Один всплеск, второй, третий… Ниточка жизни на экране монитора стала потихоньку оживать. Еще пару электрических разрядов и сердце забилось.

— Воздух в легкие, быстрее, — врач отдал последнюю команду и вытер со лба пот. Захотелось вытянуть ноги, но место в тесной, напичканной медицинской аппаратурой машинке было ограничено, поэтому пришлось довольствоваться малым — откинуться назад, сколько позволяло пространство. Спина сразу благодарно расслабилась, а глаза устало прикрылись веками, тело стало освобождаться от усталости. — Я уж думал, что все, кранты девочке, — проговорил он еле слышно с закрытыми глазами, — ан нет…

— Не судьба, — согласился второй. — Ей сегодня повезло, могла не выкарабкаться.

— Могла. Можно сказать, заново родилась. Сколько еще ехать, — врач обернулся к шоферу, — минут за двадцать доедем?

— Должны.

— Постарайся уж.

— Здесь старайся, не старайся, — буркнул тот. — Если сейчас центр проскочим, то доедем.

— А что, — парень в белом халате улыбнулся, — можем и не проскочить?

— Вполне, — водитель, пожилой уже дядька с усами, включил сирену и пошел на обгон по сплошной осевой линии. — Если футбольные фанаты соберутся сегодня футбол по большому «телевизору» смотреть, то всякое может быть, а если наши еще и продуют, то тогда совсем будет кому-то плохо.

— Второй раз власти этого не допустят, — возразил врач.

— В нашей стране то? — засмеялся водитель. — Не смеши ежа голой задницей. В нашей стране может быть все, от всеобщего дефолта до массовой прихватизации…

— А с кем играют?

— С китайцами.

— Продуют, — подытожил доктор.

— Да нет, они слабо играют, — не согласился водитель.

— Все равно продуют…

— Почему это?

— Один китаец пятерых наших уложит!

— Да ну вас, — отмахнулся усач. — Вечно вы, Савицкий со своими шуточками, … Вам бы лучше на электрика надо было выучиться да работать в каких кабельных сетях начальником по снабжению, а не доктором в скорой помощи.

— Это почему же, — удивился врач, — неужели все так плохо?

— Нет, но вы или подкалываете всех, или сразу электрический разряд в сердце?

— Некоторым помогает, — врач бросил быстрый взгляд на монитор, — например вот этой нашей красавице.

Сердечко спасенной и в самом деле билось и, похоже, что останавливаться уже не собиралось…

— Одним помогает, — согласился водитель, — а у других, — он закашлялся, — только сиськи да писки подскакивают!

Дружный смех вырвался из маленькой машинки через открытые окна на улицу. Смеялись почти все, даже водитель… До места оставалось ехать всего ничего, два каких то поворота, да один светофор. Наши к этому времени уже успели пропустить целых два мяча в свои ворота, а футбольные болельщики по бутылке спиртного на брата…

Джип прорывался к центру. Коршун, лавируя между другими железками, уверенно вел громадину в совершенно неизвестном для себя направлении. Снайперша пока молчала, взведенный и снятый с предохранителя направленный на него ствол «Вальтера» тоже. Дамочка выговорилась и теперь просто следила за ним и за дорогой, готовая в любую секунду взять и нажать на спусковой крючок смертоносной игрушки. Ситуация была до банальности стандартная, кого то здесь должны были обязательно убить и Коршун потихоньку стал догадываться, кого…

— Давай за ним, — приказала она, указывая на желтую карету скорой помощи, следующую перед ними с включенной сиреной и мигающими огнями.

— Соображаешь, — Коршун пристроился сзади, — даром, что дура…

— Заткнись умник, — блондинка зыркнула на него глазищами. — Чья бы мычала…

— На Красную Площадь едем?

— Тебе то какая разница?

— Интересно.

— Любопытный какой…

— А все же?

— Рот закрой, — девица угрожающе повела стволом пистолета. — Твое дело теперь телячье, доехать до места и на бойню…

— Все так серьезно?

Снайперша не ответила. Глаза её сузились, а челюсти сжались. Было видно, что она на пределе. Желваки, играющие под кожей, плотно сомкнутые губы…

— Советую тебе не нервничать, — холодно и твердо сказал Коршун. — У тебя палец дрожит на спусковом крючке. Выкладывай свои требования, и подумаем вместе, как их выполнить.

«Кто бы только знал, чего ему стоило держать себя в руках? — пронеслась у него в голове книжная фраза. — Кто бы только знал?»

— Рот закрой, я сказала… — процедила она сквозь зубы. — В твоих советах я нуждаюсь меньше всего.

«Говорила она уверенно и твердо, — усмехнулся он про себя, — и это не радовало, чувствовался профессионализм».

— Чего лыбишься?

— Да дура ты…

— Не поняла?

— А что тут понимать, сейчас нажму на тормоз и вылетишь в окно вперед ушами со своими понятиями.

— И пулю в лоб получишь.

— Давай попробуем, а? — Коршун прибавил скорости и сел почти на самый хвост впереди идущей машине.

— Попробуй, — девица покрепче зажала ручку «Вальтера» в своих ладонях и поплотнее вжалась боком в сидение. — Выживет тот, у кого голова крепче…

— Не бойся, — Коршун заметил как побледнело её лицо, — мне еще жить не надоело…

И тут же раздирающий душу визг тормозов, дым и свист в ушах от прогремевшего выстрела. Удар головой в стекло, удар руля по ребрам, истеричный крик соседки и полная, хоть и кратковременная, потеря сознания у обоих. Джип на полном ходу влетел в размалеванный зад куда-то впереди спешащей «реанимации», и теперь уже в сцепке с ней продолжал свое поступательное движение вперед.

Толпа беснующихся после футбольного матча отморозков перегородила дорогу. Несколько близлежащих витрин магазинов были уже разбиты, а сами магазинчики разграблены. Пустые водочные и пивные бутылки, валяющиеся на асфальте, были явным тому подтверждением. Битое стекло под ногами, перевернутые легковушки, горящие колеса… Тут и там стычки милицейских пикетов с раздосадованными зрителями. Мелькание дубинок, блеск прозрачных щитов, крики и стоны покалеченных, клубы черного дыма…

Грохот выстрела, дым, взрыв… Полет мелких осколков на воспаленные головы, визг. Большущий экран, гордость мэрии, этого, последнего, решающего «мяча» в этом матче, выпущенного, правда, из гранатомета, уже не выдержал. Дикий рев восторга нескольких сотен пьяных разъяренных глоток. Искаженные яростью и перепачканные кровью лица, расслабившиеся мозги, обезумевшие глаза… Пустые души потерянных людей в поисках утраченных иллюзий. Праздник! Быдло в новой, современной интерпретации, быдло — в «хорошем» смысле этого слова! Новое тысячелетие, новое время, новые люди… Традиции только старые, пролетарии всех стран соединяйтесь! Кто был ничем, тот станет всем! Свобода, равенство и братство! Братан, дай глотнуть… На! Лезвие входит под ребра. Еще? Без ответа… Звериный оскал и бешеный восторг у одного, и полное непонимание происходящего у другого. Сумасшедшее наваждение против философского осмысления, стекающая с лезвия кровь против закрывающихся глаз…

Завтра они очнутся и начнут искать свои, потерянные на этом празднике, человеческие лица. Кто очнется, правда, и у кого они были, конечно. Но…до «завтра» еще надо было и дожить, праздник то ведь только еще начинался! «Телевизор» разбили, какая жалость… Надо было стекло бронированное ставить, сейчас бы не расстраивались, что реклама сорвалась… Купи, купи, купи… А никто и не расстраивался. Смазливая девочка с экрана успела шепнуть и моргнуть глазиком, и успела, главное, вовремя смыться. Пока еще снаряд долетел до её оголенной попки в трусиках… Купи, взорви, дави… Каждый видит и слышит только то, что хочет. В мозги каждому не залезешь, попробуй разбери, что им там голоса нашептывают. Каждый читающий смотрит в книгу, но не каждый видит, что там написано. Может быть их, то есть тех, кто уцелел после бойни, только это и спасло, что девица с экрана перестала им подмигивать в паузах между пропущенными голами, и они так и не поняли, о чем же это она им, собственно, там нашептывала. Хуже оказалось тем, кто её понял, хотя…

Дым от взрыва еще не успел развеяться и все осколки упасть на распаренные головы и расплавленный асфальт, когда две машины на бешеной скорости врезались в эту живую массу разгоряченных любителей футбола. «Реанимацию» заказывали, называется… Некоторые увидели только что-то желтое, промелькнувшее, другие и этого не увидели. Не успели… Кто же увидел все, тому, сегодня, просто очень и очень повезло. Скорее всего, жить будет долго. Дикие крики ужаса, кровь, перекошенные лица, фотографирующие свою смерть зрачки выскакивающих из орбит глаз, сама смерть… Скорая помощь прибыла, грузите трупы, пожалуйста! Кто не успел, тот опоздал… Другими словами: «На все воля Божья».