— Есть! — Лореотис поднял шлем, нахлобучил его на голову и отсалютовал проректору. — А насчёт Мортегара — вы не стесняйтесь. Он хоть и рыцарь, но сегодня ночью можете делать с ним всё, что угодно. Спишем на поединок. Девчонка его неплохо отделала.

Мелаирим не ответил. Он молча схватил меня за руку, и мы провалились сквозь камень.

Это была моя первая трансгрессия с использованием магии Земли. И, скажу честно, Огонь лучше. Секунд десять было такое чувство, словно я продираюсь сквозь мокрую стекловату. Вязко, колюче. В глаза словно сыпанули песка.

— Надо было зажмуриться, — сказал Мелаирим, когда мы вынырнули у здания лазарета. — Забыл предупредить.

Угу, забыл он. Что за день такой? Все подряд хотят меня если не убить, так хоть покалечить. Впрочем, это всё мой выбор. Добро пожаловать в мир сильных, сэр Мортегар.

Я шагнул к дверям, но Мелаирим придержал меня за плечо.

— Не так быстро, — тихо сказал он. — Ситуация с Авеллой меня беспокоит не настолько сильно, как слухи о том, что тебя заказали.

— Чушь, — моментально отреагировал я.

Но Мелаирим продолжал:

— Я многое вижу и могу делать выводы. Герлим всю жизнь ненавидел посёлок при академии, жил в своём доме. Когда дом сгорел, он перебрался сюда, жрал ночами в столовой то, что оставалось после студентов и рабов. Хотя доход позволял ему нанять небольшой дом в городе и нормально питаться. Но нет. Он копил деньги.

— К чему вы мне это говорите? — развёл я руками.

— Хочу увидеть что-нибудь у тебя на лице. Страх. Удивление. Но ты… Ты знаешь, что тебя заказал Герлим. Ведь так?

Я ещё раз пожал плечами. Не хотелось обсуждать это с Мелаиримом.

— С чего вдруг такая забота? — перешёл я в атаку. — С тех пор, как… как я принёс ту свечу, вы мне и десяти слов не сказали. Теперь стало не всё равно?

— Никогда не было всё равно. Я посмотрел на тебя и увидел двенадцатый ранг. Зачем бежать за лошадью, несущейся галопом, и пытаться её подтолкнуть? Ты вышел на дорогу, с которой не свернёшь. Я просто наблюдаю, Мортегар. Ты хотел уйти? Прекрасно. Какая разница, где пробудится пламя? Оно всё равно вернётся к Яргару, чтобы забрать своё сердце.

— Я остановил это, ясно? Не пользуюсь печатью. Дальше Огонь не разовьётся, хотя я и буду его нести, как поклялся…

Тихо-тихо он засмеялся, и слова застыли у меня в глотке. Стало пусто и страшно.

— Бедный мальчик… Три месяца назад ты размазывал сопли по лицу, не в силах даже высморкаться. А потом? Ты правда веришь в то, что это твоя воля — начать тренироваться? Готовиться к войне с Орденом Убийц? Серьёзно?! Тот самый Мортегар, которого я за шкирку вытащил из другого мира, затеял то, на что не решатся и все рыцари Земли, взятые вместе? Тот самый соплячок, у которого штаны не просыхали то от одного, то от другого каждый раз, как к нему приближалась моя племянница?

Я ударил, но Мелаирим легко отклонился.

— Не ври хоть себе, — жёстко сказал он. — Без Огня ты — никто. И то, что ты начал себя с ним отождествлять, не только ничего не меняет, но даже подтверждает мои слова. Не поднимаешь ранг и думаешь, что пламя утихло? Но ты ведь знаешь, что такое ранг. И знаешь, что никакого отношения к силе он не имеет. Тем более — к силе Огня.

Мелаирим покачал головой, глядя с улыбкой на моё бледное лицо. У меня голова кружилась, казалось, вот-вот хлопнусь в обморок.

— И, тем не менее, я не могу позволить тебе рисковать жизнью. Настала пора выдавить этот гнойный прыщ.

— Не смей! — выкрикнул я. — Если ты хоть пальцем тронешь Герлима…

— Твою единственную ниточку к прекрасной Натсэ? Не пори чушь, Мортегар. Так ты её не спасёшь. Никто не отправит на тебя весь Орден. Пока один будет убивать тебя — другой убьёт её. И ты сам это понимаешь лучше, чем я.

Я смолчал. Мелаирим поразил меня до глубины души, но вот с последним он облажался по полной программе. Всё же удобно, когда тебя считают дурачком. Разумеется, я знал, что один убийца — это фигня. Но у меня был план более изощрённый и придурочный, чем кто-либо мог вообразить. Иногда я просыпался ночью и улыбался, думая о нём, до самого утра. Но пока не пришло время — я буду молчать. Так уж у меня повелось. Ритуал на счастье: молчи, пока не сделаешь.

— Теперь иди. — Мелаирим кивнул на дверь. — Навести свою… Даже не знаю, как это назвать.

— Друга, — сказал я тихо. — Это называется так.

И пошёл в мрачные недра лазарета.

Вдох. Выдох. Я — не мои мысли, не мои чувства, не Огонь внутри меня. Я — это я. Мой выбор. Моя воля.

Как меня жизнь ни мутузила, а в местном лазарете я оказался впервые. Даже в подводном был — когда Гиптиуса ранило драконом — а в нашем, родном — не довелось. Он мало чем отличался от любого другого помещения магов Земли. Каменные стены, коридоры. Палаты.

Палату Авеллы я нашёл по суете возле неё. Похоже, новоиспечённая рыцарша сменила гнев на милость и позволила к себе приблизиться. Из палаты вышли двое простолюдинов-санитаров с вёдрами и задумчивый лекарь-маг.

— Как оно в целом? — остановил я его.

— «Оно»? — Лекарь грустно посмотрел на меня. — Оно ждёт вас. Переломов нет, кровотечений нет. Только сильные ушибы и отравление. Напомните «ему» пить побольше воды.

От этой пассивной агрессии мне вдруг захотелось спать. Я зевнул.

— Врезать мне хочешь? — спросил я доверительно.

— Очень, — так же доверительно ответил лекарь. — Но не хочу ссориться с Орденом, покрывающим вашу подлость.

— Всегда можно подкопить деньжат и заказать меня Убийцам. — Я ободряюще похлопал задумавшегося лекаря по плечу и вошёл в палату, весьма довольный сделанной инвестицией.

Шагал я быстро, чтобы не дать себе времени бояться и сомневаться. Хотя даже не представлял, как посмотрю в глаза Авелле.

Это оказалось проще, чем казалось. Заметив меня, она приподнялась на локтях и заулыбалась.

— Лежи! — Я подскочил к койке и заставил Авеллу, облачённую в белоснежную ночную рубашку, упасть обратно. — И чему ты ещё улыбаешься?

— Я — ры-ы-ыцарь, — полушёпотом протянула она, схватив меня за руку. — У… У меня меч есть, вот!

В левой руке у неё появился меч, похожий на мой, только с более узким лезвием.

— Очень здорово, — соврал я. — Только давай пока уберём его, а?

Авелла уже начала было размахивать мечом, издавая ртом звуки типа «дыщ — тыдыщ», но просьбе моей вняла мгновенно. Меч исчез. А правая рука сжала мою сильнее.

— Прости, — выдавил я сложное слово. — За… За вот это вот всё.

— За что? — Авелла недоумевала.

— За то, что ты здесь. В таком состоянии.

— Мы же были поединок. — Язык у неё заплетался, но глаза смотрели ясно. — Ты хотел меня спас-ик!-ти-и-и…

— Авелла… — У меня слёзы на глаза навернулись. — Я и сейчас хочу тебя спасти. Давай ты не пойдёшь на турнир?

— Пойду! — сдвинула она брови. — Я тоже хочу тебя спасти!

— Каким образом? Вместо того, чтобы спокойно драться, я буду защищать тебя.

— Мортегар! Я хочу, чтобы ты понял, что ты — не один.

— Думаешь, мне от этого легче?

— Нет, конечно. Только тяжелее.

— Ну и зачем тогда?

— Потому что ты должен сознавать ответственность за тех, кто мешает тебе жить так, как ты хочешь, — оттарабанила Авелла, будто заповедь, которую учила с самого детства.

Закрыв глаза, я сосчитал до десяти. Логические доводы можно опровергнуть, победить логикой. Но спорить с пьяной Авеллой было всё равно, что пытаться обыграть в шашки человека, который играет в «Чапаева». И, будто желая подтвердить эту мою мысль, она сказала:

— Мы умрём в один день, и про нас напишут красивую легенду.

— Угу. А Вимент сделает картинки. И хентай-версию с альтернативным развитием сюжета…

— Да-а-а, — мечтательно протянула Авелла. — А если мы выживем — давай поженимся?

— Авелла, я женат…

— Это ведь мирской брак. А у нас будет — магический.

— Но ведь…

— Мы можем жить все вместе, нам будет так весело!