Отодвинув осторожно Талли, я прошёл в благодатный край туалета с душем.

***

К концу завтрака я почти даже научился не замечать взглядов Зована и Талли. Старался смотреть в стол и как можно бодрее жевать оладьи с мёдом, которые напекла Тавреси. Она, по деревенской привычке, поднималась раньше всех и успевала до зари переделать кучу всякой всячины по дому. Талли, по-моему, была от такого сожительства на седьмом небе.

— Ты же сейчас в академию? — спросил Ямос, стараясь говорить как можно более равнодушно — Тавреси на него косилась.

Моё появление его взволновало. Он даже улучил момент и скомкано передо мной извинился за тот дурацкий недопоцелуй. На что я махнул рукой и ответил в том духе, что, мол, фигня, забей, дело прошлое.

— Да, сегодня второй день турнира, — вздохнул я и заставил себя сожрать ещё одну оладушку. Вчера день натощак, ночью полное изнеможение — где ж сил-то на битву набраться? Надо жрать, другого выхода нет.

— Тогда вместе пойдём, — сказал Ямос. — Мне ещё Мортегара нужно убить обязательно.

— Используй что-нибудь неожиданное, — посоветовала Тавреси. — Нам бы занавески сменить, и ещё нужен ковёр.

— Да я уже, по-моему, всё использовал, — вздохнул Ямос.

— Не, не всё! — поднял я голову. — Я тебе по пути одну штуку расскажу — Мортегар будет очень сильно радоваться.

***

«Мортегар» встретил нас в воротах крепости — волновалась, негодяйка. Увидела нас — и бросилась навстречу.

— Привет! — Ямос закрыл меня собой и протянул Авелле руку. — Как настрой перед битвой?

— Настрой? Нормально настрой, — пробормотала Авелла, не глядя пожимая руку.

Ямос не подкачал. Вывернул руку точь-в-точь как я показывал — Авелла только вскрикнуть успела — и приставил к горлу уже знакомый мне тупой ножик из столовой.

— Ямос! — взвыла Авелла. — Найди работу!

— Так я ничего делать не умею, — спокойно возразил Ямос.

— Ну работают же маги. Вернее, оказывают услуги за деньги.

— Да какие услуги? Ветка земледелия у меня не открывается, с металлами тоже не могу. А чего, ты больше не играешь?

— Играет-играет, — вмешался я.

Ямос отпустил Авеллу. Она, бросая на меня исполненные горечи взгляды — смекнула, что это я подучил Ямоса, — выдала ему три монетки. Ямос расцвёл, как роза, а я вдруг призадумался. Денег-то немало, это факт, но поступать им больше неоткуда. Вимент рассчитался со мной. А значит, рано или поздно придётся изыскивать способы заработка. Н-да, вот тоже головная боль… Здравствуй, взрослая жизнь.

Сегодня мы успели на гимнастику. Мы с Авеллой, правда, чуть шевелились. Подозреваю, она себе тоже устроила бессонную ночь. Оставалось лишь надеяться, что не в таком стиле, как я. А когда все студенты организованной толпой повалили в академию на завтрак, Авелла вцепилась в меня клещом, и мы остались на стадионе. Как только последний студент исчез из виду, она шлёпнулась на колени и, рыдая, принялась каяться.

Смотреть на это было жутко. Ведь смотрел-то я, по сути, на самого себя в таком неприятном положении.

— Перестань! — Я наклонился, потянул «себя» за руки. — Ведёшь себя, как девчонка.

— А я и есть девчё-о-онка! — прорыдала Авелла, поднимаясь на ноги.

— Боргенте это расскажи.

— Прости-и-и меня!

— Да простил, простил. Всё! Хватит рыдать моими глазами! Ещё увидит кто. Соберись, тряпка! — Я с наслаждением отвесил своему лицу пощёчину. — Будь мужиком!

Не сразу, но Авелла взяла себя в руки. Подышала глубоко, закрыв глаза, кивнула.

— Ну, вот и молодец. — Я повёл её прочь со стадиона. Для меня наступало время второго завтрака.

— Мортегар, мы должны это прекратить, пока я не сошла с ума, — заявила Авелла.

— А ты ещё не сошла? Я, по-моему, уже.

— Мортегар, ты шутишь, а я сегодня уже трижды убегала от Боргенты! Я ночевала сама не знаю, где.

— А мне от этой Боргенты теперь, по твоей милости, бегать до скончания дней! И если Талли я хотя бы смогу, при желании, объяснить своё поведение ночью, она ведь в курсе насчёт Огня и всего такого, то что наплести Боргенте?

— Погоди, а что у тебя за поведение было с Талли? — нахмурилась Авелла. — Да ещё и ночью.

— Ничего, — отвернулся я.

— Как так «ничего», Мортегар?! Расскажи!

***

Вот и второй день турнира начался как-то совершенно не торжественно. За всеми этими идиотскими переживаниями я опять забыл поволноваться из-за боя.

— Как настрой? — спросил Лореотис, когда мы, двенадцать победителей, собрались на середине стадиона.

— Средне, — призналась Авелла.

— Вообще никак, — вздохнул я.

Сегодня лиц никто не прятал, пока даже доспехи можно было не призывать. Я просто помахивал мечом, представляя, как в этом хрупком теле буду одолевать увесистого дяденьку весом раза в три-четыре меня превосходящего. Оно, конечно, можно упасть и проиграть, но неохота. Я на турнир записался, чтоб опыта набраться, а не чтоб вылететь со второго раунда без борьбы.

— Слушайте меня внимательно, — заговорил Лореотис. — У меня уже голова распухла думать, кто из вас больше кто, и кого важнее сохранить. Поэтому выживать надо обоим. Оба думайте друг о друге, ясно? О том, что в случае вашей смерти второй навеки застрянет в чужом теле.

— Я понимаю, — кивнула Авелла. — Я упаду сразу, как только пойму, что всё плохо, обещаю.

Деньги, подумал вдруг я. День-ги! Если мои запасы истощатся, Авеллу отрежут от родовой кормушки — у нас вообще никакого тыла не останется. Натсэ тоже не шикует, как мне показалось. И что тогда? Превращать дуплекс в триплекс? Такое слово вообще есть?..

Да, конечно, Орден обещал нам выделить дом в посёлке. Но я сразу после турнира собираюсь начинать серьёзную войну с Убийцами. А тогда, согласно плану, лучше на месте не сидеть. Нужно будет перемещаться, и деньги тут — очень хорошее подспорье.

— Леди Мортегар? — настойчиво позвал Лореотис.

Сто семь человек, каждый скинулся по сотне солсов. Если общую сумму разделить на троих победителей… Это где-то по три с половиной тысячи! Придётся покупать новый сундучок, и минус одно место в Хранилище.

— Эй! — Лореотис влепил мне осторожный подзатыльник. — У тебя почему глаза золотом блестят? Не заболела?

— Нипочему! — сказал я, закинув меч на плечо. — Обещаю: как только запахнет жареным — тут же сдамся!

Он мне поверил, надо же. И невдомёк человеку, что вряд ли кто-то что-то будет жарить на рыцарском турнире. А если не будет — так откуда взяться запаху?..

Кевиотес вещал с трибуны о том, как будет проходить состязание. В принципе, ничего неожиданного: шесть спаррингов по очереди, лежачих не бьют, магия запрещена. Пока оглашались правила, всех нас обошёл рыцарь с подносом, на котором лежали чёрные карты. Все по очереди брали карты и вдумчиво смотрели на них. Мне попалась карта с цифрой «4», Авелле — «3», Лореотису — «2». Если это очерёдность, то время у нас есть.

— Предлагаю пропустить неофициальную часть после турнира, — сказал я Авелле негромко. — Есть одно дело, нужна твоя помощь.

Я думал о подземном кабинете Мелаирима. Авелла вопросов не задавала — тут же с готовностью кивнула. Предложи я ей сейчас хоть насмерть убиться во искупление грехов — согласилась бы. Лореотис, случайно услышавший мои слова, посмотрел на меня с ужасом.

— Пропустить пьянку?! Нет, тебе правда женская кровь в голову ударила. Надо завязывать с этим, брат. Всё становится слишком опасным.

— Знаю, — взмахнул я карточкой. — Вот потому пока и пропускаю — надо кое-чего почитать.

Тем временем организационные вопросы вошли в решающую стадию. Официальные рыцари, закованные в броню с ног до головы, отодвинули нас за пределы некоего условного круга и тут же, наплевав на тысячи живых травинок, превратили этот круг в «песочницу», обнесённую каменным бордюром. На песок тут же вышли два рыцаря, один покрылся серебряно-золотыми доспехами, другой — чёрными.

— А от чего вообще зависит вид доспехов? — спросил я Лореотиса.