Истинный демонолог, закончивший обучение и получивший свое звание не просто так. Теперь мне стали понятны многие неясные моменты в поведении Сэма. Его извечные накопители, стоившие столько, сколько мне в жизни не заработать, даже если я продам собственную душу.

Не многие могут позволить себе обучение на этой специальности, очень немногие. Да и потом, для того, что получить диплом заветного факультета, мало одного только стремления, желания учиться или таланта. Для этого нужны деньги и деньги немалые. Значит, Сэм представитель очень обеспеченной семьи, возможно, даже аристократической.

Однако. Ты полон загадок, мой таинственный заместитель.

Рунный рисунок вспыхнул призрачным голубым сиянием, стоило только Сэму замкнуть круг.

Тьма, что колыхалась вокруг, готовая рвануть вперед и опутать свою жертву, встрепенулась, но было поздно. Сила древнего как сам мир заклинания, заставила ее отступить и ретироваться за очерченную границу, внутрь помещения. Сэм толкнул дверь, и она распахнулась, а изнутри донеслось обиженное шипение… так могла бы шипеть кошка, если бы ей кто-нибудь наступил на хвост.

Я подобралась, готовая прийти на помощь. Демонология не стала для меня профильным предметом, я не могла позволить себе обучение по этой специальности, но профессор Майерс убил не один час, пытаясь научить меня всему, что знал сам.

«— У тебя талант к демонологии, деточка, — обиженно вещал мой наставник, качая седой головой, — нельзя так бездарно распоряжаться тем, что дала тебе природа. Этот дар надо развивать и закреплять.

— Простите профессор, — я покаянно вздохнула и опустила голову, — но у меня нет никакой возможности обучаться на вашей специальности. Вы же знаете, сколько стоит один только год! И ладно бы еще только учеба, но как быть с книгами и реактивами, амулетами и компонентами для заклинаний, которые тоже стоят немало? Мне никогда не собрать столько. Боевая магия — это мое спасение.

— И все же, все же, — профессор Майерс не хотел сдаваться. С тех пор, как во втором семестре, мы встретились с ним на лекции, и он все же вызвал меня в свой кабинет для того, чтобы показать старые альбомы выпускников, на которых был запечатлен мой отец, он словно бы взял надо мной шефство. Не знаю, почему он был так добр ко мне, из-за чего проникся такой симпатией и желанием участвовать в моей судьбе, но весь второй семестр, профессор Майерс уделял мне особое внимание. — Возможно, есть какой-нибудь выход? Быть может, вы могли бы взять заем в банке или… нет-нет, не перебивайте меня, давайте я возьму заем на ваше обучение и…

Я отказалась. Решительно и бесповоротно.

И вовсе не потому, что была так уж горда или не желала быть обязанной совершенно постороннему, по сути, человеку, а потому, что демонологи… Демонологу очень трудно устроиться в жизни. Эта область магии почти повсеместно запрещена, существует целый свод правил и законов, контролирующий любое общение и взаимодействие с потусторонним миром. Любое! А я… Мне нужно было думать о том, как жить дальше. Обучение в академии рано или поздно подойдет к концу и мне придется зарабатывать себе на жизнь собственными умениями. А где может пригодиться образование по специальности «Демонология», учитывая, что практиковать эту область магии нельзя?

Вот то-то и оно, что выбора у меня нет. Только боевая магия.

Все это я объяснила, как могла профессору Майерсу и ему ничего не оставалось, как смириться.»

Сэм уже скрылся в пристройке, а я все еще медлила. Стояла на пороге и не решалась сделать следующий шаг. Просто… не только у Сэма были свои внутренние демоны, я тоже была заполнена страхами и секретами под завязку, а демоны… сущности, населяющие потусторонний мир и время от времени прорывающие преграду, что разделяет нас, слишком хорошо умеют воскрешать даже самые забытые воспоминания.

Вернуться в тот, мой собственный кошмар, не хотелось.

Но делать было нечего. Я обещала Сэму, должна была закрыть прорыв, избавиться от демонической сущности, которую кто-то призвал в наш мир (понять бы еще, кто это сделал и с какой целью) и потому, сжав в руке собственный кинжал — очень дорогую и не менее редкую, чем у Сэма игрушку, я решительно переступила порог.

Внутри было сумрачно. Слабый свет проникал сквозь мутное, давно не мытое, стекло небольшого оконца, и его не хватало для того, чтобы в полной мере осветить небольшую пристройку, состоящую всего из одной скудно обставленной комнаты. Вполне обычное дело, для Орума. И обстановка в этой клетушке тоже была вполне обычной: вдоль одной стены узкая кровать, похожая скорее на грубо сколоченный топчан, застеленная старым, местами до дыр застиранным тканым покрывалом; напротив нее вдоль другой стены стоял крохотный столик, под окном низкий деревянный ларь с широкой и плоской крышкой, на полу — перевернутый вверх ножками табурет. И все. Больше в этой клетушке ничего не было.

Стоило мне переступить порог, как запах разложения стал невыносимым. От него слезились глаза и переворачивались внутренности. Ароматные пироги госпожи Марго вдруг разом запросились наружу. Пришлось дышать ртом, чтобы хоть немного унять рвотные позывы. Получалось плохо.

Сэм стоял всего в двух шагах впереди меня. Широко расставив ноги, вскинув руки на уровне груди, он плел сдерживающее заклинание. Изо всех сил пытался. Я видела слабые, едва мерцающие потоки, рваное плетение, которое никак не получалось выровнять и понимала, что дело плохо. Мой заместитель не справлялся. Огня его искры не хватало для того, чтобы удержать демона, который притаился здесь же. Он жался в углу, опутанный едва заметными нитями заклинания, скалился, точно дикий зверь, сверкал алыми всполохами внутри глазниц, но не делал и шага навстречу. Наблюдал за нами. Выжидал. Был уверен в своей силе и могуществе. Или быть может, у Сэма все же получалось держать его там?

Хотелось надеяться.

Тело, занятое демоном, не выдерживало — отсюда и запах разложения. Увы, но высоченный, головы на полторы выше меня, и широкий в плечах детина не являлся магом, а значит, как сосуд для порождения потустороннего мира был совершенно бесполезен. Только маги могут стать вместилищем демона. Только в сильнейших из нас эти твари могут существовать, питаясь искрой и выпивая наши жизненные силы, упиваясь болью и страхом, отчаянием. Человеческие тела без магии слишком хрупки и быстро разрушаются.

Сэм был прав, когда говорил, что спасти сына хозяйки не представлялось возможным. Он умер в тот миг, когда переступил порог этой комнаты. Умер сразу, даже не сообразив, что именно произошло. А демон занял его тело.

Вопрос был лишь в том, кто призвал этого демона и кто способен на то, чтобы удержать порождение потустороннего мира так долго?

В наши дни демонические прорывы случаются редко, чаще всего виновниками подобного становятся маги, зарвавшиеся демонологи, возомнившие себя едва ли не повелителями всего сущего, сбрендившие маги, мечтающие о могуществе и власти, просто фанатики, не понимающие, что именно они творят. Но это сейчас, когда магический фон в Сангоре стабилизирован почти полностью, по всей территории королевства расставлены сторожевые форпосты, а ловцы несут свою вахту круглосуточно в любое время дня и ночи, и малейшее колебание магического фона отслеживается и тут же фиксируется, на место отправляется летучий отряд ловцов, способный справиться с чем угодно. Но это сейчас, а еще тридцать лет назад, до той войны, что принесла так много горя почти в каждое семейство в Сангоре, прорывы случались почти постоянно. Люди гибли, маги, не справившиеся с искушением, впускали в свои тела демонов, позволяя им управлять собой. И ведь это почти невозможно заметить, чем сильнее маг — тем меньше шансов, что факт одержимости будет выявлен. А даже если и получится определить, то справиться с демоном, получившим такой сосуд практически невозможно. Они становятся неуязвимы, не боятся боли, не чувствуют жара или холода, не испытывают никаких эмоций и чувства… обычные человеческие чувства им чужды.