— Странно, — прошептал Эван, когда мы втроем вышли из храма и замерли на крыльце.

Наши солдаты наравне с местными мужиками стягивали трупы звергов в одну большую кучу, чтобы потом подпалить.

— Не то слово, — тряхнул темной челкой Лемм. — Никогда не слышал, чтобы зверги так себя вели. — В этот момент трое мужиков из местных охотников, тех самых, что отстреливались от стаи звергов из окон храма, проволокли мимо нас тушу огромной твари. — И чтобы они были… такими.

— Дело не в этом, — задумчиво мотнул головой Эван, наблюдая за кузнецом, что с коротким «И-эх!» забросил на плечи тело еще одного зверга. — Мне не понравилось их поведение.

— Никому из нас не понравилось их поведение, — резко отрезал Лемм. — Зверги не объединяются в такие большие стаи и не набрасываются на жилье. Они предпочитают одиноких путников, ну, в крайнем случае, могут напасть на пеших охотников. Но никак не на деревню.

— Я сейчас о том, как они повели себя, когда только нас заметили. Как разделились. Словно кто-то отдал им четкий приказ. И потом, когда Айрин того зверга магией уложила, они тоже… действовали так, словно бы кто-то ими руководит. Да и здесь, возле храма, тоже. Они действовали, даже не как стая, а как… как…

— Как один организм, — прошептала я, понимая вдруг, о чем говорит Эван.

— Да, — подтвердил мою догадку Росс. — И это мне что-то напоминает, но я никак не могу понять, что именно.

— Подчинение, — выдохнула я. — Так действуют под действием чар подчинения. Только, это невозможно.

Я закусила губу. В том, что именно Эван заметил сходство, ничего удивительного не было, поскольку заклинания подчинения — это область демонологии. И применяют их в основном как раз таки демонологии, при вызове потусторонней сущности. Насколько мне было известно, в прошлом были попытки использовать Подчинение на людях, когда один маг пытался привязать к себе разум другого, но все такие эксперименты закончились очень печально. С ума сходили и те, кто привязывал и привязываемые. Причем, первым доставалось куда сильнее. Их разум просто не выдерживал двойной нагрузки и мозг, в прямом смысле слова, взрывался. Вроде бы, до начала последней войны, ходили слухи о том, что стоит возобновить эксперименты и попробовать узы Подчинения не на магах, а на простых смертных, но потом началась война, и всем стало не до этого.

А в послевоенное время, когда демонология почти полностью стала теоретической наукой, стало просто некому заниматься подобными исследованиями. Практикующих демонологов еще той, старой закалки практически не осталось. Я, если честно могу вспомнить только одно имя. Возможно, конечно, что где-то есть еще маги, способные призвать демона и знающие, как именно это сделать, но все равно, для нас столкнуться с активными узами подчинения, причем, когда эти узы наведены на нечисть, да еще и на целую стаю…

— Это невозможно, — очень тихо повторила я уже понимая, что на самом деле возможно все и даже чуть-чуть больше.

Над площадью повисло тревожное молчание. Впрочем, это не совсем так, молчали только мы втроем, переваривая собственные догадки, жители же деревни и прибывшие с нами солдаты продолжали заниматься своими делами: очищали площадь от трупов звергов, стаскивая их в одну большую кучу, в храме активно оказывали помощь раненым. Нам повезло, из семнадцати воинов, прибывших вместе с нами, никто серьезно не пострадал. Погибших не было, а раны, доставшиеся отдельным «везунчикам», были не смертельны.

Я покосилась на кусающего губы Эвана, усмехнулась собственным невеселым мыслям и тут же отвела взгляд. Засмотрелась на кузнеца, только сейчас, наконец-то, уделив ему достаточно внимания.

Внушительный экземпляр. Иначе и не скажешь. Огромный, на самом деле просто огромный, кузнец был выше меня на полторы головы, а шире раза в четыре, если не больше. Темные волосы, уже изрядно посеребренные на висках были стянуты в низкий хвост и перехвачены тонким кожаным шнурком на лбу. На лице, кроме кустистых, нахмуренных бровей, никакой растительности, черты грубые, но вовсе не неприятные, просто слишком крупные. Хотя, если учесть все габариты этого экземпляра, то можно сказать, что все в нем было гармонично: и широченные плечи, и пудовые кулачищи, и мощные бедра, которые в обхвате вполне могли посоперничать со всем моим туловищем, и крепкая толстая цепь, толщиной с мое бедро, ловко закрученная в несколько слоев на поясе (для чего все это было нужно, я так и не поняла, а спросить не решилась). Даже Лемм рядом с этим кузнецом выглядел этаким изящным недорослем, только-только покинувшим школьную скамью, а вовсе не двадцатиоднолетним адептом-боевиком, умелым мечником и одним из лучших студентов Райенской Академии магии.

Удивительно, какие экземпляры иной раз встречаются.

— Надо искать мага, — вдруг хрипло отозвался Эван. — Я, конечно, не то чтобы уверен или специалист, но кое-что из лекций помню. Узы Подчинения накладываются исключительно магом и исключительно на немага. Иначе оба просто сойдут с ума.

— Никто никогда не слышал, чтобы подобное проводили с нечистью, — невозмутимо отозвался Лемм. Он вообще был спокоен. Настолько спокоен, что мне стало немного не по себе, поскольку сама я боялась. Очень сильно боялась. Мы понятия не имели с чем столкнулись, и точно так же не знали, что делать дальше. — Нужно искать другое объяснение происходящему здесь. Надо поговорить со старостой, с господином Рэйзом. Когда вернемся, я расспрошу нашего мага. Он не боевик и уж точно не демонолог, но давно живет в Нэшвилле и хорошо знает местность, неплохо ориентируется в магических направляющих. Такие выверты… они не происходят сами по себе, обязательно должна быть первопричина. Возможно, в округе происходили какие-то магические события или… не знаю, может, где-нибудь в горах испытывали какой-нибудь артефакт и все это — следствие искусственного колебания магического фона.

— Ты не понимаешь, — Эван даже ногой притопнул. — Это Подчинение, Айрин права. И кто-то умелый смог не только наложить активные узы, но и связать несколько разумов в одно целое. Можешь себе представить, какой силой и какими умениями надо обладать, чтобы сотворить такое? Мы должны найти этого мага, пока он еще что-нибудь подобное не выкинул.

— Мы не будем никого искать, — все так же твердо произнес Лемм. Он повернулся и посмотрел прямо в глаза другу. — Понимаешь? Не будем.

— Но…

— Мы — всего лишь адепты, Эван. Еще даже не выпускники — впереди целый год обучения. У нас нет ни единого шанса справиться с тем, кто смог наложить, как ты выразился, активные узы Подчинения такого масштаба. Поэтому, мы, — это вот «мы» Лемм особо выделил голосом, — никого искать не будем. Мы отправимся обратно в Делгар, успокоим Камиллу, свяжемся с ее родителями и руководством Академии, поставим в известность ловцов и городского мага и все. Больше мы ничего делать не будем. Мне хватило того, что произошло в Вильсе. Рисковать жизнью Айрин и твоей я не намерен.

Не знаю, чем бы закончился этот спор. Даже не представляю, что именно я хотела сказать, когда возмущенно вскинулась после последних слов Лемма и уже открыла рот, чтобы возразить, что не ему решать, как поступать с моей жизнью и уж точно он совершенно не в ответе за произошедшее в Вильсе. Но тут, со стороны леса, что в одном месте практически вплотную подступал к деревне, раздался настолько яростный рев, что у меня сердце с размаху ухнуло прямо в пятки и затаилось там.

Стало тихо. На этот раз, действительно тихо. Все, кто находился в этот момент на площади, замерли на своих местах: кто-то шел и так и остался стоять с поднятой для следующего шага ногой, кто-то наклонялся, чтобы помочь товарищу закинуть на плечо мертвое тело очередного зверга и так и застыл, вполуприсяди, я так и вовсе заледенела вся, с головы до ног. И лишь только кузнец, на которого я вопреки всем доводам разума в этот момент смотрела остекленевшими от ужаса глазами, не растерялся, не замер, как остальные, а с кряхтеньем, сбросил с плеча тяжелую тушу зверга в общую кучу, рыкнул что-то неразличимое и смачно сплюнул, отирая огромные ладони о свои кожаные штаны.