишь. Он, как минимум, был взрослым мужиком и наверняка за свою жизнь передушил, как котят, столько людей, сколько я мультиков не посмотрел.