— Понятия не имею. И мне наплевать.

Что ж, надо привыкать. К вранью или к тому, что её картина мира напоминает несобранный паззл. Одни кусочки на месте, а других нет. Даже самых необходимых. Зато ненужных, похоже, полно!

— И почему это, вдруг, тебе наплевать?

— Разве не ясно? Смотри… Вот в детстве, заходил ты домой с жаркой улицы, и сразу — что?

— Что? — оторопело повторил Кирилл.

— Сразу воду пить! Какая она была замечательная! Чистая, прохладная! А потом ты узнал формулу воды, узнал, что не такая она уж и чистая — сплошные примеси, да бактерии. И что? — Эйприл заглянула Кириллу в глаза.

— Что? — Кир не придумал ничего лучше, как вновь повторить за девчонкой.

— Легче стало? Вода от твоего знания не изменилась! Она всё та же, чистая и прохладная, готовая дарить наслаждение. Изменился ты сам, и смотришь теперь на неё с подозрением!

— Какие бактерии? Осмос!

— Не цепляйся к словам!

— И ты никогда не бегала по жаре! Тебе нет и недели! Доживи сначала до лета!

— Не цепляйся! Не буду рассказывать! Так и останешься дурачком!

Девочка замолчала, обидевшись. Лишь шорох «паруса» нарушал утреннюю тишину. Но Эйприл не умела дуться дни напролёт, и продолжила:

— Чего ты желаешь добиться, пытаясь раздать всем вещам имена? Беседовать о них тебе не с кем… Вот узнал ты, что арка — «отражатель». Стало лучше, комфортнее, безопаснее или возникло больше вопросов? Разве не лучше жить в мире, свободном от классификаций?

— Свобода от знаний? Ну нет!

— Это не настоящие знания… И, — девочка хмыкнула, — к чему эти жалкие попытки понять принцип работы Станции? Знаешь, в определённый момент изучение мира теряет смысл — когда вдруг понимаешь, что главное упустил ещё в самом начале. Ответь: кто ты и где находишься? Пока не узнаешь, ничто для тебя не изменится!

«Так арка — отражатель? Отражатель чего? Так… Куб — излучает, они — отражают. Что излучает? Что отражают? Стоп! Эйприл права, ещё больше вопросов!»

— Кир, ты чересчур много думаешь! Вы, умные, думаете постоянно, дураки — не думают никогда. Секрет в том, чтобы думать вовремя!

Эйприл болтала ногами над пропастью. Задники кроссовок стучали по стенке.

— Не забивай себе голову! Наоборот, забудь! Всё забудь! Процесс «познания» — бесконечная смена иллюзий. Не сворачивай на эту кривую дорожку… Твой обезьяний мозг не укажет путь к счастью. Он предназначен для выживания, а не поиска смыслов.

— И как же они летают…

— Кто?

— Корабли. Такая скорость! Даже, если двигаться в гиперпространстве…

Эйприл вздохнула.

— Ты меня даже не слышишь!

— Что? — встрепенулся Кирилл.

— Ладно! Раз тебе это так интересно… — повернувшись к мальчишке, Эйприл закинула ноги на парапет. — Нет никакого гиперпространства! Никто никуда не летает! В исходной точке Гипермаяк уничтожает корабль, в точке назначения собирает другой.

— А пассажиры?

— Вместе с людьми.

Кир отшатнулся. Эйприл схватила его за рубашку.

— Дурак? Упадёшь! Станция не соберёт! — она поднялась. — Пошли на ту сторону, там интереснее. Солнце и горы!

На полпути она передумала и взобралась на оголовок вентшахты.

— Давай лучше сюда. Отсюда не свалишься.

— А почему меня Станция не соберёт?

— Ты же не проходил нейросканирование!

— Думаешь, я поверю, что для этого ей нужна какая-то человеческая аппаратура?

Эйприл пожала плечами.

— Не хочешь, не верь…

— Так люди умирают каждый раз, садясь в пассажирское кресло? А мама? Отец? Выходит, родители — не настоящие? Все люди не настоящие? — Кир едва шевелил губами от ужаса.

— Чего испугался? — презрительно заявила Эйприл. — Человек умирает ежесекундно, вместе со всем миром. Раз — и все! — она хлопнула по коленке ладошкой. — В следующий миг — другой человек. И мир тоже другой, — девочка добавила доверительно: — Только говорить так неправильно, ведь никакого времени нет…

— Это совсем не то!

— Почему?

— Та же нейронная сеть в голове! Та же личность!

— Ошибаешься. Мозг изменчив, личность не постоянна. Именно поэтому после первичного сканирования Маяк отслеживает изменения, используя ГСН… Думаешь, ты действительно существуешь? — Эйприл сама удивилась этим словам, а Кир вздрогнул — слишком уж точно они выражали его сомнения. — Ты зеркало, Кир. Мозг, который и есть «ты», создаёт в ответ на внешние воздействия новые связи, строит модель реальности внутри головы. Ты лишь отражаешь окружающий мир… Зеркало!

Девочка говорила уверенно, но легче не становилось. Наоборот, с каждым словом, было всё хуже.

— И никто не знает, что происходит? А отец? Он спец по гиперпространству!

— Которое сам и придумал! — её глаза превратились в узкие щёлки. — Если у него было всё под контролем, почему он лишился жены? Зачем тут поселился? Зачем наволок аппаратуры для взлома Станции, а после — разбил?

— Маяки — обычная техника, пусть и сложная. А в технике могут быть сбои.

— Обычная техника? — Эйприл расхохоталась. — Кир, есть лишь один Маяк. На всех планетах — только один.

— Его создали люди! Люди построили! И строят сейчас, ведь в недавно открытых мирах Станции сами не появляются. Рабочие возводят реакторы, заливают бетон. Только потом, после запуска, Станция самостоятельно трансформируется, превращаясь вот в это, — он повёл рукой.

— Создали? Изобрели? Не смеши! Люди создали техзадание для нейросети — она Маяк и разработала. И не рабочие строят Станции, а техника — по программам, которые написали компьютеры.

— Хочешь сказать, люди не понимают, что делают? Ничего не знают о мире, в котором живут?

— Люди? Да они только позавчера с пальмы спустились!

— Позавчера? Может, вчера?

Эйприл задумалась и твёрдо сказала:

— Позавчера! Так что, не понимают. Инженеры догадываются. Но, с ВДК особо не поболтаешь. Маяк не позволит, на карте судьба человечества. Думаешь, людям понравится путешествовать к звёздам сквозь смерть?

Кир отрицательно покачал головой. Сам он теперь ни за что бы не сел в звездолёт Маяка. Впрочем, ему это и не грозило.

— То-то! — Эйприл вздохнула. — Люди хотят результат. Обезьяну волнуют бананы, а вовсе не палка, которой она их сбивает. И не важно, что палка — звездолёт, а грозди бананов сияют в ночных небесах. Рассудок, частенько принимаемый человеком за разум, нового не создаст.

— Люди не насекомые! Их поведение определяет не инстинкт, а культура.

— А культуру определяет инстинкт! Желания создаёт не рассудок. Он нужен только затем, чтобы их выполнять. Это его единственная функция.

— Человек сам определяет своё поведение!

— Жуку тоже так кажется. Он ведь не может стать человеком и глянуть со стороны.

— Откуда ты знаешь, что им там кажется?

— Поверь, по жукам я спец!

Мальчишке стало не по себе. Слишком жёстким был переход от жизни среди отважных покорителей космоса к жалкому существованию в стаде приматов, слепо повинующихся атавистическим, давно утратившим былое значение инстинктам. Он чувствовал, что Эйприл забрала у него что-то значимое и огромное, куда большее, чем его жизнь.

— Не всегда же так было! Именно люди создали компьютеры и нейросети!

— Думаешь? А я вот считаю, так было всегда. Люди издревле пользовалось устройствами, не зная физических основ их работы, — Эйприл кивнула на далёкие руины. — Как думаешь, отчего птичьи гнёзда считают частью природы, а человеческие города — нет?

На Кирилла вдруг накатило странное чувство, что это всё уже было. Ветер, девчонка и этот дурацкий вопрос.

Дежавю…

— Разве загадка только Маяк? А простой звездолёт, с движком искривления? Всё, что тебя окружает, изобрели нейросети, а построили автоматические заводы. Даже лучшие учёные не смогут понять, как работает современная кофеварка! Что говорить про мультикоптер!

— Законы аэродинамики вовсе не тайна.

— Тайна — двигатель и бортовая аппаратура, — Эйприл подтянула сползшие «звериные» гольфы. — Кир, ведь Маяк — не только сеть Станций. Он всюду! В нейрокомпьютерах, мощных и слабых. В ИИ квартир, телефонов, автомобилей, поездов, звездолётов. В камерах и сенсорах ГСН. В ноутбуках, голопроекторах, электрочайниках. В пешеходных переходах и уличных фонарях. Любое устройство, любой предмет, подключены в Сеть… А главное, он в людях, в которых стоят нейрочипы.