Но вот, все неприятные моменты утрясены, счета оплачены (хоть я едва не разрыдалась, когда увидела, сколько придется заплатить за скудный, очень-очень скудный, гардероб), а экипаж наконец-то домчал нас на юг.

— Идем, Айрин! Что ты там копаешься? Уже поздно поворачивать обратно, мы приехали! — Камилла была весела, она практически пританцовывала перед высоким крыльцом, не обращая никакого внимания на удивленно-шокированные взгляды вышедших ей навстречу слуг. Никогда бы не подумала, что возможность похвастаться передо мной состоянием собственной семьи приведет ее в такое прекрасное расположение духа. А поди ж ты, вон как подпрыгивает на месте и ждет, что я тут же рассыплюсь в восторженных ахах и вздохах.

Я вздохнула, повыше задрала дурацкие юбки, которые так и норовили запутаться, и выбралась из экипажа, проигнорировав протянутую слугой руку. Ну не привыкла я к подобным расшаркиваниям. Как не привыкла и к экипажам, и к постоялым дворам, на которых нам приходилось останавливаться во время путешествия.

Спрыгнула на землю, поймала неодобрительный взгляд подруги и тут же опомнилась, опустила юбки и даже постаралась состроить восхищенную рожицу. Впрочем, последнее получилось само собой. Замок действительно поражал, восхищал, вызывал трепет и благоговение.

— Я знала, что тебе понравится! — подпрыгнула Камилла, затем подскочила ко мне, не церемонясь, чем привела в состояние шока немолодую даму и высокого сурового мужчину, что вышли встречать гостей, схватила меня за руку и потащила к крыльцу. — И это ты еще практически ничего не видела. Посмотришь, Делгар так тебе понравится, что ты не захочешь отсюда уезжать.

Ну, вот что мне было ей сказать? Пришлось соглашаться, на ходу мило улыбнуться немолодой даме и сурового вида господину, и торопливо перебирать ногами, стараясь свободной рукой приподнять проклятущие юбки повыше.

— Сейчас я покажу тебе твою комнату, она рядом с моей, я специально писала госпоже Агате, чтобы приготовили именно эту спальню. Немного освежимся, переоденемся, и я покажу тебе дом и сад и… все остальное тоже покажу. Тебе понравится, обещаю. Здесь просто чудесно! — она все щебетала и щебетала, рассказывала о своем доме, о том, куда она меня отвезет и что именно покажет.

Я только кивала, время от времени что-то мычала, чтобы соседка не решила, что мне вот совсем не интересно и активно вертела головой по сторонам.

Здесь было красиво. Величественно, но без напускной пафосности, без вычурности и кичливости. Сдержано, но богато, довольно уютно и в то же время в обстановке не было ничего лишнего. Мне понравилось то, что я увидела и, наверное, в первый раз с того момента, как Камилла буквально вырвала у меня согласие провести это лето с ней в ее родовом замке, я подумала, что не зря приехала сюда.

— Вот, — соседка остановилась в коридоре на втором этаже, отпустила мою руку и распахнула высокую дверь, приглашающее махнув мне рукой, — здесь ты будешь жить ближайшие два месяца. Здорово, правда? Если тебе что-то понадобится, то только скажи, и слуги все-все принесут. А если они не смогут помочь, то сразу обращайся к госпоже Агате или Савру. Ой, — Камилла вдруг осеклась, всплеснула руками. — Я же не познакомила тебя ни с кем. Совсем забыла. Вот же… — и она даже ножкой притопнула от огорчения.

А я рассмеялась. Соседка сейчас была такой смешной, она так старалась, чтобы мне понравилось в ее доме, словно бы я — самая дорогая гостья.

— Успокойся, все хорошо. Познакомишь меня с ними позже. И да, мне понравилось здесь. А после того, как ты покажешь мне все остальные достопримечательности своего родового замка, я уверена, что мне понравится здесь еще больше. Но, — я лукаво прищурилась и чуть склонила голову к плечу, — если ты покажешь, где здесь библиотека, то я буду в полном восторге.

— Даже не мечтай! — топнула ногой подруга. — Я тебя привезла сюда совсем не для того, чтобы ты просиживала все время над книжками. И так вон, бледная, как поганка. Мы будем развлекаться. И отдыхать. Поедем к морю, оно здесь недалеко, всего несколько часов. Будем много гулять, посетим все балы в соседнем городке. Не скажу, что тут особо много развлечений, провинция все же, но иногда бывает довольно интересно.

Я только вздохнула и покачала головой. Доказывать Камилле, что мне куда как приятнее было бы провести это лето за книгами, а не танцуя с незнакомыми кавалерами, было бесполезно. Она все равно этого не поймет.

— Через неделю приедет Эван, — добавила соседка, и хитро прищурившись, шустро шмыгнула за дверь. И уже из коридора добавила: — И вроде как не один.

Я только вздохнула и покачала головой, когда она закрыла за собой дверь. Сводня! Иначе и не назовешь. И ведь понимает всю ситуацию ничуть не хуже меня, а все равно никак не успокоится. И Эван тоже. Они точно сговорились сделать все возможное, чтобы… А чего именно они хотят добиться?

Мы не один раз за прошедшие с той практики два месяца обсуждали с Камиллой мои отношения с Леммом. Я привела не один довод, насколько все это зыбко и безосновательно, почти убедила подругу в том, что эти отношения ни к чему не приведут, разве что к разбитому сердцу и страданиям. Моим разумеется. И она ведь соглашалась со мной. Кивала, говорила, что я все правильно делаю, но потом… Стоило только Брокку выкинуть очередной финт, как Камилла тут же умилительно закатывала глазки и обзывала меня черствой и бессердечной.

Если я надеялась, что после нашего «разговора по душам» и признаниям, которые тогда прозвучали, Брокк все поймет и отступится, то… Глупо это было. И наивно. С моей стороны.

Нет, Лемм не стал преследовать меня, не было ни моря цветов, ни дорогих подарков, ни серенад под окном. На первый взгляд наши с ним отношения остались прежними и я даже уверена в том, что никто из наших сокурсников не заметил разницы, ну кроме Камиллы и Эвана, которые знали нас обоих как облупленных и проводили в нашей компании много времени. А поскольку профессор Мастерс все же оттаял и снова принялся курировать наше обучение, времени на глупости практически не оставалось. Но… все равно все изменилось. Кардинально. Но в то же время незаметно. Возможно, все дело было в том, что теперь я знала! Знала, что Лемм чувствует ко мне и никак не могла выбросить его признание из головы. Или же… все дело было в том, что я чувствовала к нему.

А Брокк изменился. Незаметно, неуловимо, но его поведение, его отношение ко мне, даже его улыбка и взгляд изменились. Он больше не пытался выглядеть отстраненным и холодным. Теперь он наоборот, демонстрировал мне свои отношение, свои чувства… Он стал… внимательнее, предупредительнее, обходительнее… И он был рядом. Всегда. Я чувствовала его присутствие во время занятий, в библиотеке, даже в душе и собственной постели мне казалось, что стоит только обернуться, как я увижу стоящего в шаге от меня Лемма. Я злилась. Лемм улыбался. Камилла и Эван поначалу совершенно не понимали, что происходит. Почему я стала раздражительной, злой, почему чаще молчу или же и вовсе пытаюсь увильнуть от наших традиционных походов в таверну. А потом соседка вынудила меня признаться. Я рассказала ей о том разговоре и о признании Брокка.

Она же… Она обрадовалась. По-настоящему обрадовалась и… вот честно, мне показалось, что первым ее порывом было бежать к модистке, чтобы заказать платье на нашу свадьбу. Нет, я, конечно же, попыталась ее убедить в том, что ничего подобного никогда не будет. Что я совершенно не пара Леммарду Брокку. Что ничего у нас не выйдет, и сдаваться я не собираюсь.

Она меня выслушала. Покивала головой и сказала:

— Шансов нет. Лемм никогда не сворачивает на полпути. Ты можешь сколько угодно говорить, что он тебе безразличен. Ты можешь убедить в этом меня, Эвана, всех вокруг и даже саму себя, но… Айрин, вот только честно. Он же тебе нравится. Ты влюблена в Лемма и уже давно. Неужели думаешь, что я этого не вижу?

— Он же Леммард Брокк, — вспылила тогда я. Даже ногой топнула в сердцах. — В него все влюблены. Даже ты.