Схватив за затылок, Лореотис приложил меня лицом об стену.

— Она — безголовая бестолочь, которой захотелось поиграться, а ты её отмолотил, как взрослую!

Ещё один удар.

— Да будь у тебя хоть что-то одно — мозги, или яйца, — ты бы пальцем её не тронул и молча вышел из Ордена! Но у тебя — яйца вместо мозгов.

Третий удар.

Вот теперь я взбесился. Хватит с ними цацкаться!

Захват

Трансформация

Не ожидал, что Лореотис до такой степени увлечётся. А он, вероятно, не ожидал, что у меня хватит наглости применить против него магию. Он только хрюкнуть успел, когда камень под ногами схватил его за ноги, а потом дёрнул вверх.

Почуяв свободу, я резко развернулся. Зован успел смекнуть, что к чему, и хотел было нанести упреждающий удар.

— Зах…

Не успел. С ним я проделал ровно то же самое, что и с Лореотисом — ну а чего велосипед изобретать? Заклинаний Земли в принципе не так много. Во всяком случае, тех, что можно использовать в бою, и при этом не убить.

Я сделал пару шагов назад и полюбовался на творение рук своих в свете луны. Два каменных нароста стояли друг против друга, напоминающие формой виселицы. Одна «виселица» держала за ноги Лореотиса, другая — Зована. Оба трепыхались, тщетно пытаясь вырваться из каменного захвата.

— Та на каком курсе? На четвёртом? — обратился я к Зовану. — Пора бы знать, что заклинания не обязательно произносить вслух. Мысль — куда быстрее.

— Убью! — взревел Зован.

— Но сначала выслушаешь. У тебя выбора не остаётся.

— Я тебя сейчас Огнём шарахну, — пригрозил Лореотис.

Да он что, вообще с катушек слетел?! Огнём? А потом что — вместе закопаем Зована, как опасного свидетеля? Балаган какой-то. Тут только у меня мозги остались? Да и те — яйца…

— Слушать и молчать! — велел я. — Авелла решила записаться в рыцари, чтобы потом пойти на турнир. Кевиотес палец о палец не ударил, чтобы её остановить, ему до звезды. А я — да, я — дерьмо. Но всё, о чём я жалею — это о том, что не успел её избить в три раза сильнее, чтобы она не только от меня — от каждого рыцаря до конца дней своих в ужасе шарахалась.

Ребята замерли, прекратили дёргаться. Зован что-то непонятное крякнул. Лореотис вытаращил глаза, и с него вдруг свалился шлем. От удивления, что ли, контроль утратил, даже подсознательный? Шлем откатился мне под ноги, я придержал его носком сапога.

— За каким Огнём ей на турнир? Что ты несёшь? — спросил Лореотис.

— За таким, что на турнир иду я. Зачем, почему — моё дело. А она хочет меня остановить, либо умереть вместе со мной, потому что вот так странно у неё в голове всё устроено. Я искренне верил, что самый ушибленный на голову человек в этом мире — я, но Авелла, кажется, хочет поспорить.

— И что? — прорычал сквозь зубы Зован. — Тебе теперь спасибо сказать?

— Можешь бить дальше. Я тебя отпущу и даже сопротивляться не буду. Тебя, Лореотис, это тоже касается. Но если вы оба, благородные мстители, хотите помочь Авелле, а не просто избить меня, то сделаете всё, чтобы не пустить её на турнир.

— Ты-то туда на кой полез? — буркнул Лореотис.

— Я всё тебе сказал ещё вчера. Хочу уничтожить Орден Убийц, точка. Но прежде чем действительно бросить им вызов, мне нужно понять, чего я сто́ю. Мне… — Тут я сбился, потому что эта мысль, эта главная мысль сформулировалась только сейчас. — Мне нужно поверить в себя.

Раньше такой необходимости у меня не было. Раньше я верил в Натсэ и готов был в лепёшку разбиться ради неё. Не она у меня, а я у неё был рабом. Но сейчас она далеко, и я остался один. За неимением лучшей кандидатуры придётся верить в себя. Чтобы потом заслужить обратно своё рабство, кроме которого мне в жизни ничего не нужно.

Вдруг Лореотис засмеялся. Покачал головой — в перевёрнутом положении это выглядело нелепо.

— Нет, ну как же ты меня подловил на этот детский фокус с захватом?

«Детский фокус»? Я обиделся. Меня самого на этот фокус ловили, причем, дважды. Сначала — Зован со своими подпевалами, но тогда меня спасла Талли. Потом — оживший мертвец Райхерт. В тот раз мне пришлось отрубить себе руку…

— Потому что ты в последний раз воевал Огонь знает, когда, а с тех пор только пьянствуешь и красуешься в доспехах, — сказал я. — А вообще — извини, конечно.

— Нет, ну нормально! — возмутился рыцарь. — Как мертвецов рубить — так «спаси, дяденька Лореотис, я обосрался», а как повезло меня одурачить, так я, значит, пьяница и выпендрёжник?

— Я же извинился…

Лореотис изменился в лице.

— Сзади! — крикнул он.

Я развернулся. Рука дёрнулась к Хранилищу, но Хранилища не было. Плащ и рубаха остались в зале, я их не нашёл в суматохе, только сапоги натянул. А тень, что скользила ко мне от ближайшей скалы, двигалась очень быстро. Нужно было принимать решение. И сзади послышались два тяжёлых удара о камень и один стон — я освободил своих пленников.

Тень, приближавшаяся от соседней скалы, двигалась быстро. Тот факт, что я уже обернулся, никакого впечатления на неё не произвёл.

— Дяденька проректор! — заканючил придурочным голосом Лореотис. — А Мортегар дерётся! Он нас вверх ногами подвесил и матом ругался!

Тень вышла на освещенный участок и оказалась Мелаиримом. Тайный глава клана Огня окинул тяжёлым взглядом всех троих. На меня посмотрел особенно люто, но не удержался и обратился сначала к Лореотису:

— Тебя одолел ученик первого курса. Таким рыцарям мы доверяем охрану академии?

— Знаешь, что? — тут же сменил тон Лореотис. — Я сейчас не на службе, кем хочу — тем и одолеваюсь. А вот кому мы доверяем заправлять академией Земли и обучать наших детей — это вопрос более интересный.

— Нет у тебя никаких детей, — буркнул Мелаирим.

— Я бы не был в этом так уверен, — хмыкнул Лореотис. — Но думать так, безусловно, полезно для здоровья. Чего припёрся-то?

Мелаирим перевёл взгляд на меня.

— Вижу, тебе уже неплохо всё объяснили. Поэтому я начну словами. В лазарет, в крайне тяжёлом состоянии, поступила представительница одного из самых могущественных родов клана. На ней живого места нет от побоев. Её рвёт. И мне сообщают, что благодарить за это нужно некоего безродного Мортегара. Коего, к слову сказать, сама пострадавшая очень хочет видеть, потому что он — я цитирую — «смысл моей переполненной ложью жизни и отец моих будущих детей». Именно так госпожа Авелла Кенса заявила во всеуслышание, предварительно оттолкнув и послав по матери своего жениха, который пытался проявить заботу и обеспокоенность. После чего она изволила зарыдать в подушку и заполнила вакуумом палату, благодаря чему пришлось спешно эвакуировать оттуда всех, включая лекарей. И, хотя наблюдать за беззвучной истерикой в безвоздушном пространстве довольно занимательно, я всё же отвлёкся от этого зрелища, чтобы задать вам, сэр Мортегар, один простой вопрос: что у вас с головой?

Пока я ошеломлённо молчал, пытаясь представить описанную картину, Лореотис восторженно присвистнул:

— Ну надо ж так нажраться за каких-то пять минут! Моя девочка…

— Благодарю за ценные сведения, — сухо кивнул Мелаирим. — Хотя бы часть симптомов это объясняет. Не объясняет только кучу синяков и кровоподтёков. Единственное объяснение я услышал от принёсших её рыцарей: «Всё, что происходит в Ордене, остаётся в Ордене». Однако оно не удовлетворяет меня и вряд ли удовлетворит главу рода Кенса.

— Она как вообще? — тихо спросил Зован.

— Полагаю, жить будет, — отозвался Мелаирим.

— Из-за этого всё! — Зован толкнул меня в спину. — Урод.

Прежней ярости в его голосе, впрочем, не было слышно. Должно быть, понял, что на моём месте поступил бы в точности так же. Но понять — одно, а приучить сердце к такой мысли — процесс куда более длительный.

— Разберёмся, — решил Мелаирим. — Мортегар — идёшь со мной. Зован — спать. Завтра первая лекция — моя, и если я тебя там не увижу — будут последствия. Лореотис… — Он помолчал. — Потеряйся куда-нибудь.