Посмотрела на Эвана.

— Ты не собирался проводить ритуал. Здесь не собирался… ты…

— Ты долго думала. Последние годы, прожитые в этом забытом богами городишке, не пошли тебе на пользу, — Эван улыбался, глядя мне в глаза. Он чуть склонил голову к плечу, еще шире растянул губы в улыбке и раскинул руки в стороны. — Давай! Ну же, Айрин, воспользуйся наследием Сианоров.

— Клинок зачарован, — словно во сне прошептала я. — Во мне нет крови Древних, я не могу…

— В тебе есть нечто большее, — глаза Росса сверкнули, лицо приобрело такое выражение, что я невольно отступила на шаг и едва не споткнулась, натолкнувшись бедром на каменный постамент. — Дар. Истинный дар. И только не говори, что не знала об этом.

Я сглотнула.

— Знаешь, если ты не собираешься меня убивать, то… — резко подавшись вперед, я оттолкнула Росса в сторону и метнулась к сыну. Упала рядом с ним на колени, проверила пульс, оттянула веки, убеждаясь в том, что была права — Крис спал. Крепко спал и даже чуть заметно улыбался во сне.

— Эх, Айрин, а я ведь только начал верить в то, что еще не все потеряно, — проговорил Росс за моей спиной. Пока я обнимала ребенка, он успел приблизиться и теперь стоял в самом центре ритуальной фигуры и горящие по периметру свечи, отбрасывали причудливые отблески на его лицо, делая Эвана похожим на порождение тьмы. Черты его лица заострились, залегшие под глазами тени, приобрели чернильно-черный оттенок, отчего казалось, что на меня смотрит сама бездна.

Я подхватила на руки Криса и попыталась подняться, как вдруг земля содрогнулась.

Противный скрежет раздался со всех сторон. Застонал камень под ногами, задрожали стены, с потолка тонкими струйками побежала струйка мелкого сора. Удержать равновесие в моем состоянии с ребенком на руках было практически невозможно, и я больно ударилась коленом, когда падала обратно, задела одну из свечей и та покатилась по неровному полу, оставляя за собой мерцающий огненный след. Каменная плита покрылась тонкими лучиками трещин и они, извиваясь, стали споро расползаться по всему полу. Линии пентаграммы нарушились.

Раздался ужасающий по силе скрежет, от которого у меня похолодела спина, и волосы на затылке зашевелились. Казалось, сама земля сейчас сдвинулась, и огромные плиты раздвигаются, точно бы стремятся открыть проход.

Куда? Кому?

Стены затряслись сильнее, с потолка падал уже не песок и мелкий сор, от каменных перекрытий откалывались и неслись вниз, разбиваясь на более мелкие части, довольно приличные куски камня.

— Уходи! — прорычал Эван, делая несколько рваных шагов и останавливаясь в центре пентаграммы. — Забирай сына и убирайся, пока эта каменная громада не рухнула нам на головы. Что они творят, бестолочи? Здесь же нет магии!!!

Ждать следующего удара я не стала, прижала к себе Криса, с трудом балансируя на ходящей ходуном под ногами каменной плите, поднялась и отступила к широкой лестнице, ведущей наверх из подземелья.

— Уходи! — снова закричал Эван. Он стоял в самом центре пентаграммы. Сжимая в руке окровавленный клинок Сианоров. Могу себе представить, какую боль тот ему причинял. — Я попробую задержать…

Росс пошатнулся, когда пол под его ногами вздыбился, трещины, что до этого момента густо покрывали плиты, стали расходиться все шире и шире, обнажая неприглядное нутро этого места. Пахнуло жаром и тленом, воздух стал стремительно нагреваться. Меня тряхнуло от осознания того, что прорыв все же открылся.

Как? Как такое возможно? Здесь нет магии. Это место непроницаемо для всех потоков, для заклинаний и… Лицо Эвана было таким же ошарашенным как и у меня. Он явно не ожидал ничего подобного.

— Уходи, Айрин. Я не хочу твоей смерти. Не желаю… Нет, не то… совсем не то… — Росс тряхнул светловолосой челкой, откидывая ее со лба, закусил губу, рваным, каким-то дерганным движением поднял свободную руку, словно бы желал стереть со лба капельки пота, но не сумел. Она безвольно упала вниз, а Росс вскинул голову, глядя мне в глаза через весь зал подземелья. Он не обращал внимания на трясущиеся стены, скрежет каменных перекрытий, сыплющуюся с потолка на голову землю. — Ты не поймешь… Просто… прости, если сможешь. Я не хотел… никогда этого не хотел на самом деле, просто не смог отказаться, не знал как… А потом стало слишком поздно. Я много чего натворил, но никогда на самом деле не желал смерти тебе или твоему сыну. Это… это как проклятие, наваждение, от которого нет никакого спасения. Как сон, кошмар, который цепко держит, впиваясь рваными когтями все глубже и глубже… И никак не отпускает. И не отпустит. Пока я жив. А я не могу больше… не желаю видеть смерть. Он никогда меня не отпустит, будет и дальше убивать моими руками, упиваться своей властью, пытаясь добиться поставленных целей. Я слишком уязвим, Айрин, чтобы противостоять такому противнику. И я больше не могу. Я устал.

— Идем со мной, — я облизала пересохшие губы и отступила еще на пару шагов, приближаясь к лестнице, что могла вывести меня из этого подземелья. Но не могла просто развернуться и уйти. Просто… не могла. Это же Эван. Тот Эван, который встал с нами плечом к плечу в битве против загрызней, тот Эван, который шутил и подтрунивал во время учебы, тот Эван… все тот же. — Тебе совершенно необязательно сейчас умирать. Идем, Эван. Ну же! Мы были друзьями. Несмотря ни на что, я… всегда верила тебе. И Камилле. И… и Лемму. У меня были только вы. Пойдем со мной. Мы придумаем, как все исправить. Вместе. Как раньше. Идем. Тебе тоже не обязательно умирать сегодня.

Он грустно усмехнулся и покачал головой. Только сейчас, я заметила, что кинжал мягко засветился в его руке и этот свет был таким же как тот, что вырывался из разлома. Эвану все же удалось нарушить границу миров.

А вокруг нас сотрясались стены и тяжелые каменные плиты, устилавшие пол в старинном храме, поднимались вверх, становились на ребро и с громким треском раскалывались на меньшие куски. Стены тоже покрылись густым слоем мелких трещин. Вокруг все стонало, грохотало, скрежетало так, что закладывало уши. Но я не могла уйти. Не желала спасаться, оставляя Эвана здесь. Это было неправильно.

— Уходи, — я скорее догадалась, чем услышала эти его слова. Росс по-прежнему стоял в центре пентаграммы, смотрел под ноги, словно бы любуясь той картиной, что открывалась перед ним из разломов. — Я должен закончить то, что начал. Так будет правильно. Я должен хоть раз нарушить его планы. Вмешаться, не позволить опутать еще кого-то…

С этими словами он поднял руку с клинком и резанул себя по запястью. Дожидаться того, что будет, когда его кровь попадет на линии ритуальной фигуры, я не стала. И пусть контур уже давно был нарушен, пусть магии в этом месте как не было, так и нет, но… Снаружи что-то происходило. Все строение тряслось так, что вот-вот грозило рухнуть, погребя нас всех под обломками. А я, несмотря ни на что, умирать не собиралась. И пусть в этот момент мое сердце разрывалось от боли, а душа плакала кровавыми слезами, я развернулась и, поудобнее перехватив немеющими руками тело спящего сына, рванула вверх по лестнице. Бежала из последних сил, стремясь как можно скорее покинуть это место и выбраться на поверхность. Сейчас это было самым важным. Хотелось глотнуть свежего воздуха, поднять лицо к небу и закричать. Громко, надрывно, выплескивая во вселенную всю боль, что скопилась внутри.

Я почти добралась до выхода, когда из клубов пыли и каменной крошки, мне навстречу вынырнула темная фигура. Не успев затормозить или уклониться от столкновения, я врезалась в нее.

— Айрин? — Лемм схватил меня за плечи и чуть встряхнул. — Ты в порядке? А…

— Надо уходить, — одними губами прошептала я, сил на то чтобы перекричать грохот, царивший вокруг, просто не было. — Там сейчас все рухнет…. Надо… бежать…

Лемм не стал тратить время на разговоры, он отобрал у меня Криса, одной рукой прижал его к себе, второй схватил за предплечье и потянул наверх. Последние шаги из этого подземелья мы сделали вместе.