Огненный шквал пронесся по окрестностям, уничтожая, выжигая дотла все живое. Спустя несколько мгновений на этом болоте не осталось никакой жизни, если не считать замерший в боевой готовности отряд. И богаша. Как выяснилось, мои потуги оказались для него неопасны. Жар только еще больше разозлил огромного полуживого монстра. Теперь тварь встрепенулась, зарычала еще громче и яростнее, кинулась вперед, стремясь добраться до такой вожделенной пищи. Им двигал голод. И жажда крови. Желание убивать, рвать когтями и клыками живую человеческую плоть. Пить кровь, алую, еще теплую… И он не успокоится до тех пор, пока создатель не прикажет ему. Богаши не насыщаются, не устают, не… останавливаются, на это их разума не хватает.

Воины нашего отряда, отряхнувшись от пепла и грязи, заняли круговую оборону, послышался лязг мечей, крики первых пострадавших от когтей нечисти, ругань… С мечами против богаша — это, конечно, самоубийство, но доблестные стражи были готовы стоять насмерть. Броня, в которую было заковано огромное тело твари, являла собой грязный камень, из которого она собственно и состояла, и который не брала ни сталь, ни огонь. Разве что…

Я выдохнула и решилась. Резко, чтобы не успеть передумать, упала на колени и приложила руки к земле. Страх? В этот момент я о нем не думала, как и о своей жизни, в принципе. Передо мной стояла задача — уничтожить тварь, не пустить ее к людям. Слишком хорошо было мне известно о том, что может сделать один такой вот экземпляр в деревне.

Земля под моими ладонями была влажной, жирной… а еще живой. Я знала это, чувствовала, как она отзывается, как тянется к моему теплу. В такие моменты мне было жаль, что я не родилась ведьмой, не могла слиться с природой, почерпнуть из той же земли силу. Увы, магам такое было не по плечу. Мы использовали свой собственный резерв, творили заклинания, посредством собственной силы, вкладывали душу в каждое заклятие. Ведьмы же умели договариваться с окружающей природой, были способны находить тот хрупкий баланс, который необходим для их ритуалов и заговоров.

Впрочем, сожаления я отбросила почти сразу же, как они появились. Просто собрала силу, потянула за яркие энергетические линии, сплетая их в замысловатый узор. Слова заклинания полились песней. Магам не обязательно было проговаривать формулы вслух, но иногда это было необходимо… лично для меня. Звук собственного голоса добавлял решимости, придавал уверенности и… успокаивал.

Я чуть приподняла ладони и со всей силы ударила по земле. Волна разошлась молниеносно. Понеслась вперед, сметая все на своем пути. Земля вздыбилась, застонала…

Богаш пошатнулся. Попытался удержать равновесие на ставшей вдруг неустойчивой почве, замахал огромными лапами, заревел так, что у меня заложило уши, но не смог удержать равновесие и опрокинулся назад, на спину, высоко задрав мощные задние лапы. Воины из моего отряда тоже не смогли устоять и посыпались на землю, как игрушечные солдатики. Послышалась ругань, кажется, пару раз меня обозвали ведьмой. Впрочем, ничего страшного. Поднимутся, отряхнутся и снова будут как новенькие, разве что в грязи изгваздаются, но куда ж без этого.

Богаш шумно ворочался, пытаясь подняться на ноги. Он катался по земле, разрывая корни, которые выстрелили со всех сторон, пытаясь спеленать свою жертву. Нет, силами природы с этим монстром точно не справиться, я в этом даже не сомневалась, но мне было нужно время. Немного времени для того, чтобы сотворить единственное заклинание, способное уничтожить эту тварь.

Выпрямившись, я огляделась по сторонам. Слева от меня и чуть подальше от богаша, вспыхнул яркий белый свет. Это Сэм, второй маг из нашего отряда, попытался достать поднимающуюся на ноги тварь. Справа, швыряясь красными искрами, отвлекал на себя внимание Андриш, горячий, как и все юнцы только-только покинувшие скамью школы магов. Сколько раз ему говорили, чтобы не рисковал понапрасну, не лез туда, где без него можно обойтись — все без толку. Андриш был уверен, что нет на этом свете ничего, способного справиться с ним. Зря, как по мне. На каждого, даже самого сильного мага, всегда найдется маг еще сильнее, а если не сильнее, то хитрее, быстрее или беспощаднее.

Впрочем, сейчас представление, которое устроили мои соратники, было только на руку. Богаш наконец-то смог подняться, выпрямился во весь свой огромный рост, ринулся сразу к Сэму (шустрые стражи отбежали на приличное расстояние, наученные горьким опытом попадания под руку боевого мага), но тут его достали искры, выпущенные Андришем и тварь… остановилась, оглянулась на более молодого и слабого.

Что ж, пора.

Я раскинула руки в стороны и выпустила силу. Почувствовала, как она всколыхнулась, отозвалась на зов, медленно стала наполняться все мое тело. Я любила такие моменты, любила чувствовать себя сильной, смелой, непобедимой. Любила свою магию и еще ни разу не пожалела, что получила такой дар. Это было незабываемое и ни с чем несравнимое ощущение — чувствовать магию. Свою магию. Любоваться ею, упиваться, слушать, как она поет только тебе слышимую песню.

На этот раз я не стала проговаривать вслух слова заклинания. Просто сосредоточилась, подхватила энергетические линии и стала выплетать неимоверно сложный, но такой красивый узор. Мало кто из магов вообще может повторить его, и еще меньше существует тех, кто в состоянии сотворить это заклинание.

Мои ладони мягко засветились, пальцы чуть дрогнули, словно бы поглаживая невидимое лезвие, а затем…

«Лезвия» — одно из сложнейших и энергозатратнейших заклинаний из всех, что я вообще знала. Очень сложная формула, ажурный, запутанный рисунок, сил требуется столько, что хватило бы на то, чтобы поддерживать магический щит в течение недели над небольшим городом, вроде Орума. Из трех магов нашего отряда только я могла сотворить нечто подобное.

Сэм был старше меня в два раза, в три раза опытнее и матерее, и в столько же слабее. Даже с использованием артефактов-накопителей, которыми он не брезговал пользоваться, Сэм не смог бы это повторить. Про Андриша я и вообще молчу. Мальчишки с трудом хватало сотворить зонт над собственной головой и удержать его в течение нескольких часов.

Невидимые глазу лезвия сорвались с моих пальцев и полетели вперед.

Они не издавали звука, их не было видно даже магам, именно поэтому это заклинание и считалось самым сложным. Использование «Лезвий» можно было отследить только по колебаниям магического фона сразу после их создания.

Богуш взвыл, когда заклинание коснулось его каменистой шкурки, тонкие невидимые лезвия разрезали камень, глубоко проникали в мертвую плоть, причиняя неимоверные страдания. Да, он все чувствовал, зверел от боли, сходил с ума от вида и запаха собственной крови, но ничего не мог поделать. Я усмехнулась, глядя на то, как из богаша хлещет черная кровь, как он мечется, не понимая с какой стороны пришла беда, как ревет, запрокидывая голову и пытаясь оторвать невидимые лезвия от своего тела. Еще успела заметить, как в его сторону метнулись стражи, чтобы мечами закончить то, что не сразу получилось у заклинания…

А больше я уже ничего не видела, перед глазами появилась плотная черная дымка, земля под ногами закачалась и… я потеряла сознание. Магическое истощение — штука коварная.

Дождь барабанил по стеклам маленьких, закопченных окошек трактира. Он начался на рассвете и с тех пор не прекращался. Выйти на улицу было страшно, еще страшнее было представить, что сегодня я буду ночевать, в прямом смысле слова, в луже холодной воды. Увы, но чердак, на котором меня поселил хозяин трактира «Кольцо силы» не был защищен от непогоды. Нет, летом там было не так и плохо, но с наступлением осени и началом проливных дождей, стало и вовсе невыносимо. А ведь зима не за горами. И что мне тогда делать?

Я вздохнула, поправила косынку, которая прикрывала волосы, подхватила тяжеленный поднос, уставленный мисками и глиняными кружками с брагой, и потащилась в зал. Мысли о том, что мне стоит сменить работу посещали мою светлую голову, но, увы, таких светлых голов в столице было предостаточно, а война, закончившаяся одиннадцать лет назад оставила после себя слишком много сирот, которые нуждались в том же, в чем и я: работе, жилье, приличном жалованье…